Анна не верит в чудеса - Наталья Николаевна Тимошенко
Да просто вышел на нужной остановке, что ты выдумываешь, оборвала себя Анна. Парень как парень, может, вообще на пиццерию смотрел, а не на тебя. И вышел на остановке, чтобы зайти туда. А ты уже напридумывала себе. Все, забудь о поклонниках и букетах цветов, ты теперь не балерина. Вообще непонятно кто. Твой удел – старушки и жирные тетки, желающие похудеть без тренажеров. Будешь их тренировать до конца своей жизни, неудачница.
Выбросив недокуренную сигарету на улицу, Анна захлопнула окно и обхватила себя руками. Тело мелко дрожало от холода, в голове начинала разливаться мигрень. Надо быстренько выпить чашку халявного кофе и идти домой. Там не намного теплее, чем здесь, но есть обогреватель и теплые тапки, присланные из дома.
3
Анна не ожидала увидеть его так скоро. Вообще не ожидала увидеть, честно говоря. Просто пошла в магазин, купить что-то до того, как все население города вспомнит, что завтра Новый год и надо бы накрыть стол, покупку продуктов для которого они оставили на последний день. Анна даже в автобус не садилась, незачем было. Она просто стояла на перекрестке, ждала разрешающий сигнал светофора, а автобус проезжал мимо. И в окне Анна увидела его. Он находился все там же, в центре автобуса, только теперь у окна, поскольку людей было немного. На нем снова был бежевый пуховик, на воротнике которого все так же таяли снежинки, хотя снегопада сегодня не было.
Парень тоже заметил Анну, поймал ее взгляд и смотрел на нее до тех пор, пока автобус не увез его дальше. Это было немного странное ощущение: вокруг толпились люди, сигналили машины, все куда-то спешили, а Анна стояла у края дороги и смотрела на парня. А парень проезжал мимо и смотрел на нее.
– Ну, чего встала? – какая-то тетка в темно-коричневом пальто с силой толкнула Анну в плечо, и только тогда девушка заметила, что давно горит зеленый, а она мешает проходу.
Мотнув головой в попытках прогнать морок, Анна шагнула на проезжую часть и поспешила перейти дорогу.
Назавтра Анна опять его увидела. Только теперь уже ждала, предвкушала встречу. Сама себе говорила, что вероятность столкнуться с ним в третий раз ничтожно мала, если только не кататься на автобусе целый день, но ждала. Мама написала, что отправила ей посылку с кое-какими угощениями для новогоднего стола, а потому посылку обязательно требовалось забрать прямо сегодня. И она поехала. Не столько за посылкой, сколько желая увидеть парня в бежевой куртке.
Она нарочно заняла место на центральной площадке, нарочно повернулась к окну. И он появился за ее спиной внезапно, Анна даже не заметила, как подошел. Стоял теперь очень близко, если бы не тяжелый воротник пальто, Анна, может быть, даже почувствовала бы его дыхание у своего уха. Они снова играли в гляделки, и снова ни один, ни вторая не решались заговорить друг с другом и наконец познакомиться. И только когда до остановки оставалось всего несколько десятков метров, Анна на мгновение прикрыла глаза, собираясь с духом, чтобы обернуться, а когда открыла, позади нее уже никого не было. Анна резко оглянулась, чувствуя, как сердце забилось сильнее. Людей в автобусе было немного, и никого в бежевой куртке она не увидела.
Автобус не останавливался, выйти парень не мог. Так где же он? Неужели… неужели она сходит с ума? От одиночества? Или от таблеток, которых принимает намного больше нормы, чтобы заглушить боль?
Забирать посылку резко расхотелось, но Анна все-таки дошла до почты. Домой тяжелую коробку тащила пешком. Садиться в автобус было теперь почему-то жутко.
Новогодняя ночь прошла суетно, но не празднично. В коммунальной квартире, в которой Анна снимала самую маленькую комнатушку, узкую, как кишка, зато с большим окном, было шумно. Соседи сначала праздновали, затем ругались, потом опять праздновали. Начинали вроде бы каждый в своей комнате, но ближе к трем часам собрались на большой кухне. Судя по звукам, снесли туда все столы и стулья, составили остатки еды и алкоголя. Анну тоже звали, но она не пошла. Пьяные соседи утверждали, что обидятся, но за руки не тянули, и на том спасибо. В конце концов Анна погасила настольную лампу, чтобы из-под двери не выбивался свет, сунула в уши наушники и включила аудиокнигу. Уснуть ей все равно не удастся: со всех сторон доносились крики, смех, залпы фейерверков.
А вечером первого января к ней неожиданно нагрянули гости. Соседи давно угомонились, разошлись по комнатам, намереваясь по старой русской традиции спать до вечера, и Анна наконец рискнула выйти на кухню. Со столов никто, ясное дело, не убирал, по кухне разливался ядреный аромат прокисающих майонезных салатов и пропитанной шампанским скатерти, и Анне стоило больших трудов не кривиться. Даже если бы ей хотелось есть, то уже перехотелось бы. Много лет она соблюдала диету, не позволяла себе ничего жирного и вредного, уже выработался иммунитет. Поставив на старую газовую плитку чайник, Анна закуталась в длинный теплый свитер и раздумывала, не выкурить ли пока сигарету, как в дверь раздался стук.
Первым порывом было не открывать. К ней никто никогда не приходил, наверняка нагрянули гости к кому-то из соседей, по еще одной русской традиции принеся с собой остатки прошлогодних салатов. Тем не менее она пошла к двери.
На пороге внезапно обнаружились старушки. Все пять. Одетые в длинные старомодные пальто и шляпки, без пошлой мишуры на шее, которой любят обмотаться те, кто внезапно приходит первого января, зато с большой коробкой в руках.
– Здравствуйте, Аннушка! – первой поздоровалась Марина Васильевна, обычно молчаливая, немного угрюмая женщина. Однако сегодня на ее лице сияла добродушная улыбка.
Анна понятия не имела, откуда у старушек ее адрес и зачем вообще они пришли. Тем не менее заставлять их стоять на пороге было невежливо, и она пригласила их внутрь. Женщины разделись, без суеты, но и без любопытных взглядов по сторонам прошли в ее комнату. Анна порадовалась привычке убирать вещи в шкаф и содержать жилье в чистоте. Почему-то сейчас ей казалось, что она не преподаватель, а школьница, к которой с неожиданным визитом нагрянули учителя.
Комната была крохотной, и, когда
