Svetlana Gamayunova - Птицедева
– Это невероятно мерзкое предложение, но именно потому, что оно честное, я согласна. Тогда вопрос решен, мы пробуем, – проговорила я Лотте.
– Решен, – ответила мне Лотта. – Пойдем к богиням. Только знай, я тоже нуждаюсь в твоей душе, что бы ни говорила Морана про мужчин и детей, и буду пытаться ее удержать, ты для меня больше, чем сестра, ты стала частью меня и очень нужна мне.
Она была расстроена не меньше меня, мысль о возможных потерях приводила ее в отчаяние, но мы решили настроиться на оптимистический лад. Была – не была.
Люди, не ведая, что будет на самом деле, говорят: «все будет хорошо!», и что-то подобное говорили мы, то ли прощаясь, то ли подбадривая друг друга: «у нас все получится, я смогу помогать тебе в твоей задаче с переселением, тело бабушки будет жить, кругом одни плюсы, будем пытаться».
Обряд был странен: Богини посмотрели на таких решительных нас. Кивнули и сосредоточились.
– Подойди, ляг и возьмись за Алатырь-камень, – приказала Морана и начала свое действо.
Сразу стало очень холодно. Луна зашла за облака, скрывая свое лицо, чтобы не видеть вихри, окутавшие фигуры двух девушек.
– Смерть придет и очистит, заберет лишнее, поменяет существующее на несуществующее. Я Морана – Смерть, смотри мне в глаза. Что ты видишь? Разве ужас? Нет, покой и новизну. Мы рождаемся на свет, умирая для жизни во чреве матери. Мы любим, умирая для себя и рождаясь для Нас, через смерть, через отрешение, через боль и страх, и, отрекаясь от себя, получаем истинное в новой жизни.
Вихри еще раз взметнулись вверх, холодный обжигающий воздух ворвался в легкие, и тысячи ледяных застывших брызг повисли вокруг, делая его еще более обжигающе холодным. У меня горело все внутри, выжигая ледяным огнем связь наших душ, отрывая душу от тела, вырывая из прочных глубин сознания, перемещая в неизвестное, неизведанное.
И слышался голос, что говорил внятно: и сказал Господь «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а отдавший душу свою…. сохранит ее в жизнь вечную».
Моя душа оторвалась от Лоттиной и рванулась вверх, в небо, но две души потянулись к ней, раскрывая свои теплые объятья. Я узнала души Михела и Лотты и не захотела расставаться с ними, легким облачком соскользнула в их руки и тут ощутила еще одни руки, заботливые и умелые, они забрали душу у ребят и понесли куда-то, как акушерка новорожденного.
Услышала:
– Я, Лада-Жизнь, принимаю душу Вероники и вселяю ее в новое тело в целости и невредимости, даруя радость существования на Земле.
Холод оставил меня, и тысячи мотыльков радостно запорхали внутри, разливающееся тепло окутало, казалось, все вокруг, заполнило все фибры моей души, заиграло музыкой свирели, переходя в громкие жизнеутверждающие удары колоколов.
Потом я ощутила прикосновение еще одних рук. Они опустили меня в море, потом, омыв, поставили на землю, и я почувствовала себя собой, впереди передо мной была дорога, а на дороге лежал клубочек.
– Я не привязала нить твоей жизни ни к чему, вон она, скатанная в клубок. Я не вставила ее в рамки своего ткацкого станка, не буду сама и дочерям Доле и Недоле не дам ткать полотно твоей жизни. Я создала нить твоей жизни и скрутила ее в путеводный клубок. Знай, когда нужно, он поможет и побежит вперед, указывая путь, но, думаю, путь ты и сама сумеешь найти, вы ведь с Лоттой породненные души, а она – путница.
– Все уже завершилось, и хорошо завершилось, девочка, – услышала я спокойный голос Лады. – Жизнь продолжается.
Лотта бросилась меня обнимать, богини улыбались, и даже у Мораны была вполне человеческая улыбка. Карен и Михел как завороженные смотрели на нас и тоже улыбались, только руки у них явно дрожали. Вот так.
– Спасибо, – сказали мы с Лоттой хором.
– Нам нужно прощаться, – сказала Макошь. – Карен, ты можешь отправлять корабли. Стрибог поможет быстро пересечь океан. Но люди с этой Земли не должны контактировать с перемещенными с Первой Земли, за исключением тех, кто был знаком с вами по «Приюту Нужных Путников» и Переслава, вы его Славой зовете – они избранные. Возможно, еще один человек будет допущен, но это как судьба сложится. Лотта, скажешь Переславу, что нужное по его и Кощея усмотрению оборудование он может заказывать, но без излишеств. Просите у Бога мудрости в этом деле и хорошо продумайте, что стоит развивать на новой Земле, а что нет. Сами понимаете, стремление к безграничному потреблению, неконтролируемая рождаемость сгубили Первую Землю. А еще и зависть с ненавистью. Вечные Каин и Авель. Человечество должно найти новый путь жизни – без безумной конкуренции, без ненависти и во взаимной помощи. Да, – усмехнулась Макошь, – это легко сказать, но говорю. И никакого огнестрельного оружия. И еще важно иметь в виду – длительность переселения неизвестна, все может кончиться в любой момент или не кончиться. Он не любит оглашать времена и сроки, но пока на вас Его благоволение. Дерзайте. Свидимся. Прощайте.
