Требуха – китайский дракон - Михаил Северный
— Ты чего, Серый?
— Нельзя разделяться, — бубнил я, не соображая чего сказать умнее. — Ночуем у меня. Не ходи.
— Ты чего завёлся? Домой схожу, мне надо. «Мой дом — моя крепость», знаешь такое, учитель?
— Это только в сказке про поросят.
Я похлопал по плечу Костяна и встал у входной двери, как бы ненароком заслоняя её. Андрюха следил за мной, все больше напрягаясь и вжимая голову в плечи.
— А если уйду? Остановишь меня?
Я внутренне содрогнулся. В принципе физически он сильнее, мясистый кабанчик и опыта в драках больше, но я моложе и могу хорошо вклеить. Достаточно одного хорошего удара. Победа за мной будет, но какой ценой? А есть еще Костян, чью он примет сторону?
— Не вынуждай.
Они переглянулись.
— Ты пил что ли, тренер? А ну-ка дыхни.
— Андрей, не начинай. Сухой я. Сядь на стул, поговорим.
Я ведь знал его, знал эту идиотскую черту характера лысого. Он никогда никого не слушал, когда ему приказывали. Ничего не делал если заставляли против его воли. Даже если хотел бы — не смог. Упрямый лысый осёл.
— Костян, поможешь мне отодвинуть боксера от двери? Только челюсть прикрывай, он может сломать, такой у нас друг.
Костян показался из кухни. Оглядел нас принимая решение и бочком полез по стенке, к двери. С вешалки упал мой желтый плащ и он не наклонился его поднять.
— Ты чего, Костян? — попытался я переманить друга. — Нельзя ему выходить, погибнет он там. Нельзя нам разделяться, дураки.
— Сигареты зажал, — пробормотал Костян. — Раздаёт направо и налево всем, кроме друзей.
Какие же дураки, обидно до слез какие дураки. Я могу их остановить — это мой дом. Я знаю здесь каждый острый угол, каждый кусочек стекла и неровность поверхности. Я смогу вытолкнуть Костяна в кухню и закрыть там, а потом разобраться с упрямым. Но будет много шума, много крови, и глухих ударов — слишком много ушастых соседей на площадке и на этажах, которым могут звуки драки не понравиться. А ещё у Андрюхи есть туз в рукаве — Требуха. Этот кожаный червяк его любит больше и в бой он вступит на его стороне.
— Ударишь меня? — прошипел Андрюха и неловко поднял кулаки, руки у него дрожали. — Ударишь друга?
Костян неловко посмотрел на меня и к двери спиной прижался. Обстановочка накалялась.
— Иди. Увидимся в морге. Костян как раз знает где он находится.
— Я не знаю, — пробормотал Костян на вопросительный взгляд Андрюхи. — Честно.
— Скоро узнаешь, когда пойдешь Андрюху опознавать. Это ведь ты у него записан в телефоне как «лучший друг». Не я.
— А ты откуда знаешь?
Я молчал. А что сказать?
— Заинтриговал. Ну ладно, всё равно пока.
Он обувался нарочито медленно и поглядывая на меня снизу вверх. Костян напрягся и следил за мной сбоку.
— Я пойду? Не будешь останавливать?
Он выпрямился и взялся за дверную ручку. И тут Требуха начал кричать. Такого я еще не слышал ни в одной из реальности, такого пронзительного и страшного воя, от которого мурашки бежали по коже: от этого крика штукарка должна была облетать с потолка, лопаться глаза и трескаться стареющая на глазах кожа. Но бля просто прихватило сердце у Андрюхи и он сел там где стоял, у двери, а Костян дрожа заглядывал в кухню.
— Что там, слышь? Скажи что там, брат!
— Оно вылупляется!
Я забыв про Андрюху шагнул к двери.
— Стой! Серый, дай валерьянки!
— Сейчас, сейчас.
Вопль дракона уже наверняка слышали в Китае, у императора Цынь-мынь-Пынь… Я оттолкнул ошалевшего Костяна и вошел.
Требуху мотало по полу, как проститутку без дозы. Панцирь потрескался и лопнул в разных местах. Одно крыло вырвалось наружу и хлопало, сбивая посуду со стола и переворачивая табуретки. С противоположной стороны кожа взбугрилась и потрескалась, но крыло ещё не вышло.
«Слышь, он чё, рожает?» — держась за грудь и побелевший, как раненый солдат, Андрюха уже стоял на пороге, отогнав «лучшего друга».
Я не ответил и нагнулся над бьющимся в припадке драконом.
Тот замер и, подумав, зашипел, скалясь множеством острейших зубцов.
Одним глазом он смотрел на Андрюху, а второй зрачок крутился без логики по кругу радужки.
Дракон набрал воздуха легкие и завыл, его панцирь раздулся, превращая дракона в подержанный пузырь.
— Друг, — сказал я, и он плюнул.
Стрелял гад не прицельно, но в мою сторону — иначе сидеть мне сейчас, как этому хрену из фильма, с половиной лица и монетку бросать.
Успел отпрыгнуть, упал на жопу и рачком отполз в сторону, а слюна потекла по дверце холодильника, растекаясь жёлто-синим блевотным пятном.
— Фу! — сказал Андрюха и палец протянул потрогать.
Да ладно! Еле успел руку отдёрнуть, когда пол ощутимо тряхнуло.
Костян улетел в коридор, мне кастрюля с мойки на голову прилетела, а кухня превратилась в желтовато-синюю слизь на мгновение. Даже воздух стал вонючим и жёлтым, а Требуха заорал во всю мощь лёгких, которые только что освободились от давления скорлупы.
Её разорвало прямо на нём, как заряд шахида, и разбросало в стороны, покрывая стены, потолок, посуду, раковину, занавески на окне и нас слоем жёлтой слизи.
Костян заглянул и рыгнул, как в старые добрые.
Посреди кухни на полу ворочался дракон, расправив длинные мощные крылья, уже беззвучно открывая-закрывая пасть.
Из пасти всё ещё капала слюна, рисуя тонкий узор под дрожащими лапами. Ушки его дрожали и смотрели вниз, кожа мокрая и слизкая, но видно, как перекатываются тоненькие мышцы.
Окно до сих пор дрожало, непонятно, как не треснуло от такого напора и вибрации.
— Охренеть, — сказал Андрюха. По батареям замолотили с остервенением. Требуха икнул, выпустив шарик слюны и мы отшатнулись машинально, — что делать будешь?
Теперь он спрашивал. Теперь хотел меня слушать. Ну круто, чё.
— Костян?
Тот кивнул, но входить не стал.
— Когда электричка в твою деревню ходит?
— Каждый час. Круглосуточно там курсируют, а что?
— Мы едем в гости к маме. Включи воду, нужно помыться и сваливать, пока соседи не вызвали друзей в мундирах.
А соседи и правда будто обрадовались новому приключению и молотили по трубам всем, чем в руки попадалось — от столовых приборов до самотыков на батарейках.
Честно говоря, они больше шума производили, чем мы в лучшие годы, но разъярённая толпа — она тупая.
Поэтому успокаивать их я Андрюху отправил, когда в дверь барабанить начали. Он первый умылся — ему и с психами разбираться.
Разрулил. А я тоже
