Ольга Романовская - Лед и пламень
А вдруг дело вовсе не в титуле и землях? Сердце болезненно екнуло. Нет, зачем я коронованным особам? Показания дала, лечить никого не требуется.
Через силу я приветливо улыбнулась страже. Капля крови высветила имя на, казалось бы, чистом листе пергамента, и меня беспрепятственно пропустили. Интересно, неужели абсолютно все, даже Соланж, подвергаются подобной процедуре? Что-то не верилось. Наверняка некоторым дается особое дозволение открывать порталы прямо в королевские покои. Хотя Геральт проходил на общих основаниях, а ведь он – доверенное лицо ее величества. Или дело во мне? Понятия не имею, как он проникал во дворец в одиночку.
Замок не прятался под чарами-обманками. Значит, меня признали своей. Приятно. Веос пугал дикими нравами, но я всеми силами старалась свыкнуться с новой родиной. Иной не предвиделось.
Экипаж остановился у парадного подъезда. Там поджидал ливрейный слуга, он с поклоном попросил следовать за ним. Ощущая на себе любопытные взгляды, я старалась не споткнуться, не сбиться со степенного шага. На прием я надела лучшее платье. К несчастью, к нему прилагался внушительный бант на пятой точке, который здорово мешал ходить.
Лакей рассекал толпу, будто волнорез из книг, которые я листала в библиотеке Геральта. Так называли большие корабли со специальными носами, бороздившие суровые моря. Меня вели по парадным покоям, отчего сердце так и норовило упасть в желудок. Надо держать лицо. Я танцевала на балу с королем, ничего, выдержу. Только тогда рядом стоял Геральт. С другой стороны, никто уже не покушается на мою силу, никто не жаждет меня убить, а сама я – леди.
Лакей остановился у высоких золоченых дверей и шепнул что-то важному слуге рангом повыше. Тот мановением руки раздвинул алебарды стражи и распахнул передо мной массивные створки. У ног алела ковровая дорожка. Она вела к трону, а вокруг… Я гулко сглотнула. Казалось, в зале собрался весь высший свет Веоса, и все, абсолютно все смотрели на меня, изучали, как распятую на листе бумаги муху. Захотелось закрыться руками и убежать.
– Леди Дария Эрасса, урожденная наиви из Умерры! – торжественно объявил за спиной церемониймейстер.
Голос эхом разнесся под сводами. Я обернулась и увидела духа. Он парил над дверями с таким важным видом, что захотелось присесть в реверансе и назвать его милордом. Самый необычный церемониймейстер из всех возможных.
Присутствующие притихли, взгляды с удвоенным вниманием впились в жертву – меня. Кусая губы, я вспоминала правила этикета. В них ничего не говорилось о случаях присвоения дворянства, и я решила положиться на интуицию и направилась к трону. Я впервые видела короля и королеву такими: в подбитых горностаем мантиях, с коронами на головах. На его величестве – белоснежный костюм с жилетом цвета топленого молока. По вороту и манжетам вилась золотая нить, искрились бриллианты на запонках и зажиме галстука – так называли шейный платок. Ее величество была не менее прекрасна. Настоящая владычица! И смотрела так же: холодно и свысока.
Я остановилась на специальной отметке – тут перпендикулярно основной дорожке лежала вторая, короткая, – поклонилась и присела в реверансе.
– Поднимитесь, миледи, – махнул рукой король.
Он спустился с тронного возвышения. Глаза оценивали, словно решали, достойна ли я присвоенного титула.
– Повернитесь лицом к собравшимся, миледи, – сухо приказал монарх.
На негнущихся ногах я выполнила требование. Море лиц, море эмоций. Главное, не утонуть, вытерпеть! С приклеенной улыбкой я смотрела прямо перед собой, радуясь, что заняла руки небольшой дамской сумочкой: так не видно волнения. Хороша дворянка, заламывающая пальцы!
Скипетр коснулся плеча. Властный голос приказал:
– На колени!
Грациозно опуститься не получилось: мешали юбки и каблуки. Спасибо неслышно подошедшему по знаку короля придворному: тот помог и тут же отступил в толпу.
Его величество по-прежнему стоял за спиной. Это нервировало. По позвоночнику мурашками расползался страх. Но, видимо, стеснение – необходимая часть ритуала присвоения дворянства, не стал бы король просто так потешаться. Или стал бы?
В очередной раз я обвела глазами зал и наткнулась на Соланжа. Он стоял в боковом проходе и, казалось, ничуть не интересовался происходящим. Однако стоило мне посмотреть, встрепенулся. По губам скользнула теплая улыбка. Он пытался подбодрить? Невероятно, но иначе трактовать столь странное поведение я не могла.
