J.M. - Ад Лабрисфорта
- Что, и правда, не из наших краев?
- Да... - отозвался Уэсли. Но ответ его прозвучал не особо уверенно - он не очень хорошо представлял себе, где находится, и какие края считаются тут "нашими".
- И уж вряд ли с пустыми руками?
Не дожидаясь ответа, Шеф запустил пятерню в карман Флэша и достал целую пачку денег. О том, откуда она там взялась, Уэсли даже не стал думать. Если в его карман непонятно как попали несколько банкнот - почему бы там не оказаться и пачке?
- Неплохо... - протянул Шеф и бросил деньги на свой стол. Настроение его заметно улучшилось.
Чего нельзя было сказать о горожанах. Флэш прекрасно видел, как они переглянулись за спиной у Шефа. Во взглядах читалось явное недоумение - почему они пропустили находку?..
- Вы правильно сделали, что не обшарили его карманы, - как бы между делом заметил Шеф.
Горожане неловко переминались с ноги на ногу.
Флэшу все это начинало надоедать. Почему-то кулаки так и чесались - тянуло полезть в драку. Но со стороны Шефа никаких провокаций не последовало. Все-таки этот человек не был Джо, ему не требовалось постоянно подтверждать свой авторитет: его авторитет был уже доказан и подтвержден раз и навсегда. Для всех здесь он был Шефом, он имел власть - потому что располагал двумя главными в этом мире вещами: силой и деньгами. Его боялись. И этого ему было достаточно.
- Проваливай, пока я добрый, - сказал Шеф и вернулся за стол, к своему пиву. - Что вы стоите столбами? Выведете чужака и убирайтесь все! - это относилось уже к горожанам и подчиненному, который их привел. В голосе прозвучала угроза. Местные обитатели мгновенно вспомнили, что настроение Шефа может быстро ухудшиться - особенно, если медлить с выполнением приказов.
В считанные секунды все оказались за дверью.
Остальные жители все еще толпились у Резиденции. Когда к ним вновь присоединились двое побывавших у Шефа товарищей, последовал короткий вопрос:
- Ну?..
И столь же лаконичный ответ - неопределенный взмах рукой.
Уэсли снова шагал внутри живого кольца. Разомкнулось оно там же, где и образовалось - на городской окраине. Проводили Флэша неслабым толчком промеж лопаток и возгласом:
- Проваливай!
Когда он направился прочь, за спиной послышалось:
- Отколотить бы... чтобы не совались всякие...
- Нет, его Шеф отпустил.
Вернулся Уэсли уже известной ему дорогой - через ворота, Храм, лестницу и темноту.
По стойке "Смирно!"
Посещение следующей лабрисфортской реальности произошло три дня спустя. Флэш пришел в тот же самый город, что и в прошлый раз. Он узнал его, хотя город изменился - улицы стали более прямыми и широкими, и вся планировка производила впечатление геометрической выверенности. Грязь и мусор бесследно исчезли с тротуаров. Под ногами не было ни пылинки. Но менее мрачным от этой чистоты город не стал.
Когда Уэсли услышал звук, отталкивающее впечатление только усилилось. Приближаясь, звук заглушал доносившуюся издали музыку, нарастал - резкий, монотонный. Звук, который производило множеств тяжелых подошв, одновременно опускающихся на каменные плиты.
Из-за угла показался строй марширующих людей в серой форме. Стоило Уэсли попасть в поле их зрения, движение по команде прекратилось. От строя отделился шедший впереди человек и, чеканя шаг, направился к Флэшу.
- Назовите себя и объясните, почему находитесь здесь в неположенное время. - Голос этого типа, которого Уэсли про себя назвал "командиром", звучал отрывисто, точно собачий лай.
- Я... э-э...
- Не желаете отвечать? - брови командира сошлись к переносице.
Одна его рука легла на поясную кобуру, а другая скользнула в карман Уэсли - и вытащила кожаные "корочки".
Изучив документ, который, видимо, удостоверял личность Флэша, командир отправил "корочки" в собственный карман, щелчком сбил соринку с рукава своего мундира и объявил:
- Так я и думал. Вы не местный. Иначе не прохаживались бы здесь в неположенное время. Прошу следовать за мной.
Командир отвел Уэсли в конец строя и приставил к нему конвойных. В таком составе отряд двинулся дальше.
Флэш, не маршировавший, в отличие от всех остальных, чувствовал себя настолько "не местным", насколько это вообще возможно.
Несколько раз на пути встречались такие же колонны марширующих солдат. Штатские - если они были в этом городе - на глаза не попадались.
