Знахарь - Александр Павлович Сапегин
— Гонцы от родственников приходили? — лениво поинтересовался Владимир.
— Они самые, зондировали почву. Кое-кто там близко подвязан с губернатором, а тому сейчас не с руки пятнать репутацию борца с коррупцией, сам понимаешь, вопрос политический, своих людей он шельмовать не даст.
— Хорошо, пусть платят. Как с ней не борись, от коррупционной составляющей всё равно никуда не деться. Кумовство и местничество неистребимы, главное не зарываться, как тот же Ермолов. Этого гада я хочу додавить, если получится.
— На сколько-нибудь мы его прижмём и подоим, но на слишком многое не рассчитывай. Другое дело, Романа из университета турнут или куда-нибудь по-тихому переведут, граф постарается вывести сына из-под удара, если уже куда-нибудь не сплавил, я как-то упустил этот момент. Знаешь, ему самому как бы уже всё равно: почётная отставка или она же, но с позором и без пенсиона. Думаю, губернатор пойдёт графу навстречу, согласившись на первый вариант, всё равно все всё поймут в правильном ключе. Политический труп никому не интересен, а барон на этом заработает пару дополнительных очков.
— Да, а как же я?
— А ты пользуйся медийной популярностью и лови рыбку в мутной воде. Или не лови, если противно ковыряться в этом дерьме. Графа, как я понял, давим до последнего. С ректором определимся завтра. Приехали, кстати.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — пожал плечами Виктор, включая передачу. — Передавай Екатерине Сергеевне поклон от меня. Не опаздывай завтра.
Моргнув красными огнями, «Вилюй» аккуратно влился в поток автотранспорта. Несколько минут постояв на тротуаре, Владимир направился к парадному входу доходного дома. Интересно, как там его квартирка?
Первым делом после того, как хозяйка выслушала последние вести о перипетиях постояльца и милостиво отпустила его восвояси, Владимир надолго завис в ванне, остервенело отмывая въевшийся в кожу тюремный запах. Отмывшись до хруста, он хотел заказать доставку еды, но одиночество успело осточертеть в камере, ему до скрежета в груди захотелось побыть в обществе, среди людей, но до выбранного кафе Чаровников дошёл не сразу…
* * *— И что? — бесшумно прикрыв за собой дверь подсобки-кладовой, Антон Николаевич легонько ткнул локтем в бок сына.
— Всё ещё копается, — не оборачиваясь, ответил отцу Сергей, поправив белоснежный халат. — Все сборы перенюхал, дебил. Он так нам все упаковки перемнёт, может его турнуть, пап?
— Ты сколько уже за прилавком стоишь, сын? — усмехнулся Антон Николаевич Острецов, внимательно отслеживая эволюции странного покупателя, ощупывающего и обнюхивающего очередной бумажный пакетик, вроде как со зверобоем на этикетке.
— С утра, — вздохнул Сергей, шумно сглотнув.
— Я так и думал. На провизора отучился, уже больше года работаешь, а за прилавком с утра, — ядовито плеснул отец в ответ. — Весь в мать.
— Батя, если не хочешь знать, куда тебе идти, не насилуй мне мозги, мама до тебя их поимела в особо извращённой форме, так что шёл бы ты куда-нибудь или сам за прилавок вставай.
— Ну-ну, не кипятись, сын, а то пар из ушей пойдёт, — прихлопнул хмурого отпрыска по плечу Антон, — лучше смотри внимательно и мотай на ус.
— Батя, я тебе сейчас звездану, на что смотреть?
— На профи, сына, на профи. Не часто к нам врождённые травники да знахари на огонёк заходят. Я таких за всю жизнь всего двоих или троих видал, ещё прадед был жив, песок с него сыпался, но небо коптил, да и те тоже новыми барханами Сахару обеспечивали, а этот на морду щегол пестрожопый, а ухватки один-в-один со стариками. Те также травы мяли и нюхали…
— А зачем? — обернувшись, шёпотом спросил Сергей.
— Они так отклик ловят. Мы с тобой их по пакетам расфасовали и считаем, что всё в ажуре, ан нет, не в ажуре. Каждую травку, если подходить к делу не формально, собирают в чётко определённое время и в чётко определённый период. Такие вот, — Антон Николаевич кивнул в сторону посетителя, пройдясь шершавой ладонью по голове, от чего его волосы, пребывавшие в лёгкой степени лохматости, обрели признак шухера на макаронной фабрике, — интуитивно определяют целебные свойства трав. Подержат в руках сбор и вместо отхаркивающего или лечения ангины, как все нормальные люди, назначают пить его от геморроя, причём, что интересно, помогает…
— А ты откуда это знаешь? — удивился сын.
— Прадед Фома рассказывал. Иди, обслуживай клиента, — подтолкнул Острецов сына в спину, заметив, что посетитель их семейного фито-магазина, совмещённого с аптекой, определился с выбором и прекратил терзать сушёные гербарии в мешочках и пакетиках, аккуратно раскладывая их обратно по местам. — Впрочем, я сам подойду, а ты товар разложи. Давай-давай, шевелись.
Быстро накинув халат, Антон Николаевич направился к кассе.
— Добрый день, молодой человек, чем я вам могу ещё помочь? — улыбнулся хозяин магазина молодому посетителю.
— Хм, — глаза парня с короткой причёской и несколько бледноватой кожей на лице, на мгновение подёрнулись паволокой задумчивости, затем он тускло улыбнулся, — вряд ли вы пустите меня на склад или в подсобку.
— Почему же, — сделал широкий жест рукой Антон Николаевич, — как я погляжу, в травах вы несколько разбираетесь…
— Несколько разбираюсь, — с чуть более открытой улыбкой, скромно подтвердил покупатель.
— Поэтому пущу и денег с вас за товар не возьму, если вы уделите мне толику своего драгоценного времени на консультацию по предмету нашего общего интереса. Я даже сам готов приплачивать вам за консультации или взять на ставку провизора, если вы, молодой человек, хотя бы по часу в день сможете уделять работе в моём магазине. Согласитесь, грех упускать травника-интуита, а в моём случае это даже преступно.
Парень по-птичьи склонил голову к правому плечу. Думал он недолго.
— Не стану спрашивать, с чего вы решили будто я травник, чувствую, всё равно не ответите. Каждый имеет право на личные секреты… Что
