Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте
– Пообедаем. Только, с вашего позволения, я заплачу.
– Да за ради бога…
Мы сидели в уютной кафешке неподалеку от Академии и ели уху. Вот что мне всегда лень готовить – так это рыбу. Но в приготовленном кем-то виде я ее очень и очень уважаю. На десерт я заказала кофе, а Ирвин – чай. Он крутил чашку в руках, очевидно, не зная, как приступить к разговору.
– Какие прогнозы у принца Тигверда? – спросила я.
– А? – удивленно посмотрел на меня целитель. Потом решительно произнес: – Неплохие. Только ему надо общаться с теми, кого он знал… Не только с вами.
– Надо будет милорда Милфорда пригласить, они же друзья. И, может, кого-то из его армейских подчиненных. И в поместье обязательно отвезти.
– Замечательные идеи, миледи, – рассеянно одобрил целитель, явно думая о другом.
– Ирвин. Я думала, вы дадите мне рекомендации, как быть в данной ситуации.
Ирвин уставился в свою чашку. И окончательно смешался.
– Слушайте… Вы меня пугаете сегодня. Что случилось?
– Император…
– Что с ним?
– Он… – смущенно проговорил целитель, – мертвецки пьян. И, как мы все поняли, не собирается выходить из этого состояния.
– И вы это сообщаете мне – почему?
– Миледи Вероника, – прижал Ирвин руки к груди. – Всеми стихиями заклинаю… Помиритесь вы с ним. Поговорите! Пожалуйста!
– Что? – взвилась я. – Ирвин, при всей моей к вам симпатии… Я не намерена общаться с его величеством.
– Я не только целитель его величества… – тихо проговорил Ирвин. – Я еще и самый верный его слуга.
– Послушайте, – попыталась я достучаться до целителя. – Я…
– Миледи Вероника, пожалуйста, выслушайте меня! Он сидит, уставившись в одну точку. Выгнал всех. И пьет. С того момента, как принц Тигверд ушел за вами из дворца.
– Теперь еще скажите, что это я виновата!
– Миледи Вероника, я этого не говорю. Я сказал, что будет чудесно, когда вы помиритесь.
Я только фыркнула.
– Жизнь не всегда добра к людям с даром. И мир, в котором ты живешь, не всегда считает, что у тебя дар. Иной раз люди уверены, что ты – это исчадье тьмы. И тебя надо казнить. Сжечь… Как и всю твою семью за то, что они укрывали тебя и не выдали властям…
Я не сразу поняла, что Ирвин говорит о себе.
– Так вы не из мира империи? – проснулось у меня любопытство.
– Нет. Империя Тигвердов – родина, которая приняла меня. У нас же, в моем мире, любая магия – под запретом. А я был слишком сильный, чтобы хорошенько скрывать свой дар. Да и слишком гордый, чтобы это делать. Мне хотелось доказать, что я – это не зло.
– И вы стали лечить людей.
– Я всегда это делал – просто не мог иначе. А женщина, которой я вылечил дочь, и написала на меня донос. Странно так – сначала она валялась у меня в ногах и молила помочь. Клялась, что она сделает все, чтобы меня отблагодарить. А потом точно так же она валялась в ногах у инквизиторов. И каялась.
– Может, она боялась, что пострадает ее семья?
– Ее дочь приговорили к костру точно так же, как и меня. Сказали – раз девочка испытала на себе влияние магии, то лишь очистительный огонь ее спасет. Вместе с нами приговорены были две моих сестры. И мама. Отец к тому времени умер…
– И каким образом вы спаслись?
– Император Фредерик. Он услышал мольбы моей мамы. Ее тащили последней – и она пыталась объяснить своим знакомым, соседям… всем жителям городка, что я – хороший мальчик. И не заслужил смерти. Она уже даже не плакала – она выла.
Я представила картину и содрогнулась.
– Император очень хороший и справедливый человек. Он не смог пройти мимо. Вытащил нас всех. Так мы оказались в империи Тигвердов. Я закончил Академию. Со временем стал главным целителем.
– А как его величество оказался в вашем мире? Возле вашего городка? – задала я вопрос, чтобы отвлечься от ужасной картины казни, что стояла у меня перед глазами.
– Он иногда уходит из империи – путешествует. Он так отдыхает. Несколько дней. И всегда строит портал так, чтобы не знать, куда его занесет. В тот раз его занесло к нам.
– Понятно…
– Вероника, я вас прошу.
– Не думаю, что ему станет лучше, если я поговорю с ним, – вздохнула я.
– Но вы по крайней мере попытаетесь?
– Слушайте, у вас целая империя имперцев. И целители прекрасные – что вам стоит его вывести из этого состояния?
– У него бывает такое. С того момента, как погибла миледи Милена – возлюбленная императора и мать Ричарда.
– Я поняла, – кивнула я.
