Юрий Леж - Черный дом
— А откуда в городе электричество? — спросил Голицын. — Кажется, на первый взгляд, конечно, всё давным-давно позаброшено…
— Электричество нам снаружи подают, газ также, продукты привозят, только — консервы одни, так выходит, что ничего свежего город в себя не впускает, — пояснил Дядя. — Хлеб здесь пекут, а об остальном никто не заботится, жрут тушенку и маринованные огурцы… но — видать всем всего хватает, раз больше ничего не придумали. Человек ведь такой по природе, если чего захочет, то непременно придумает, как сделать…
— И за что же вас так вот содержат? Кормят-поют-одевают? — поинтересовался Ворон, выучивший простую истину, что ничего в жизни не дается задаром, еще в раннем детстве.
— Не задаром, конечно, просто ты себе представить не можешь, сколько ценных вещей остается в пустом городе, даже если жители его покидают без особой паники в мирное время… — чуть снисходительно пояснил Дядя. — А, кроме металлолома всякого, утиль, так сказать, сырья и прочего, у нас ведь тут и банки были со своими запасами драгметаллов, и исследовательские институты, и лаборатории научные, и штатские, и военные. Вот тут эвакуацию проводили, как оказалось, из рук вон плохо. Почти все на месте осталось. Вот только — достать трудновато, но ведь достают ребятишки. Их за это добытчиками в городе называют. Пожалуй, единственная профессия и осталась, остальное, кроме электриков, так — любительщина. А электрики эти на трансформаторной, нас, говорят, от крупнейшей гидростанции запитывают, так вот на трансформаторной уже, кажись, внуки тех, кто начинал, работают. И живут там, короче, клан такой получился…
— И что же случилось-то с городом? — задал интересующий всех вопрос Голицын. — Почему такое вот…
— История долгая, с кометы все началось… — отозвался Дядя. — Конечно, умом каждый понимает, что комета тут не причем, но именно с её появления в небе всё это светопреставление в городе и началось… старая история. И длинная.
Да и вы, кажется, пока никуда не спешите. Разве что — вернуться в свой город, в привычный, не то, что здесь, мир… помочь я вам вряд ли смогу, но и мешать, конечно, не буду, а что из ваших попыток получится, даже представить невозможно", — перевел разговор с чем-то обременительной для него темы Дядя.
Как уже успели заметить подполковник и унтер-офицер, абориген рассказывал только, что считал нужным, умело сворачивая в сторонку с неудобных или преждевременных по его мнению вопросов.
— Не было раньше таких случаев? — полюбопытствовал Голицын.
— Может и были, — пожал плечами Дядя. — Кто в городе вам что-то скажет наверняка? Слухи разные всегда ходили, но так ведь даже про контакты с призраками рассказывают, но… на словах это всё… так — сплетни, байки у костра. Я, во всяком случае, ничего достоверного не знаю…
Конечно, лукавил Дядя, да и как ему было сразу перед неизвестными из иного мира раскрывать все свои секреты? Любой бы на его месте сначала выяснил, что за люди к нему попали, чем дышат, как живут…
— А что же — властей никаких в городе нет? Так и живете, каждый сам за себя? — поинтересовался Ворон, меняя тему, видимо, ощутив, что большего пока от аборигена, кроме ссылок на городские слухи, не дождаться.
— Как же без властей, — усмехнулся Дядя. — Где больше одного человека, там всегда кто-то — власть. Вот у меня — тут — я власть, а Жанетка, вроде как, подо мной ходит. Да и весь район тоже. Только для меня такая вот власть — скорее уж шалость, забава как бы.
А другая власть, над большим числом жителей, она в центре, только центр теперь не там, где вы привыкли, где он всегда в городе был. Центр давно уже сместился к железной дороге, и даже не к вокзалу, никто ведь в город и из города не ездит, а к товарной станции. Туда эшелоны с продуктами приходят, там же и расчет ведут за товары. Вот там и власть моментально образовалась. Они и со столицей связь поддерживают, и заказывают иной раз, что нужно не только, чтобы собственное самолюбие потешить, но и для города что полезное.
Я с ними мало контачу, в своем районе дел хватает, да и не мое это — во власти лезть. Но знаю, если попрошу о чем, ко мне прислушаются. Я же тут городская легенда, прямо живой артефакт…"
— А чего ж ты тогда так людей опасаешься, если легенда? — спросил Ворон. — Тебе же честь должны отдавать еще за двадцать шагов…
— А ты сказки-то детские помнишь? — неожиданно переспросил Дядя. — Вот про кощея бессмертного, про змея горыныча… тоже ведь легендарные личности, а всякий в тех же сказках их убить норовит. У простых-то людей не получается, но попробовать одолеть легенду каждому хочется. Приходится беречься и от дураков, о себе возомнивших, и от всяких умных людей… Сказки сказками, но ведь по городским-то меркам это и не бомбоубежище вовсе, а пещера Алладина, полная драгоценностей…
— Но, если в остальном мире всё по-прежнему, а вот только наш город таким стал, то почему люди здесь продолжают жить? Среди всяких опасностей, без удобств, без нормальной пищи, — задумчиво спросил Голицын.