Хм, а что означает поглаживание перстня на пальце? Смотрит, ухмыляется и поглаживает. Сразу неловко, душно стало. Поспешила отвести взгляд. К счастью, события завертелись, и я на время позабыла о Соланже.
Король коснулся скипетром моей шеи и провозгласил свою волю: даровать мне дворянство и земли. Дальше следовал древний обычай – капелька крови. Его величество милостиво объяснил суть обряда, материализовал жезл и, обойдя меня, царапнул горло.
Страшно! Я знала, как остер клинок жезла темных. Он резал многослойную ткань, будто бумагу, а тут кожа. Но обошлось. Король действительно взял лишь каплю и вытер ее листом коричневой бумаги, на которой значились мое имя и герб. Она мгновенно ее впитала. Кровь для темных – свидетельство личности, теперь никто не усомнится в законности королевской грамоты.
– Отныне вы леди Дария Эрасса. Леди по титулу, – уточнил его величество и вручил мне, ошалевшей от происходящего, документ. – Вам выделяется во владения часть земель рода Свейн, а именно Эрасская долина. Такова моя воля и наказание за слепоту графа Местрийского. Владейте достойно!
Земли Геральта? Ох, как дурно! Зачем так подставлять меня? Сомневаюсь, что Геральту понравится дарственная. Наши отношения после того, как меня похитила Элиза, охладели, как бы королевская грамота их не заморозила!
Собравшиеся зааплодировали и начали хором выкрикивать: «Слава Веосу!» Я так же смущенно стояла на коленях и простояла бы невесть сколько, если бы король не поднял меня и со словами «Проследите за ней» не отдал кому-то мою потную ладонь.
Странно, сам король… Значит, хотел показать мой статус. Кого же его величество назначил в опекуны? Я обернулась и в страхе вырвала пальцы.
Могла бы и догадаться, когда ощутила знакомый запах. Легкий, ненавязчивый, казалось, он пропитал каждую клеточку тела. На месте колдуний я бы вешала пучки вербены перед входом в жилища. Сама же точно никогда не сплету из нее венков и из букетов повыдергиваю. Невзрачный цветок станет напоминать о наглом жестоком беловолосом типе. Я ему игрушка, отчего никак не отстанет? Мстит за упущенную силу, за украденную славу палача Филиппа? И поцелуи – что они, если не издевательства? Снова вспомнился ужин на крыше, когда Соланж… Кто знает, как далеко он бы зашел, если б я не сбежала.
Прежде я не видела некроманта таким, без футляра. Только начинка пугала не меньше оболочки. С тем же Филиппом проще: я знаю, чего он хочет. А здесь… Никогда не угадаешь, что Соланж сделает в следующую минуту, искренен ли он, не заманивает ли в ловушку. Противный – ну да, приятный – запах обволакивал. Хотелось снова и снова вдыхать его.
Соланж покосился на их величеств.
– Дворянскую грамоту давайте сюда, а то сомнете. – Некромант без труда забрал бумагу из моей ослабевшей руки. – Я ее не съем, отправлю по адресу. Улыбайтесь! Вас не наказали, а наградили.
Соланж растворил грамоту в воздухе и церемонно увел меня с лобного места. Признаться, помощь оказалась нелишней: ноги дрожали.
– Переволновались? – участливым шепотом спросил некромант, щекоча дыханием ухо.
Нет, он не склонился непозволительно низко, просто от его слов шевелилась прядь волос, выбившаяся из прически. Она-то и причиняла неудобства. Пальцы некроманта сжали мои и погладили, отчего по телу прокатилась удушливая волна паники, а вслед за ней – мурашки.
– Почему вы такая пугливая, миледи? – Мерзавец легонько щекотал мои пальцы, хотя прекрасно знал, что мне не нравится. – Вечно сбегаете, уже надоело догонять.
– Оставьте меня в покое! – резче, чем следовало, прошипела я и нашла в себе силы вырвать руку.
– И не надоело, Дария?
Казалось, Соланж не замечал толпу людей, с интересом прислушивавшихся к нашей беседе. Наверняка об отношениях некроманта и наиви пойдут сплетни. Страшно представить, что выдумают люди!
– Евгения рвет и мечет. – Некромант упорно не замечал моих поджатых губ. – И сейчас смотрит. Ваше смущение лишь распаляет ее.
– Послушайте! – Не выдержав, я взорвалась. Щеки пылали, в мозгу плавало облачко цветочного аромата, сердце билось через раз. – Найдите другую жертву! И если вам хочется избавиться от навязчивого внимания одной особы, не приплетайте меня. Только королевской ревности мне не хватало!
Некромант изогнул бровь и разразился скупыми хлопками.
