Владимир Корн - Счастливчик Леонард
Язык, на котором говорят в Сагании, практически неотличим от того, что у нас в Андлавии. Разве что здесь совершенно по‑дурацки растягивают гласные в конце слова. Но Клер общалась с маркизом на васнийском!
По‑васнийски «действительно» звучит как «драгта». Но если прибавить к «драгта» еще одну букву «а», слово будет иметь совсем другое значение – «обстоятельства». На васнийском даже поговорка такая есть – «драгта драгтаа». Что означает – «ничего не поделаешь».
И тогда получается, что Клер сказала маркизу не: «Увы, милорд, но это действительно так», – а что‑то вроде: «Увы, милорд, но так сложились обстоятельства».
Я не очень‑то силен в васнийском, ведь им пользуется только знать для светской речи, ну и где бы мне было в нем практиковаться? И не выйдет ли так, что я сам приведу ее к нашему разлучнику? С другой стороны, не сама ли Клер сегодня мне сказала, чтобы вечером я пришел к ней в комнату? И все же, разумным будет не рисковать. Но глядя на одухотворенное лицо девушки, я не набрался мужества ей заявить: «Клер, ты не пойдешь со мной в лучшую тратторию Карбента. Ты останешься в «Гусях и копытах».
– Среди моих увлечений и соколиная охота, и музицирование, а еще я немного пишу маслом, – продолжал маркиз.
Безусловно, дон Франциско, все это вы можете себе позволить. Сколько у вас, говорите, крестьян? Тысяча, две, три, пять, десять? У меня на вашем месте тоже было бы множество увлечений. Вместо единственного, которое имеется сейчас, – зарабатывать на жизнь.
– А также слагаю стихи. Вот, например:
Маркиз прикрыл глаза, откинулся на стуле и начал речитативом, чуточку подвывая:
Любовь! Что может быть чудесней?!
Блажен тот край, где ей увлечены!
Любовь достойна музы, оды, песни!
Она прекрасней солнца и светлей луны!
Ну, и так далее…
Поэзию вам лучше с Головешкой обсуждать. Тот, когда глаза зальет, тоже любит рифмоплетствовать. Меня мало волнует, насколько гармонично звучат рифмы «намедни – к обедне» или «радость – гадость». Вот что меня тревожит: успею ли я обратиться в кузницу и заказать арбалетных болтов? Или дело нам предстоит настолько срочное, что придется обходиться теми, что имеются? Но если даже времени будет достаточно, хватит ли денег?
Все‑таки надо было два платья покупать, не три. Но когда Клер сказала, сколько стоят подобные у нас в Андлавии, рука сама собой к кошелю на поясе потянулась. Неизвестно, как жизнь сложится дальше, и возможно, вскоре у нас появится возможность вернуться на родину. Например, Брестиль покинет этот мир и отправится пить кровь в иные. Так вот, вернемся мы, Клер увидит такие же, и тогда придется платить втридорога.
Да и что три этих злосчастных платья? Как выразился не так давно сидящий за столом напротив меня и смакующий вино маркиз де ла Сантисима, я бы весь мир под ноги Клер бросил, будь у меня такая возможность.
– Но самое мое большое увлечение – это конечно же наследие Прежних.
Ну наконец‑то мы дошли и до сути!
– И какого рода коллекцию вы собираете, дон Франциско?
– Не все так просто, Леонард! Коллекции – это, безусловно, замечательно. Каюсь, у меня их несколько. Изделия из драгоценных камней и металлов: вы же знаете, насколько в них преуспели Прежние. – Тут маркиз зачем‑то посмотрел на Клер, которая была занята тем, что накладывала мне на тарелку всякой еды, и потому его пронзительный взгляд ничего ему не дал. – Предметы искусства: вазы, статуэтки, панно, мозаика и прочее. Монеты и конечно же оружие. Последней коллекцией я смело могу гордиться, настолько много в ней образцов. Но прежде всего меня интересуют их технологии.
Согласен полностью: технологии Прежних были гораздо выше нашего уровня. Пройдет еще несколько столетий, когда мы к ним только приблизимся. И то во многом благодаря тому, что к большей части придем не сами, а лишь восстановим существовавшие. Как все‑таки далеко откинули назад человечество грянувшие в эпоху Прежних катаклизмы! Тут еще раз задумаешься: прогресс – это всегда хорошо, но не дойдет ли он снова до тех высот, что были прежде, лишь чтобы снова человечество скатилось, как с горки, до примитивного уровня? Благо, что оно вообще сумело выжить. Но кто посмеет утверждать, что в следующий раз ему повезет настолько же?
– И что бы вы хотели от нас, дон Франциско? Нам следует куда‑то сходить и что‑то вам принести?