– И в таком состоянии он дает приблизиться только старшему сыну.
– Но Ричард и сам в таком состоянии, что…
– Вот именно, миледи.
– А с чего вы взяли, что мое появление окажет благотворное воздействие?
Ирвин улыбнулся одними глазами.
– Хорошо… – сдалась я. – Давайте навестим его величество. Только если что – идея была ваша. И я вас ему сдам, если что, и вины испытывать не буду! Только позвоню, ученика перенесу на другой день.
– Да, миледи, – обаятельно улыбнулся Ирвин. – Пойдемте.
Он расплатился за обед. Хлопок – и мы оказались во дворце.
– А где, кстати говоря, его величество? – остановилась я.
– В своем кабинете.
Я вспомнила, как подслушивала. Вспомнила, что подслушала, и поморщилась.
Мы прошли через приемную – пустую, как и тогда, несколькими днями раньше. Ирвин распахнул передо мной дверь.
– Ваше величество, – заглянула я с чувством, что захожу в пещеру к саблезубому тигру.
Глава 26
– Вероника?! – удивился император. – Надо же… Не думал, что допьюсь до того состояния, когда вы мне будете мерещиться.
– Как-то вы слишком хорошо изъясняетесь для «мертвецки» пьяного человека… – нахмурилась я.
– Вас Крайом уговорил?
– Нет. Не он. И кроме него, есть добрые люди, – решила я все-таки не сдавать целителя.
Я остановилась на пороге кабинета. Мда, мебели как-то поуменьшилось – точнее, кабинет был пуст. За исключением книжных шкафов да пейзажа на стене, ничего не осталось. Сам император расположился на ковре перед камином. Три огромные, глиняные, оплетенные лозой бутыли перед ним. В руках он меланхолично вертел небольшой серебряный кубок. Вид помятый. Кружева на манжетах поникли, капилляры в глазах полопались. Запой по-имперски… Красавец…
Тем временем император перекинул бутыль, набулькал себе чего-то.
– Ваше здоровье, – бодро поднял он кубок.
Я решительно прошла в кабинет.
– У вас – дворцовый переворот, – укоризненно проговорила я. – На Брэндона и Ричарда кидают заклятие за заклятием, пробивая защиту, при этом ничем не обнаруживая себя. Их невозможно поймать, им невозможно противостоять. Надо отловить умельцев! Прошерстить весь дворец! Аристократы ваши… уроды. А вы пьете!
– Пью, – печально и равнодушно заметил Фредерик.
– И с чего вдруг?
– Все бессмысленно.
– О как!
Я посмотрела на императора, который впал в философский настрой. Было как-то… странно.
– И что вы стоите над душой? – сварливо спросил Фредерик. – Присаживайтесь.
Покачала головой, дернула за шнурок, вызывающий слуг. Поймала на себе любопытствующий взгляд его величества.
– В империи Тигвердов есть коньяк? – спросила я у него.
– Что? – удивился он.
– Вина я не хочу, настойки тяжелые, сладкие – в результате портится фигура и болит голова. Ужас, который вы с Ричардом пьете, я не потяну. Погибну. А алкоголя в кровь нужно. Думаете, только у вас эти дни получились отвратительные?
После осторожного стука к нам заглянула служанка.
– Миледи? – Она прямо-таки изумилась, увидев меня. Странные они тут все. По-моему, вид императора Фредерика, занимающегося пьянством в кабинете, откуда он выкинул всю мебель, должен вызывать большее недоумение, чем женщина в черном деловом костюме на высоких каблуках. Хотя… Им тут виднее, конечно.
– Будьте добры… – начала я.
– Миледи будет… – вмешался император – дальше шло какое-то длинное название на языке, которого я не знала.
– Две бутылки, – из вредности уточнила я. – Апельсиновый сок. Побольше. Бутерброды. И скажите на кухне – пускай поставят тесто на пирожки. Мы с его величеством будем ужинать.
– И говяжий бульон. Как тогда – в поместье у сына, – добавил мечтательно император.
– Именно, – кивнула я. Потом посмотрела на него с подозрением и спросила: – Ваше величество, когда вы ели в последний раз?
– У вас, по-моему.
– И что-нибудь существенное его величеству, – распорядилась я. – Прямо сейчас, – и отпустила служанку.
Разулась – ноги устали в уличной обуви, скинула жакет. И уселась перед императором на ковер, скрестив ноги по-турецки. Как хорошо, что я сегодня на работу пришла в брюках.
– Слушайте, вы долго намерены в меланхолии пребывать? – спросила я осторожно.
– А что? – недовольно посмотрел на меня Фредерик.
– Просто, если у вас тут смута начнется, мне надо детей забрать, а то они в вашей Академии значатся как родственники вашего сына. Как вы думаете, какой у них шанс уцелеть?
