Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте

– Вы имеете в виду нервную систему или?.. – хитро прищурился император.

– Или…

– Лошади сильно испугались. Поэтому…

– Чувствую себя отмщенной, – прижала я руки к груди.

– Вас очень обидели наши… дамы?

– Фредерик, я давно уже решила для себя, что мир делится на две очень и очень неравные половины. Есть близкие. Они рядом, максимально близко. Они – самые дорогие. И я радуюсь им. Я обижаюсь на них. Иногда… – я посмотрела на Фредерика, – они могут делать очень больно. А есть весь остальной мир. И он вместе со всеми вашими придворными дамами может катиться…

Тут я вспомнила, что нахожусь в Императорском дворце. И закрыла себе рот ладонью. Во избежание, так сказать.

– А Ричард? – спросил Фредерик тихо-тихо.

Вот не зря народная мудрость говорит: что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Промолчать я не смогла:

– Я подпустила его недопустимо близко. Наверное, из-за моей растерянности. Я оказалась в непонятной, пугающей ситуации. В другом мире. А он казался таким надежным. Таким… незыблемым, что ли… Нежным…

Я закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

– Вы злитесь на него?

– Я всегда злюсь только на себя.

– И в чем же ваша вина?

– Не надо делать того, что делать не надо.

Я налила и выпила еще.

– Не понимаю, – честно ответил император.

– Я изначально отдавала себе отчет в том, что идея со свадьбой – просто глупость. Меня – пришлую, безродную… еще можно терпеть в роли любовницы императорского сына. Но в роли супруги! Я вас умоляю. Даже если бы у вас не было заговорщиков… Был бы и кристалл с записью… И что-нибудь еще позамысловатее… Неважно – это была бы графиня Олмри или кто другой… Что-нибудь да придумали бы.

– То есть вы считаете, что Ричард не в состоянии защитить ту, что ему дорога?

– По крайней мере, пока это у него плохо получается.

– И мой двор до последнего будет бороться, чтобы этого не случилось.

– Конечно. И ваш управитель, который утверждал, что я вызов всему обществу, – это лишь рупор. Причем не самый умный, потому что сказал все в открытую.

– Занятно, – проскрежетал император. – Посмотрим, что с этим всем можно будет сделать.

– Не хочу расстраивать ваше величество, но ни-че-го.

Тут в коридоре раздался шум – словно кто-то прорывался, проламывая оборону. Крики, лязг оружия, хлопки заклинаний.

– А вот и Ричард решил присоединиться к нашей познавательной беседе, – с довольным видом протянул император.

– Надо распорядиться, чтобы принесли еще один прибор, – меланхолично отозвалась я, допивая рогагрибе… коньяк – и сразу наливая еще.

Глава 27

Дверь снесло мощным хлопком заклинания… Но, видимо, труженики феодализма во дворце работали на совесть: все задрожало, но устояло.

Дальше мы лицезрели явление принца Тигверда мне и императору. Бледное от гнева лицо, полыхающие алыми костерками глаза. Длинные волосы перетянуты черной банданой – на манер пиратов, что придавало Ричарду вид зловещий, грозный и беспощадный.

Это произвело впечатление, поэтому мы с Фредериком подняли навстречу друг другу кубки и выпили. Чокаться в империи было не принято, но и не отметить такое событие было нельзя.

– Доброго вечера, – поприветствовал сына Фредерик.

Ричард шагнул в комнату.

– Принесите милорду приборы, – негромко приказал император народу, который скромно жался в коридоре.

– Кстати, что там с пирожками? – добавила я. И спросила у Ричарда: – Милорд, вы обедали?

Он как-то судорожно дернул плечом, разглядывая наши посиделки на ковре. И явно пытаясь что-то решить для себя.

– Присоединяйтесь, ваше высочество, – насмешливо посмотрел на него император. – Признаться, я ожидал вас раньше.

– Что происходит? – зарычал Ричард.

– Сейчас объясню. – Император залпом допил остатки гномьего самогона, поставил кубок рядом с собой. – Ты выставил Веронику из дома, предварительно разорвав помолвку за три дня до свадьбы. Твою невесту пытались убить сразу, как она покинула твой дом. Еще ты ей продемонстрировал свои игрища с любовницей. Не пришел на помощь, когда твою любимую пытались убить. Я ничего не забыл, Вероника?

– Нет, – сказала я осипшим голосом.

– Вот как, – проскрежетал принц Тигверд. – И это именно то, что миледи Вероника не желала мне рассказывать?

– Именно. Так что должен тебе сообщить, что помолвка расторгнута, и при желании твоей бывшей невесты я быстро найду ей такого мужа, который сумеет сохранить свое сокровище.

Ричард замер. Я неодобрительно покачала головой.

