Рассказы - Грэм Мастертон
— Мадамы и чуваки! — объявил он. — Сегодня вечером, ради вашего неподдельного восторга, ради вашего откровенного безумия, "Золотые Лошадки" представляют "акт из актов", смех в лицо самого Вельзевула, насмешку над смертью! Человекa, который ищет удовольствий на грани смерти. Да, ребята… Еще раз, Джейми Форд, Лидер Удавки, собирается рискнуть забвением ради вашего развлечения и собственного сексуального удовлетворения. Он действительно повесится на этой виселице, которая была осмотрена и признана подлинной по образцу, использованному для повешения Чарльза Дж. Гито, убийцы президента Гарфилда, в 1882 году. То, что вы сейчас увидите, — это то, что одному человеку грозит смерть просто так; и он подписал юридические документы, согласно которым "Золотые Лошадки" будут невиновны, если что-то пойдет не так. Но имейте в виду… представление, которое вы сейчас увидите, предназначено исключительно для взрослых и шокирует больше, чем все, что вы когда-либо видели раньше или увидите еще раз. Поэтому, если кто-то из вас передумал или если кто-то из вас хочет вернуть свои деньги, то вам лучше сделать это сейчас. Потому что вот он, мадамы и чуваки, Герой Пеньковой Bеревки, Нерон Петли… Дже-е-е-ейми Форд!!!
Мы были наполовину оглушены треском фанфар, доносившимся из усилителей, но почти никто не аплодировал. Я оглядел "Золотых Лошадок" сквозь клубящийся сигаретный дым и увидел, что все были слишком напряжены, все внимание было приковано к виселице. У всех был такой же виноватый, загипнотизированный взгляд — и, думаю, у меня тоже. Мы были похожи на людей, проезжающих мимо места автомобильной аварии со смертельным исходом — испуганные, зачарованные. В экстренных службах нас назвали бы "вурдалаками".
— Вот, — сказал Вольф Боделл, подталкивая меня локтем и протягивая еще виски. — Это то, что я называю "шоу". Одно из лучших в стране, хотя я и сам так говорю.
— Tы — промоутер? — спросил я его.
— Ну, скорее, менеджер.
— Как ты справляешься с человеком, который вешается?
Вольф Боделл опрокинул в себя второй стакан.
— Всем на Божьей земле нужно управлять. Tы же не думаешь, что коровы растут случайно? Всегда есть кто-то, кто хочет что-то сделать, и кто-то еще, кто хочет наблюдать, как они это делают. Все очень просто. Но мастерство заключается в том, чтобы привести эксгибициониста и вуайериста в одну комнату в одно и то же время и извлечь из этого выгоду. Это и есть управление. Позволь мне кое-что тебе сказать… Я родился и воспитывался в семье карни[80]. Моим дедом был карни; моим отцом был Генри Ти Боделл, основатель компании "Путешествующие развлечения и диковинки Боделла". Когда мне было три года, меня познакомили с Принцем Рэндианом[81], Человеком-гусеницей, у которого не было ни рук, ни ног, и он передвигался, извиваясь. Много лет спустя мне снились кошмары о Принце Рэндиане, но, боже мой, я никогда его не забывал. Никогда. Конечно, те времена прошли, времена уродов и бородатых дам. Очень давно прошли. Но время от времени вы все еще сталкиваетесь с такими людьми, как Джейми Форд, чья потребность во внимании не вписывается ни в один из привычных вам шаблонов. Они по-прежнему являются артистами карнавала, даже если его участники давно умерли. В них по-прежнему живет Дьявол. В них по-прежнему есть потребность. Более того, у людей по-прежнему есть потребность смотреть их. Прискорбно, не так ли? Но во всем этом мире нет ничего более увлекательного, чем наблюдать, как умирает человек, за исключением случаев, когда это наблюдение за тем, как человек умирает по своему выбору. Это все равно, что наблюдать за теми безумными монахами, которые поджигают себя. Я видел одного или двух таких во Вьетнаме. Можешь себе представить, что они делают это по собственной воле? Потому что я, черт возьми, точно не могу.
Он шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони.
— Я просто не могу представить, почему Джейми продолжает вешаться. Только не говорите мне, что кайф — это так чертовски здорово. Но он хочет это сделать, и люди хотят смотреть, как он это делает, и жаль, что такой хороший психоз пропадает даром.
В этот момент из дыма появился Джейми, мой старый школьный друг Джейми Форд. Он сильно похудел и поседел, а его глаза, казалось, утратили свой прежний яркий, злобный блеск. Теперь это были глаза мертвеца.
Его светлые волосы были сальными и прямыми, теперь они доставали почти до плеч, а голову он туго повязал черно-желтой банданой. Он был закутан в выцветший черный плащ, который волочился по полу, но когда он шагнул вперед, плащ немного распахнулся, и я увидел его худую голую ногу и понял, что под плащом он совершенно голый.
— А теперь! — воскликнул мужчина в блестящем ковбойском костюме. — К вашему особому восхищению… к вашему непревзойденному восторгу! Великолепная ассистентка мистера Форда… мисс Страдалица Кейт!!!
Раздались еще одни скрипучие фанфары, за которыми последовали бессвязные "ю-ху" и волчьи свистки. На сцену выпорхнула высокая девушка, белокожая, обнаженная, если не считать черных туфель на шпильке, крошечных черных стрингов с блестками и головного убора из черных страусовых перьев.
Она повернулась, и лучи прожекторов заиграли на ее пухлой, сияющей коже. Ее груди были огромными и вздымались, как два белых кита, ныряющих и перекатывающихся в медленном приливе. Ее живот был округлым, но на нем не было растяжек. У нее была фигура девушки, которая слишком много пьет, ест слишком много гамбургеров и чипсов тако, и проводит слишком много времени за просмотром телевизора.
Она подняла руки и послала воздушные поцелуи всем собравшимся, и именно тогда я узнал ее. "Мисс Страдалица Кейт" была не кто иная, как Лорел Фэй, чирлидерша из старшей школы Шерман Оукс. Потрепанная, одутловатая, испорченная версия некогда прекрасного создания. Я мог бы прослезиться, поверьте мне.
Но я вспомнил то проклятие, которое произнесла Лорел в день окончания школы, в тот день, когда я застукал ее скачущей на нем, пока он медленно задыхался, завернутый в саранскую одежду.
Иуда! Иуда, долбаный, Искариот! Он хочет этого! Ему это нужно! Это смерть встречается с жизнью! Это жизнь встречается со смертью!
Джейми обошел виселицу кругом, осматривая ее сверху донизу, хватаясь за нее и тряся, чтобы убедиться, что она
