Шесть баллов по Рихтеру - Екатерина Алексеевна Каретникова
В общем, ему не хотелось ни лыж, ни зимы, ни снега – ничего такого. Его вполне устраивало лето, переходящее в осень, и осень, превращающаяся в весну. Тепло, сыро, тепло, солнечно. Чем не разнообразие? Чем не жизнь?
Такси ехало хорошо, плавно. Водитель молчал, музыку громкую не включал, и Вик решил, что можно задремать. И закрыл глаза.
Ему ничего не снилось. Перед глазами плескалась серая муть. От усталости, наверное. А потом таксист остановил машину и сообщил:
– Приехали!
Вику показалось, что прошло минут двадцать, не больше. Он выглянул в окно и понял, что ошибается. Они действительно приехали, и в двадцати метрах белели приграничные постройки.
Вик расплатился, передал привет юной подписчице – дочери таксиста, попрощался и быстро пошел к главному зданию. Ему было страшно. Как будто он никогда не приходил на кордон. Как будто никогда не разговаривал с охраной. Ведь сто раз. И ничего не боялся. А сейчас сердце билось сильно, разгоняя тревогу по всему телу так, что она чувствовалась и в голове, и в кончиках пальцев. Но Вик старался справиться и даже улыбнулся.
У дверей ему повезло. Во-первых, они открылись, и не пришлось ни стучать, ни звонить. А во-вторых, из них выскользнула тонкая девичья фигурка, закутанная в плащ. Вик ни с кем бы не перепутал эту девушку.
– Нора! – позвал он и почувствовал, что голос пропал и превратился в хрип.
Но она услышала. Обернулась, посмотрела на Вика и остановилась с застывшим лицом.
– Нора! – хрипло повторил Вик и помчался к ней.
Он хотел ее обнять, но она смотрела на него с таким выражением, что Вик не посмел.
– Нора, я пришел. К тебе, – прошептал он. – Я понял, что не хочу без тебя. А ты?
Кажется, у него закончился кислород в легких, потому что сил совсем не осталось, даже голова закружилась.
– Что – я? – спросила Нора тихо.
– Ты хочешь, чтобы я был здесь?
Нора всхлипнула, вытерла рукавом глаза и вдруг подошла близко-близко.
– Ты дурак, Вик, – сказала она. – Если ты не понимаешь, то ты дурак.
– Значит, да? – спросил он, еще не веря.
– «Да» было, когда я в первый раз пришла к тебе.
– А сейчас?
– А сейчас…
Нора не договорила. Обхватила его как большую игрушку и начала целовать. Сначала щеку, потом скулу, потом висок. Потом он сам нашел губами ее губы. Сегодня они были прохладными и пахли сиренью и смородиной. Вот так, одновременно.
– Пойдем куда-нибудь, – попросила она через несколько минут.
Или правильнее было сказать: через несколько поцелуев?
– В дом? – предложил Вик.
– Там родители, – объяснила Нора. – Они вряд ли обрадуются тебе.
– Тогда веди, куда хочешь, – предложил Вик.
Она улыбнулась, взяла его за руку и повела. Куда-нибудь.
Идти пришлось недалеко. К маленькому гостевому домику. Нора вытащила из-под порога ключи, отперла дверь и включила свет.
Вик сделал шаг, другой, а потом в глазах заплясали искры, и он только и успел, что удивиться, почему так быстро летят навстречу желтые доски порога.
Глава седьмая. Илговский береговой и не только
– Отпустите его! Сейчас же, отпустите! Или я…
– Что ты? Ну что ты сделаешь?
– Я уйду из дома!
– Куда ты уйдешь, дурочка? – мужской голос звучал с наигранным презрением.
– Обратно. Домой. В наш мир, – женский звенел слезами.
– Чтоб опять прорезался шрам? И кому ты там будешь нужна такая?
– Ему! Ему я буду нужна такая!
– Ты ему и сейчас-то нужна только потому, что его прежняя ему дала отставку. Как ее там? Аделина?
– Ангелина. Только она никогда не была его. Он просто работает проводником. И у нее работал. Отвел Ангелину к ее парню и вернулся ко мне.
– Ах, вот оно что. Там нормальный парень есть. А не этот…
– Папа, прекрати!
Вик слушал этот диалог и сперва не мог понять: снится ему это все или происходит на самом деле. Кажется, все-таки не снилось. Во сне вряд ли может так болеть голова.
Он лежал на чем-то твердом и влажном. И с каждой минутой чувствовал, что становится все холоднее. Еще чуть-чуть, и он окончательно замерзнет. Зубы застучат и выдадут, что он пришел в себя и все слышит. Или пусть?
– Ты понимаешь, что он пойдет в полицию и расскажет, что мы его ограбили? Или никуда не пойдет, а напишет в своем многотысячном блоге?
– Миллионном.
– Что?
– У него блог-миллионник.
– Ну вот! Тем более. Ты хочешь, чтобы нас с матерью отдали под суд?
– Я хочу, чтоб вы отстали от нас!
– Мы все это делали для тебя, милая. И сейчас тебе придется выбирать: он или мы.
Вик мысленно застонал. Да что ж за родители у нее? Неужели у него есть один простой выход – сдохнуть здесь и сейчас? Чтобы не усложнять ей жизнь?
– Я выбрала, – сказала Нора спокойно. – Я давно уже выбрала. Он.
Вик услышал звук удара и сдавленный женский крик. Он изо всех сил попытался встать, но голова тянула назад, словно в капюшон наложили камней. От бессильного бешенства он застонал. И снова услышал глухой звук удара.
– Выбрала она, – проворчал норин отец. – Сопли сначала подбери!
Вик слышал, что Нора кричала и отбивалась, но ее утащили куда-то в дом. А потом за ним пришли трое в серо-зеленых комбинезонах и, не вникая, жив он или нет, погрузили его в крытый кузов какой-то машины. Там пахло бензином и протухшей водой. Резко, омерзительно. От этого запаха у Вика выступили слезы, зато он окончательно пришел в себя, будто нашатыря дали понюхать.
Минут через пять машина поехала. По кочкам и колдобинам, по дороге, похоже, век не знавшей асфальта. Ехали недолго. Остановились.
А дальше…
Дальше Вику точно никогда не захотелось бы об этом ни вспоминать, ни рассказывать. Его вытащили из кузова. Несколько раз пнули будто каменными сапогами и столкнули с обрыва в ледяную воду Илга.
Его обожгло холодом, одежда мгновенно пропиталась водой и стала тяжелой, никаких камней не нужно. Вик пошел ко дну, успевая только смотреть на водоросли и тени
