Спецотдел 3 (СИ) - Волковский Андрей
— Я хочу сделку! — снова заговорил мужчина. — Я вам расскажу кое-что интересное о кое-каких зрелищах, а вы дадите мне иммунитет против убийства. Как я уже говорил: не хочу в тюрьму.
— Такие сделки бывают только в кино, — покачал головой Егор. — Может, в Америке такое и возможно, но не у нас.
Рыков поджал губы и уставился в стену с подчёркнуто недовольным видом.
— Суд учтёт ваше добровольное сотрудничество, — заметил Егор.
— Это меня не устраивает. Я не хочу в тюрьму! И повторяю: я готов предложить вам кое-какую информацию о нелегальных мероприятиях с участием запрещённых существ в обмен на свою свободу. Предложите сделку своему начальству — я, так и быть, подожду до утра. Но говорить теперь буду только с вашим начальством.
Как ни старался Егор выпытать у Рыкова хоть что-то ещё, ничего не вышло. Подозреваемый замолчал. И очевидно было, что говорить он намерен только на своих условиях.
Егор посмотрел на коллегу: мол, не хочет ли она присоединиться к допросу, но Вика покачала головой. Рыков свою позицию озвучил и не похоже, что он сдастся под давлением. А информация о подпольных боях очень и очень нужна руководству.
Надо передать Антону Иванычу предложение этого типа. На киношную сделку Иваныч, конечно, не пойдёт, но, возможно, придумает, что ещё предложить Рыкову. Или передаст дело областному начальству. А может, даже в Москву. Подпольные бои — проблема федерального уровня: они проходят по всей стране, постоянно меняя место дислокации. И хотя считается, что большая часть таких «мероприятий» проходит в столице, городах-миллионниках и курортных зонах на юге, организаторы боёв могут заглянуть почти куда угодно.
Рыкова увели в оборудованную в конце коридора камеру: большую комнату без окон, разделённую решёткой на три части, и исчерченную знаками не хуже лаборатории. В камере редко бывали «постояльцы», вот и сейчас у Рыкова не оказалось соседей. Его заперли в первый из трёх пустых отсеков, и он, усевшись на узкую койку, с усмешкой кивнул «спецам», пришедшим убедиться, что подозреваемого водворили куда нужно.
— Давай по домам, — сказал Егор, когда они вернулись к посту дежурного. — Я Иванычу отзвонюсь и тебя домой подброшу. Утром на свежую голову будем разбираться с этим Рыковым.
Вика кивнула.
Спалось ей плохо: она то и дело просыпалась, тут же засыпала снова, чтобы опять проснуться через час-полтора. Видимо, напряжённое ожидание действовало на неё сильнее, чем она сама полагала. Что расскажет Рыков? На каких условиях согласится сотрудничать? Сумеют ли они добраться до тех, кто организовывает бои?
Проснувшись в очередной раз в пять ноль три, Вика вдруг подумала, что если бы они было в кино, то утром в камере нашли бы труп Рыкова, убитого самым загадочным образом. Уснуть она не смогла, поэтому приняла душ, сварила кофе и взялась перечитывать доступные материалы дела Ковровой. Хотелось позвонить Максиму и обсудить дело с ним, но он, конечно, спит в половине шестого.
Утро выдалось сумрачным: серое небо давило на город, и Вика чувствовала себя вялой и нездоровой.
Когда она с гудящей головой прибыла на работу, в кабинете Аз и Эд рассказывали Максу обо всём, что вчера случилось. Максим выглядел обиженным: получается, только его не позвали разбираться с интересным делом.
— Егор у Иваныча, — сообщил Аз, когда Вика села за свой стол. — Особую ловушку начали изготавливать, но там работы на несколько дней, а потом спрячем «коня» в эту ловушечку и домой отправим.
— Прямо в Грецию? — недоверчиво уточнил Эд.
— В Турцию, наверное. А там он сам разберётся: друг к другу эти существа иногда проникаются симпатией. То есть «нихтерино алого» и небольшими группами живут, на четыре-пять особей, и поодиночке.
Парни принялись обсуждать, кто поедет в командировку, если ловушку с «конём» поручат им, а Вика попыталась сосредоточиться на бумагах по текущему делу. Получалось не очень.
Минут через десять в кабинет вошёл Егор и сказал:
— Вика, идём к Рыкову. Остальные — ждите здесь.
