Оксана Елисеева - Ланселот, мой рыцарь
Ланселот против обыкновения посмотрел на нее с улыбкой. Гвинивера же скривилась и пробурчала что-то на непонятном Хелен языке. Но она не смутилась.
– Сэр Ланселот, вот мы интересуемся, – начала Хелен, видя, что рыцарь не собирается накидываться на нее с упреками, – почему вы так редко бреете бороду? – выпалила она первое, что пришло ей в голову.
Подъехавшие вслед за ней рыцари захохотали. Гавейн не преминул вставить свою шпильку:
– А это потому, леди Хелен, что сэр Ланселот боится, как бы все дамы Британии не потеряли голову от его неземной красоты.
– Саксы тогда перестанут его бояться! – добавил Тристан.
– А их женщины пойдут на нас войной ради него! – крикнул Гилфорд, ехавший следом за своим сюзереном.
Рыцари, уже все подтянувшиеся, разразились смехом.
– Не могу согласиться с этим мнением! Я видела его без бороды всего раз и, боюсь, не успела рассмотреть! – весело крикнула Хелен.
– Ах так, леди Хелен? Тогда сегодня мы попросим сэра Ланселота сбрить бороду, чтобы вы могли рассмотреть его хорошенько!
Ланселот снова усмехнулся в бороду и потрогал ее. Пожалуй, она правда стала слегка длинновата. Дамы при дворе начали шарахаться от него в темноте. Он посмотрел на развеселившуюся Хелен. Значит, не успела его рассмотреть?
Гвинивера, злясь, что не она в центре внимания, оттиснула лошадью коня Хелен и встала рядом с Ланселотом.
– А я считаю, что настоящий мужчина не бывает без бороды. И сэру Ланселоту она очень идет.
Рыцари тут же смолкли, но Хелен не так-то просто было остановить.
– Мы все знаем, что у вашего мужа тоже очень красивая борода, – сказала она с легким сарказмом.
Гвинивера резко дернула поводья лошади, отъезжая в сторону.
Гавейн наклонился к Хелен.
– Боюсь, этого она вам не простит, – шепотом сказал он.
– Она не простит мне еще много чего. Но я не собираюсь расстраиваться. Я сюда не из-за нее приехала. И кстати, сэр Ланселот рассказал вам, как ему удалось спасти королеву? – также шепотом спросила Хелен.
– Я пока не спрашивал. Сначала он отдыхал, а потом мы искали вас.
– Спросите вечером на привале. Боюсь, мне он не расскажет.
– Почему же? Я смотрю, вы налаживаете отношения – со времени отъезда из замка Мелеганта ни разу не поссорились.
Хелен улыбнулась и посмотрела на Ланселота. Может, он перестал считать ее своим врагом? Тут рыцарь повернулся и улыбнулся ей в ответ. Хелен от неожиданности опустила глаза, вспомнив, когда он в последний раз смотрел на нее так – в его покоях в Камелоте.
– Хорошо, леди Хелен, раз вы соскучились по моему лицу, я побреюсь, – сказал он и поспешил пришпорить коня.
Хелен разинула рот от такого нахальства и, хлестнув лошадь, помчалась вслед за ним.
Гавейн с улыбкой посмотрел им вслед. Тристан и Персиваль от радости хлопнули друг друга по плечу, и никто не заметил, каким ненавидящим взглядом проводила эту парочку королева.
Вечером они встали на привал около опушки леса, не доехав до ближайшей деревни совсем немного. Хелен нравилось ночевать на открытом воздухе. Когда она не находилась в замке, Солсбери или Камелоте, ей казалось, что время никуда ее не забрасывало, что она снова в двадцатом веке, ведь лес и поля вокруг были такими же, как и в ее время. И костры разводились так же, и даже котелки, в которых варилась еда, были почти такими же. Если закрыть глаза и не видеть одетых в старинную одежду людей, то запросто можно представить, что она не в пятом веке.
– А теперь, Ланселот, расскажи-ка нам, как тебе удалось спасти нашу прекрасную королеву, – начал Гавейн, увидев, что все расположились вокруг костра.
Ланселот знал, что ему придется отвечать на подобные вопросы, поэтому заранее продумал то, что будет говорить. Но о самом главном он не собирался никому рассказывать. О том, что произошло в замке Мелеганта.
Он, наконец, добрался до Гвиниверы и освободил ее, и им нужно было лишь выйти назад к ожидавшим их у внешней стены рыцарям, когда она вдруг заупрямилась. Заявила, что видит в коридоре стражников Мелеганта. И Ланселот поверил ей и пошел вслед за ней. Выйдя на другой стороне замка, Гвинивера вдруг припала к нему и начала говорить такое!.. Она умоляла его бежать вместе с ней, умоляла не возвращать Артуру, утверждала, что до сих пор любит его и хочет быть с ним. А потом накинулась на него и стала срывать с него одежду, говоря, как сильно соскучилась по нему.