И они пропали.
Я новыми, не своими глазами смотрела на все, что вокруг: на Лотту, которую первый раз увидела со стороны, на Карена, что прижимал ее к себе, как самое драгоценное в его жизни, на Михела, что не сводил с меня задумчивого взгляда, и на Кота, что взирал на действо, сидя на Дереве. Мне было легко и даже уютно в новом теле. Жизнь продолжается.
Лотта
Веронику оставили на острове знакомиться ближе с тетушками, утешать их и привыкать к новому телу. Ей надо было также попытаться освоить навыки управления крыльями, а мы с Михелом и Ветром опять летали над Америкой. Михел больше не смотрел на меня больными глазами, и это радовало. Что заставило его успокоиться – не знаю, но мне это нравилось.
Мы не отсняли и половины объектов, что планировали. Все оказалось не так быстро и просто, как хотелось. Но кое-какие снимки давали впечатление об этой Земле, какой она есть в отсутствие человека. Мне она нравилась безлюдной и было жалко ее заселять.
Мне пришлась по душе идея заселить людей в те же места, где были произведены первые поселения европейцев, то есть во Флориду и Вирджинию. Места мне понравились. Природа их сильно отличались, и это хорошо. И еще – они были ближе к материку, где жило коренное население планеты. Кроме того, корабли с питанием и животными, подготавливаемые к отплытию Кареном и Ко, не смогли бы обогнуть весь континент и причалить на западное побережье.
– Лаки, перемести нас в место, что зовут на Первой Земле Вирджинией, хочу посмотреть и почувствовать, нравится ли оно мне.
– Мне нравится, – шепнул Лаки. – какие проблемы?
Вскоре мы оказались на берегу реки, а вокруг нас расстилались леса, в которых были различные лиственные и хвойные породы. Много леса – красивого, дикого, частично уже без листьев, а частично в яркой осенней листве. Люблю осень. Я узнала многие деревья, но некоторые были не такие, как у нас дома. На реке стояли бобровые хатки. Посидев тихо, мы заметили выдру и еще какого-то зверька.
– Это ондатра, ее можно есть и у нее хороший мех.
На глади то и дело шли круги, то плескалась рыба.
– Тут много панцирных щук и ушастых окуней, – сказал Михел. – Пишут, что местные реки очень богаты рыбой, кажется, обитает около 200 видов рыб. Переселенцам будут очень нужны удочки. Пойдем, прогуляемся немного по лесу.
– О, это самое замечательное предложение, которое я слышала за сегодняшней день. Конечно, я согласна.
– Тут полно зверья, но надо быть осторожными, здесь живет много медведей, и они опасны.
– Меня обойдут, я умею с ними общаться, – вспомнила свои встречи с бурыми красавцами.
Осторожно, чтобы не спугнуть зверье, мы углубились в лес и сразу наткнулись на самца оленя с красивыми рогами. Михел быстро его сфотографировал.
– Смотри, у него белый низ хвоста, его называют за это белохвостым, красивый. Тут и благородный олень, как в наших лесах, есть. Из крупных животных здесь обитает персильванский бизон, он похож на нашего зубра, но мне жалко, если на него будут охотиться.
Да, зверья много – встретили и зайцев, и бурундучков, кто-то шумно убегал от нас, ломая кусты – наверное, кабан. Михел увидел смешного полосатика и назвал его енотом. Симпатичный. Надеюсь, не пропадут с голоду наши переселенцы.
– Все равно без разведения домашнего скота нам не обойтись, – вздохнула я. – Сколько же всего надо, чтобы прокормить двадцать тысяч человек! Одной охотой не обойдешься. Хорошо, что решили для подготовки основного переселения отправить сначала пятьсот человек. Может, пятьсот в Вирджинию и пятьсот во Флориду? Еще будем думать. Вирджиния мне понравилась, будем, наверное, заселять людей в эти края. А как они это место назовут – уже не мое дело.
– Слетаем на побережье, – предложил Михел,– там чудесный залив. Я был там, не на этой Земле, правда. Хочется посмотреть на него в диком виде. Песчаный пляж тянется на километры. Раньше сюда приплывало много морских черепах откладывать яйца. А в море ловят сельдь, треску, морскую щуку. Уверен, тут они тоже есть, и их добыча позволит прокормиться множеству людей.