- Напра-во! К Штабу - шагом-марш! - донеслось от "головы" строя.
Естественно, этот Штаб оказался повторением Лабрисфортской тюрьмы.
По команде строй замер на месте. Командир подошел к дверям Штаба, возле которых несли караул двое солдат, обменялся с ними военным приветствием "под козырек" и что-то сказал. Флэш разобрал только одно слово - "Главнокомандующий".
Через пару минут командир и конвой уже сопровождали Уэсли на пути по коридорам Штаба. По дороге то и дело встречались караульные. Нужную провожатым Флэша - и, без сомнения, самую главную здесь дверь - тоже охраняли. Как же иначе? Но разрешение войти было получено, и командир ввел Уэсли и вошел сам, а сопровождение осталось за порогом.
Главнокомандующий, одетый в такую же серую форму, как и его солдаты, был толст, лыс и мал ростом. Точная - или почти точная - копия Фрэнка Бонса.
По логике вещей, он должен был нелепо выглядеть в такой роли - точно так же как Бонс должен был нелепо выглядеть в роли начальника тюрьмы. Но, в точности как Бонс, он так не выглядел. Только причины в том и в другом случае были разные. В лице Главнокомандующего открыто читалась жесткая властность, а Бонс был гораздо ближе к "жестокости", чем к "жесткости". Он страдал комплексом несостоявшегося Наполеона, его постоянно злило то, что командовать ему позволено лишь несколькими десятками заключенных. На этих же заключенных он свою злобу и срывал. В отличие от Бонса, Главнокомандующий собственный комплекс удовлетворил уже в достаточной мере. Он приказывал многим людям, распоряжался многими территориями - и вполне мог подчинить себе новые. Он обладал немалой властью.
Поднявшись из-за стола, на котором аккуратными стопками лежали документы и рядком стояла техника, Главнокомандующий приблизился к человеку, которого Флэш мысленно именовал "командиром". Тот, и так стоявший, вытянувшись по стойке "Смирно!", вытянулся еще сильнее - хотя сильнее, вроде бы, было уже некуда. Немного расслабился он, лишь услышав из высокопоставленных уст "Вольно!"
- Документы пленного у вас? - осведомился Главнокомандующий.
- Да, сэр! - командир протянул ему конфискованные "корочки".
А Уэсли с крайне неприятным ощущением отметил про себя этого "пленного".
- Не местный? - обратился к Флэшу Главнокомандующий. Похоже, у них здесь это любимая тема для разговоров.
На какое-то мгновение Уэсли показалось, что на него смотрит Бонс. Но это было не так. Как и в случае с Шефом-"Джо", сходство оказалось чисто внешним.
- Да.
- Почему находились на окраине города в неположенное время?
- Я не знаком с вашими порядками.
- Вам не известно, что, отправляясь в чужую страну, нужно изучить ее законы?
- Я... случайно попал сюда.
- Может, вы шпион?.. - в тоне Главнокомандующего прозвучали явные издевательские нотки.
- Что? Нет, я...
- Сам вижу, что нет. Попались больно уж глупо. Он нам бесполезен. - Последняя фраза была адресована командиру. - Ни к чему даже тратить время на допрос. И забивать тюрьмы всякими недоумками, когда не хватает места для настоящих преступников. Выведите его, только проследите, чтобы убрался из города.
- Есть, сэр! - гаркнул командир.
- Выполняйте.
До городской черты Флэша сопроводили конвойные. Возвращение в тюремную камеру прошло как обычно.
Во имя великой Веры
Очередное посещение знакомого города случилось почти сразу после скудного и, как всегда, отвратительного на вкус тюремного ужина. В третьем мире горожане военной формы не носили, зато большинство было одето в одинаковые бесформенные балахоны, часто - с надвинутыми на лица капюшонами.
По улицам здесь ходили не строем. Но Флэш попал в город в такой момент, когда его жители куда-то целенаправленно спешили. Уэсли влился в человеческий поток, и вскоре очутился в толпе, которая собиралась посреди площади. Наверное, должно было произойти что-то важное.
Протискиваться в передние ряды Уэсли не стал. Из-за отличающейся одежды он и так выделялся из толпы, привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Благодаря высокому росту он и издали мог видеть то, ради чего сходились горожане. Оказалось, что они обступили деревянный помост, что-то вроде не слишком старательно сооруженной сцены. На сцене этой стоял человек - с уверенностью сказать, мужчина или женщина, было нельзя: широкий балахон маскировал фигуру, на лицо, почти полностью его скрывая, свешивались длинные волосы.