– Нет, Леонард. Предложение у меня к вам иного толка. Приходилось ли вам слышать о долине Чудес?
И я едва не поморщился. Безусловно – приходилось, маркиз. Каждый, кто хоть сколько‑нибудь серьезно занимается поисками сокровищ Прежних, о ней слышал. Да и не только о ней. А и о каньоне Неудачников, кратере Эдельвейсов, озере Бездонном, посреди которого находится остров, где время оказалось невластно над тем, что осталось от Прежних. И множестве других не менее мифических мест. Так что вам снова к Головешке – тот любитель подобных легенд.
По мне, так куда как перспективнее вернуться в болота. Те, что нам не так давно пришлось пересечь. Да – туча москитов, да – ничуть не меньше кайманов и змей, да – изнуряющая духота. Но руины там есть точно, и мне доводилось видеть их собственными глазами.
– Кстати, а куда вы направляетесь?
И я замялся: действительно, а куда именно? Мне и самому до сих пор был неизвестен наш конечный пункт. От барона Эльхасио нам досталась отличная карта, я до сих пор с благодарностью его вспоминаю. Но Сагания на ней обозначена не полностью – нет побережья. Выручила Клер:
– В Гирус, милорд. Все мы мечтаем поселиться на берегу моря, а Андлавия, как вы знаете, срединное королевство и выхода к морю лишена. Сагания во всех отношениях чудесная страна! – Тут я едва не хмыкнул: с тех пор как мы в ней оказались, у нас достаточно проблем и неприятностей. Ну и что в ней чудесного? Разве что цены на женскую одежду. – И потому выбор наш был прост, – закончила Клер.
Лицо маркиза осталось непроницаемым, хотя сам я такому объяснению ни в жизнь бы не поверил.
– Гирус – хороший город. Но давайте поговорим наконец о главном: мне точно известно, где находится долина Чудес.
Маркиз посмотрел на нас: прониклись, мол, или нет? Из нас двоих прониклась лишь Клер. Сам же я лишь скептически улыбнулся, благоразумно прикрыв рот бокалом вина, а заодно из него хлебнув.
Есть у меня несколько знакомых, которым тоже точно известно ее местонахождение. А один раз я даже купился на это и отправился вместе с другими на поиски Долины. Чем все закончилось? Да ничем: на месте мы обнаружили самые обычные развалины, добросовестно покопавшись в которых едва покрыли расходы на путешествие. С тех самых пор я и улыбаюсь скептически при таких заявлениях.
– Почему именно мы, дон Франциско? Нисколько не сомневаюсь, в Карбенте полно охотников за сокровищами Прежних, и у вас наверняка есть выбор.
– Все это так, Леонард. Будут у меня и несколько местных охотников. Что же касается вас самого… Начнем с того, что господин Атс, а он всегда спешит уведомить меня о новинках, которые появились в его лавке, отозвался о вас самым благожелательным образом. И ему можно доверять, поскольку Атсу постоянно приходится вращаться в среде ваших собратьев‑охотников. Он даже признался мне, что вы с ходу разгадали его маленький секрет.
«Это Атс о подделках, коих в его лавке полно? И чего там было разгадывать, когда сами они едва не кричали: «Мы – фальшивки! Мы – не настоящие!»
– Но не это главное. Ведь именно вы – тот самый Счастливчик Леонард, которому удалось побывать в ущелье Злых Духов и благополучно из него выбраться?
– Именно, – кивнул я, невольно потянувшись к тому, что Блез, после перехода горной реки вброд, назвал «колокольчиками».
Тут же себя одернув: люди за столом собрались воспитанные, трудности, связанные с Ущельем, им неведомы, отчего поймут они меня неправильно. Вон Клер даже подозрительно на меня покосилась.
Вообще‑то в среде охотников мое имя довольно известно, и удивляться тому, что о нем слышали в соседней с Андлавией стране, не стоит. Настораживает другое: не спросит ли сейчас дон Франциско: «А что это там у вас случилось с господином Брестилем?» И тогда отказать ему будет невозможно. Ибо чревато, ведь тогда он поставит нас перед выбором: или мы идем с ним, или отправляемся на встречу с Брестилем.
«Зря мы не миновали Карбент стороной», – вздохнул я.
– Так я и думал, – удовлетворенно кивнул дон Франциско. – И теперь, когда подготовка экспедиции вошла в решающую стадию, а в Карбенте объявился Счастливчик Леонард, мне только и остается, что убрать тех, в чьем профессионализме возникают весьма обоснованные сомнения, и взять на их место того самого Леонарда с его людьми.
«А заодно дать им, хотя, возможно, и не только им, повод затаить на меня зло», – но я промолчал.
