Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет
Последнее для меня было довольно опасным, но я не смог отказать девушке, которая рисковала ради меня и спасла мне жизнь.
Мои страхи оказались небезосновательными. Если высший свет ничего не замечал, то в корпорации начали догадываться о новых отношениях между двумя творцами.
Первым был Корнейси, и ему очень не понравилось, что я решился на такую подлость. У нас произошло два скандала на эту тему, и в ходе последнего я, не выдержав, пригрозил рассказать Ольге и о его участии. Не думаю, что наши отношения с братом вернутся когда-нибудь в дружеское русло.
Но помимо главы отдела на нас начала странно коситься жена князя. Если до сути докопается она, то мне никогда не будет прощения…
Вот только и прервать всяческое общение я теперь не в силах. Это ранит сердце юной девушке ничуть не меньше досужих слухов. К тому же расследование покушения на меня дало странный результат. Никто посторонний в тот день с аналитиками не общался. Значит, подменили донесение именно здесь, в корпорации… а граф Орлов имеет доступ к отделу, который составляет прогнозы.
К тому же ее отец явно очень недоволен тем, что я общаюсь с его дочерью ближе, чем следовало бы…
Но в последнее время меня не покидает ощущение, что Ольга вот-вот мне доверится и откроет свою семейную тайну. Что-то мучает меня, не позволяя отступиться, не позволяя забыть ее странное поведение, эту скрытность в отношении тех лет, до того, как Лемнискату получила подтверждение наличия ее дара.
Мне нужно узнать ее тайну, и, постепенно подбираясь к ней за это время все ближе и ближе, я чувствую, что скоро узнаю правду.
* * *В этот раз мы отправились на задание в 1879 год, когда умерла Бернадетта Субиру – французская девушка, которой являлась Дева Мария. Процедура нам предстояла неприятная, и, скорее всего, выполнять ее буду я, так как Ольге негоже возиться с умершими людьми. Вот только как тактично объяснить это девушке?
Перенеслись мы, уставшие, под самые ворота монастыря сестер милосердия.
Оглядев серые каменные стены, Ольга спросила:
– Покойная где-то здесь?
Я кивнул.
– Вы ведь не будете против, если именно я нанесу бальзамирующий состав на женщину?
– Нет.
– Мне невыносима сама мысль, что вы будете прикасаться к мертвецу.
Ольга опустила глаза, слегка покраснев.
– Мне приятны ваши слова. Но нам пора приступать. Я читала свитки Древнего Египта. Обрабатывать тело по древнему рецепту очень долго.
– Я повинуюсь вам, – я поцеловал ее руку.
Наверное, сказываются привыкание и то количество времени, что мы проводим вместе, но сейчас ее растерянность и смущение уже не раздражали меня так сильно, как раньше.
Проникнув внутрь здания и найдя нужное помещение, мы зажгли принесенные с собой свечи. Следов от воска можно было не опасаться, – он исчезнет из этого времени вместе с нами. Усадив Ольгу на один из стульев и укутав в плащ (все-таки ночи еще холодные), я начал подготовку.
Некоторое время мы молчали, потом Ольга тихо сказала:
– Знаете, Алексей, я сейчас задумалась о том, сколько всего нам приходится выполнять. Очень разнообразная работа.
Это она еще не знает, как представитель высшего света чистил конюшни, чтобы зарыть в землю золото, которое через некоторое время должен был найти хозяин строения. По мне, деньги можно было смело закопать прямо в навоз, все равно его, скорее всего, никто никогда не убирал. Но инструкции были достаточно четкими.
– Я уже ко многому привык. Лучше расскажите мне что-нибудь, чтобы можно было отвлечься.
– О чем же вы хотите услышать?
Когда я раскрыл тело, то отметил, что Ольга отвернулась.
Рискнуть или нет? Все это время после приема у ее родителей, пока мы общались и сближались, я не делал больше попыток узнать ее тайны. Но сейчас, в прошлом, обстановка так располагает…
– Может, расскажете о себе? Я раскрыл перед вами все свое прошлое и даже очень неприглядные вещи, но чувствую, что у вас есть от меня секреты. Это причиняет боль.
И я стал ждать, затаив дыхание. Через несколько минут, показавшихся мне вечностью, девушка заговорила.
– Может, вы и правы, я должна проявить к вам доверие. Вы не раз мне доказывали, что вы удивительный человек, достойный доверия и особого отношения.
Внутри все перевернулось от этих слов. Я стиснул зубы и начал обрабатывать тело бальзамом.