Сказать, что Ланселот был удивлен, значило не сказать ничего. Он был изумлен, ошарашен, сбит с толку так сильно, что Гвинивера, пользуясь его замешательством, успела расстегнуть его рубашку и приникла к нему в страстном поцелуе, одновременно срывая одежду с себя и утягивая его на траву. Когда он, наконец, оторвал ее от себя и объяснил, что не собирается предавать Артура, что бы она ни предлагала, она закричала. И тут же на ее крик выбежала вся стража Мелеганта и сам он во главе. И если бы не рыцари Гавейна, так вовремя оказавшиеся на другой стороне замка, кто знает, что случилось бы.
Ланселот вспомнил, как Хелен предупреждала его о том, чтобы он не соглашался помогать королеве ни в коем случае. А затем вспомнил, как отчаянно Хелен кричала во дворе Камелота, когда он уже готов был выехать на поиски королевы, чтобы он не спасал Гвиниверу. Неужели она знала, что королева затевает что-то нехорошее? Ведь не зря Гвинивера закричала рядом с замком. Если бы она действительно хотела спастись, то не стала бы устраивать сцену с его соблазнением прямо у ворот. И не кричала бы, привлекая к себе внимание. Ланселот задумался еще больше. Если бы похищение было настоящим, вряд ли бы ему удалось так легко проникнуть в замок. Стражи почти не было, а та, что была, сопротивлялась не сильно. Да и комната, где сидела Гвинивера, не была заперта.
Ланселот оглядел друзей, посмотрел на Хелен. Так какого рассказа они ожидают от него?
– Нечего рассказывать, – проворчал он, отводя глаза и вставая.
– Ланселот! – начали кричать тут со всех сторон, и ему пришлось сесть обратно.
Как можно более сжато, придерживаясь лишь сухих деталей, он поведал о том, как ему удалось спасти королеву. Весь его рассказ уложился в пару фраз. Некоторые рыцари, ожидавшие длинного и красочного повествования, разочарованно вздохнули. Честно говоря, Хелен была готова к ним присоединиться, но, увидев, как вновь нахмурилось лицо Ланселота, решила промолчать. Вместо этого она сходила в свою палатку, то есть в палатку Гавейна, и притащила горе-оруженосца Ланселота.
– А теперь сэр Ланселот сдержит свое слово – сбреет свою ужасную бороду. А то я без страха не могу смотреть на него, – пошутила она.
Рыцари оживились, а Ланселот послушно уселся на стул, принесенный Эриком.
Через несколько минут, когда Эрик вытер полотенцем лицо Ланселота, раздались одобрительные крики.
– Иногда я забываю, как ты выглядишь, дружище, – хлопнул его по плечу Персиваль, отчего Ланселот едва не упал.
– А я понял, как тебе удается столько лет сдерживать саксов! Это их женщины не позволяют своим мужьям убивать тебя! – крикнул Гилфорд, всю дорогу веселивший окружающих.
Все рассмеялись, видно, подшучивать над невероятной красотой Ланселота было у них в привычке. Хелен вдруг пришло в голову, что легендарный рыцарь, похоже, редко брил свою бороду именно из-за того, что стеснялся своей внешности. Но красота Ланселота не была изнеженной и не делала его похожим на мальчика или девицу, это была истинно мужская, суровая красота, производящая впечатление именно своей ярко выраженной мужественностью, так что Хелен не могла оторвать от него глаз.
– Ну, леди Хелен, теперь вы не будете меня бояться? – насмешливо спросил он, поворачиваясь к ней.
Ее будто огнем обожгло от его взгляда. Запоздало она поняла, что все видели, как она таращилась на Ланселота, но наверняка им не привыкать к такому поведению дам рядом с их предводителем. Она медленно покачала головой. Теперь она точно будет бояться. Будет до смерти бояться, что влюбилась в него. И зачем она придумала эту тему для отвлечения от Гвиниверы?
– Теперь тебя, Ланселот, будут преследовать не только дамы при дворе, но даже звери и птицы в лесу, – обнял его за плечи Гавейн, видя, что Хелен не в силах выдать достойный ответ.
Рыцари снова рассмеялись, и она под шумок исчезла в темноте.
В Камелоте их ждали. Но, подъезжая к замку, Хелен почувствовала что-то недоброе. Стража на воротах приветствовала их сдержанно, будто они приехали как обычные гости, а не спасли королеву. Из замка никто не выбегал с приветствиями и поздравлениями.
Артур встречал их в тронном зале, так про себя для удобства Хелен называла большой зал, где король восседал на огромном, изукрашенном резьбой и золотом стуле. Вечером зал превращался в обеденный и танцевальный. Впрочем, он был так огромен, что места хватало для всего.
Когда они всей процессией – впереди Гвинивера, за ней Ланселот и Гавейн, а потом уже остальные рыцари и Хелен – вошли туда, Артур не встал. Придворные, которые, как всегда, толпились здесь, уставились на них и зашептались, украдкой поглядывая на двух королей и королеву, стоящую между ними. Хелен это подозрительное поведение придворных сплетников совсем не понравилось.