Рыкова в камере не было.
От неприятного предчувствия сжалось сердце. Вика точно помнила, что вечером Рыков сидел на койке левого отсека. Теперь там было пусто, зато в среднем отсеке лежал на койке незнакомый здоровяк с фингалом под глазом, лениво покосившийся на «спецов».
Дежурный, нагнавший у самой камеры, чуть запыхаясь сообщил:
— Подозреваемый в допросной. К нему адвокат приехал.
— Адвокат? — удивился Егор. — Давно?
— Нет, ровно в восемь.
Получается, двадцать минут назад. Оперативно. Интересно, почему вчера Рыков ни слова не сказал об адвокате?
Егор и Вика поспешили к допросной.
Рыков, живой и здоровый, только более помятый и слегка заросший щетиной, сидел там же, где и вчера. Рядом с ним восседал немолодой мужчина в прекрасно сшитом тёмно-сером костюме и серебристом галстуке. На лице незнакомца застыло брезгливое выражение.
Увидев «спецов», он кивнул и сказал:
— Адвокат гражданина Рыкова, Кротовский.
В его руках появился белый прямоугольник визитки, и адвокат с тем же брезгливым выражением лица подтолкнул его в сторону спецотделовцев.
— Старший сотрудник Брянцев, — представился Егор. — Виктория Ежова.
— Мой подзащитный отказывается от всех показаний, который дал вчера, находясь в шоковом состоянии под давлением со стороны органов.
— Вы уверены, гражданин Рыков? — холодно спросил старший, глядя на подозреваемого.
Рыков кивнул с самой серьёзной миной, потом чуть усмехнулся.
— С вами говорить буду я, — вмешался адвокат. — Мы хотим ознакомиться с материалами дела. До этого, а, возможно, и после он не скажет ни слова.
Рыков снова кивнул и действительно ни разу не открыл рта, пока Егор пытался переубедить адвоката.
Через полчаса «спецам» пришлось ретироваться: Кротовский стоял на своём, Рыков молчал, а ознакомиться с материалами дела они и правда имели право. Вот только дело ещё не заведено.
У Вики окончательно разболелась голова. Придётся съесть таблетку. Главное, что Егор не заметил, а то ещё отстранит от дела.
Егор и Вика вернулись в кабинет.
— Рыков вызвал адвоката и ушёл в несознанку, — мрачно объявил старший.
— Надо понять, в чём тут дело, — задумчиво проговорила Вика. — Совершенно не похоже, чтобы он вчера был в шоке. Он казался готовым к сотрудничеству.
— А что Иваныч говорит? — поинтересовался Макс. — Мы берём это дело?
— Пока что оно на проверке на предмет определения юрисдикции, — пояснил Егор, продолжая хмуриться.
— Значит, у нас сутки, — припомнил правила Максим.
— Да. А потом оно либо вернётся полиции, либо уйдёт к областному отделу.
Мда, один из худших раскладов, но ничего не поделаешь: нравится или не нравится, как завершится дело, а работать над ним надо тщательно с самого начала.
Б-пять взялись обсуждать идеи.
— Может, Рыков ещё вчера собирался прикрыться адвокатом, но знал, что до утра адвокат не приедет? — предположил Максим.
— Тогда он мог просто отказаться давать показания до начала рабочего дня, — покачал головой Егор.
— А вдруг он нас отвлекал? — пробасил Эд. — Нарочно тянул время, чтобы те, с кем он работал, что-то спрятали?
— Но ни соседи, ни Тимофей ничего не говорили о том, что к нему кто-то заходил, — возразил Азамат.
— Так он мог их по телефону предупредить. Или съездить к ним на встречу после убийства.
— И не передать монстра? — усомнился Егор. — Вряд ли. Но его телефонные разговоры и навигатор в машине мы, конечно, проверим.
Больше никаких толковых идей ни у кого не было.
Выслушав коллег и поразмыслив, Вика выдвинула своё предположение:
— А что, если Рыков действительно собирался выдать известных ему организаторов подпольных боёв, но передумал?
— Почему? — прогудел Эд.
— Или проспался и вспомнил, что с ними шутки плохи, или ему напомнили, — Азамат с трудом сидел на месте, так ему не терпелось поскорей найти таинственных организаторов.