– Как же это противно и унизительно, – проговорила я. – Вот уж действительно, «чем больше познаешь людей, тем больше нравятся собаки…».

И император, и его сын посмотрели на меня с одинаковым выражением лица. Недовольно и надменно.

– Что? Я, кстати, недавно собаку завела…

– Это мой пес, – заявил Ричард.

– С чего вдруг? Он мне под колеса кинулся – я его спасла.

– А я весь день лужи по квартире вытирал. И кашей кормил.

– Еще скажи, что ты ее варил, – фыркнула я.

– Варил, – надменно ответил ненаследный принц. – Даже вон платок надел на всякий случай, чтобы волосы в еду не попали.

– Вы еще не поженились, а уже имущество делите, – рассмеялся император.

Теперь мы с Ричардом смотрели на него с негодованием.

Стук в дверь – принц Тигверд был вынужден посторониться, пропуская слуг со столиком на колесах. Румяные пирожки выглядели очень аппетитно.

– Что будешь пить? – спросил император у сына, когда посторонние вышли.

– Гномий, как обычно, – не задумываясь ответил Ричард, усаживаясь с нами у камина. И тут же улыбнулся оттого, что хоть что-то вспомнил о своей жизни. Потом посмотрел на нас с императором – и улыбка погасла.

– Ну вот… – не могла не прокомментировать я. – Про алкоголь в своей жизни вспомнили. Можно сказать, что жизнь налаживается…

– А еще я не забыл про главную женщину в своей жизни…

Я тяжело вздохнула – налила себе бокал. Сама. Пополнее. Выпила.

– Ричард, – обратился к сыну император. – До покушения ты лучше всех умел читать людей. У тебя получалось даже лучше, чем у меня. Истинные чувства, эмоции, воспоминания. Воспоминания никто не может прочесть. Представители твоего рода по матери считывают прошлое. Не все, конечно. Но Милена могла. Она была очень сильной колдуньей. Видимо, поэтому твои способности – сильнее и многогранней. Тебя невозможно было обмануть. От тебя ничего нельзя было утаить… Потом с тобой что-то случилось – ты не помнишь, а мы не знаем… Но ты эту способность утратил. А сейчас?.. Мы перед тобой – попробуй нас прочитать. Я сниму свои блоки, чтобы ты точно знал – это все правда. Тебе с кого удобнее начать?

Принц Тигверд выпил то, что у него было в кубке, и уставился в огонь.

– Вероника… – произнес он мое имя, словно пробуя на вкус вино. – Злость. Боль. Почему тебя так раздражает, когда я сосредоточенно смотрю в пламя камина?

– Плохие воспоминания, – нахмурилась я. Потянулась к бутылке, налила еще. Выпила. Может, отпустит?

– Кто я для тебя?

Я вспыхнула таким негодованием, что он вздрогнул.

– Сильные чувства. Я чувствую даже ненависть, но почему-то направленную не на меня, – прошептал он.

Закрыла глаза. Потом почувствовала, что он гладит меня по щеке.

– Ненавидишь себя за то, что все еще любишь, – посмотрел он мне в глаза, и в его взгляде плескалась нежность – бездонная, как океан.

– Ты еще спроси, изменяла ли я тебе, – прошипела я.

– Кто такой Брэндон? – вдруг спросил он.

– Твой брат. Младший, – быстро ответил император. – Наследник империи Тигвердов.

– Почему Ника боится оставаться во дворце, что произошло у нее в ванной комнате… – Ричард посмотрел мне в глаза, я не отвела взгляд. И опять увидела, как он вспыхивает, как пламя. – Брэндон связан с этим так, как я думаю?

Я посмотрела на Ричарда с ужасом. Когда он говорил мне, что знает, когда ему говорят правду, а когда – ложь, я воспринимала это… Как-то не всерьез. Мало ли кто что чувствует. Когда он говорил, что в личной жизни это – проклятие, я посмеивалась. А вот теперь я поняла, насколько он все чувствует… И осознала – да, это проклятие.

– Ты сочувствуешь мне? – чуть улыбнулся он.

– Это, должно быть, действительно тяжко… Знать, что люди о тебе на самом деле думают. И что на самом деле… чувствуют.

– Так что с Брэндоном? – Взгляд его, направленный на императора, потяжелел.

– Он был под заклятием, – ответил ему отец.

– Убью, – проскрипел старший сын.

Я взяла Ричарда за рукав, развернула к себе. Долго смотрела в опять ставшие алыми глаза и тихо сказала:

– Нет.

И постаралась передать – не знаю, в мыслях ли, в воспоминаниях ли, как его младший брат переборол на несколько минут заклятие, выпустил меня и сказал: «Зовите на помощь». Еще я вспомнила, как бежала через комнаты и звала его, Ричарда. А он не приходил.