— Уйти-то можно, — согласился Дядя. — Вот только не всех город выпускает, ну, так же, как не всех извне в себя впускает. Говорят, по окружной дороге можно сутками ездить, если с той стороны, а в город въехать так и не суметь. Да и еще… ведь от добра добра не ищут. Тут люди уже которое поколение живут, привыкли, приспособились, другой жизни не видели и не знают, и сколько им не рассказывай про солнышко, дожди, снег… ну, не нужно им какое-то непонятное солнце, если они его в глаза не видели.
— А сюда, значит, извне все-таки попадают люди? Обыкновенные, не потусторонние, как мы? — спросил Ворон.
— Попадают, да еще как, — кивнул Дядя. — Особенно поначалу, кто только не рвался… и ученые, поглядеть, что тут да как, и военные, имущество свое прибрать, и так — любители острых ощущений. Считать, конечно, никто не считал, но мне думается, один-два из сотни пройти смогли. А вот дальше…
Тут же как. Зайдешь в один дом, все чисто, тихо, можешь даже пожить остаться недельку-другую, пока не надоест. Телефон, опять же, работает, звони в любое место. Водопровод во многих домах функционирует. Вода, правда, плохая, грязная, но… для бытовых-то удобств вполне подходящая. А в соседний, или через один-два, дом зайдешь, тут тебя и ногами вперед вынесут, если будет кому выносить. И непонятно почему. Нет никаких закономерностей в этих странных ловушках.
Потому добытчики, те, кто в городе шурует, смертники. Сами это знают, и редко кто до серьезных годков доживает, всего ведь предусмотреть невозможно. Но ходят упорно, кто сам по себе, кто по заказу железнодорожных… а те, по большей части, сами заказы получают от иногородних.
Вопросец ваш общий, от обоих, предупрежу. Конечно, ученым всяким жуть, как интересно было, что же у нас происходит, да как такое возможно, но… Что тут сказать? Аппаратура, которую они иной раз сюда протаскивали, показывает, что всё в городе нормально. И радиации особой нет, и каких-то канцерогенов и мутагенов… черт разберет эти слова, но все это значит только одно — нормально всё в городе. Ученые эти отколупнут, бывало, на анализ кусок от кирпича, а анализ показывает, что камушку этому полторы тысячи лет. От соседнего дома отколупнут, а тому — и полусотни лет не наберется.
Вообщем, из-за таких вот загадок и погас как-то научный интерес к нам. А какой может быть интерес к сплошной загадке без разгадок? Да никто и не в обиде, меньше заморочек без этих-то умников. А военные… те из-за другого утихомирились.
Как получалось. Шлют они полностью снаряженную группу из лучших бойцов спецназа. Задача — тьфу для таких профессионалов. Пройти через пару районов, добраться до лаборатории какой-то секретной или заводика, на котором вояки заправляли, взять оттуда то ли записки, то ли какие результаты экспериментов, а может и какие готовые изделия не громоздкие и — вернуться. А группа исчезает. Как сахар в горячей воде, растворяется без остатка. Не то, что тел, ни оружия, ни кусочка амуниции, ни даже следов от стоянок их не остается. Даже передать ничего не успевают, как и что тут происходит. Радио-то в городе совсем не работает, не пропускает волны ни туда, ни оттуда. Пробовали через городские телефоны связь держать, так еще хуже выходило. Любой почти звонок — минус человек из группы.
Вот так и успокоились, чего ж людей гробить, да и не людей жалко стало, а то, что безрезультатно. Правда, бывает и до сих пор, раз-другой в год кого подсылают… или по их же просьбе любители приключений забредают. Но с такими тут разговор короткий… да и не у нас, у самого города".
Не сказать, что Голицын и Ворон слушали Дядю раскрыв рты, им по своему предыдущему статусу жандармского подполковника из отдела неординарных расследований и штурмовика с огромным боевым опытом не положено было открыто выражать свои эмоции. Но вот впитывали они все, что говорил абориген, как сухая губка воду. Это могло, да и обязательно пригодится им в сложившихся жизненных обстоятельствах, поможет избежать многих обязательных в начале любого нового пути глупых ошибок.