– Мое детство можно назвать счастливым во всех отношениях. Родители уделяли мне много внимания и всего у меня было в достатке. Все изменилось в тот день, когда меня привели на… испытание в корпорацию.
Встав, девушка подошла к небольшому окошку и, кутаясь в плащ, уставилась на улицу, где ничего не было видно.
– Не стоит лукавить, в тот день меня признали лишенной дара, да еще и назвали лгуньей. Это очень уязвило родителей, а отцу еще и ограничили исследования. Сейчас, оглядываясь назад, мне сложно найти этому причины… вряд ли одной из них было мое поведение. Для всех после этого незначительного инцидента жизнь потекла в прежнем ключе, но для меня она изменилась.
Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие.
– Меня отправили в загородное имение с няней, и там у меня проснулся дар. Сама не знаю, как я тогда выжила, – одна, без родителей. Первое, что я сделала, это уговорила няню послать письмо в город. Но ответа не было, и я написала корпорации, после чего разгневанные родители устроили мне скандал. Мне не поверили, оставив один на один со своим даром, который пугал меня и сводил с ума.
Все оказалось настолько гадко, что я не был уверен, хочу ли слушать дальше.
– Но я выжила и стала сильнее, научившись управлять своей сущностью. Вот только родителей простить так и не смогла. С тех пор есть только один родной для меня человек – няня. Но теперь… теперь появились еще и вы.
Она посмотрела на меня доверчивым взглядом, в котором светилось обожание.
– Поэтому для меня так ценны ваши чувства. Вы, такой успешный и независимый, никем не гонимый и ни в чем не нуждающийся, обратили внимание на меня совершенно бескорыстно. Так меня мало кто любил.
Она улыбнулась мне, и я еле-еле смог вернуть улыбку. В этот момент мне хотелось одного – пойти и утопиться.
После того, что сделал, я – отвратительный человек, не достойный доверия, без чести и принципов.
Как теперь жить с тем, что натворил?
На следующий вечер после того, как мы вернулись с задания, я пил, и не на светском приеме, а на самом дне нашего общества, в одном из бойцовских клубов.
Повсюду был запах спиртного, пота и просто откровенная вонь. Деревянные стены, столы и лавки – все впитало низкопробный алкоголь, табачный дым и ароматы пищи, что жарилась порой прямо в зале, на вертеле, который был вставлен прямо в огромный камин. Чадили, сгорая, свечи, налепленные на ободы, напоминающие мельничные жернова, и добавляли к и так несвежему воздуху едкого дымка.
Вокруг сидел простой люд, пиво лилось пенной рекой, стоял гул от разговоров, в который вплетались стук посуды и звон ложек о тарелки. О приличиях здесь мало кто задумывался.
После очередного боя мое лицо сильно опухло, но боль хоть немного заглушала муки совести.
Буквально шесть часов назад я вернулся после прыжка в прошлое, где все-таки проник в кабинет графа. Обнаружив и вскрыв тайник, я наконец смог проникнуть и в тайну отца Ольги. Хоть здесь я оказался частично прав: он был замешан в истории с уничтожением творцов, хоть и не так, как я думал.
Стали понятны многие его действия на протяжении последних лет и неусыпный надзор за своей семьей.
– Разинский, ты что тут делаешь?
С трудом сфокусировав взгляд, я смог разглядеть Корнейси и Мэллори, стоящих рядом с моим столом.
– О! Кого я вижу! Может, присядете и разделите со мной кубок вина? – с кривой ухмылкой предложил я.
Мужчины молча опустились напротив.
– С чего это ты предаешься пьянству? – чуть прищурившись, осведомился брат. – Таких загулов за тобой не наблюдалось со времен твоей бурной юности.
– Я забыл, кто я есть на самом деле, а сегодня пришлось вспомнить, – постарался связно произнести я.
– Ты что-то узнал? – подался вперед Мэллори.
Он явно слишком заинтересован в данной истории… Надо бы выяснить, какую выгоду он получит в случае обольщения мною Ольги.
– Я проник в дом, но ничего не нашел, – соврал я.
Это то немногое, что я могу сделать для девушки. Мало того, что она пострадала из-за меня при определении дара, так еще и сейчас я подвел ее и обманул чувства. Скрыть причастность ее отца – это самое меньшее, что я пока могу сделать.
– И ты продолжишь ухаживать за Ольгой? – напряженно спросил Джеймс.
– Полагаешь, это можно делать незаметно для общества? В Лемнискату уже подозревают, – напомнил я о главной проблеме.
