Галина Гончарова - Средневековая история. Домашняя работа

– Полагаю, когда эти вещи войдут в моду, мы получим в десять или двадцать раз больше.

Барон расплылся в нежной улыбке.

М-да. Прибыль свою он любил нежно, ласково и искренне. И Хельке решил рискнуть.

– Господин барон, до меня дошли страшные слухи.

– Какие?

– Некто собирается поджечь мою мастерскую. А меня просто убить.

– И кто же? Можем арестовать и допросить.

На Хельке градоправителю было плевать три раза. Живой, сдохший… эввир и есть эввир. Но вот свои доходы от общего дела…

Хельке молчал.

– Кто?

– Говорят, что однажды у госпожи графини произошел конфликт с некими молодыми людьми, – робко намекнул ювелир.

Барон осознавал его слова несколько секунд. А потом покраснел и вскочил на ноги. Скажи Хельке хоть слово, Торий в порошок бы его стер. Но ювелир молчал. Просто молчал. И мужчина с ужасом понимал – не врет. Ни капельки не врет.

Торий Авермаль вгляделся в ювелира. Пристально. Гневно.

Хельке не отвел взгляда.

– Кто сказал?

– Простите, достопочтенный Торий.

Поклон был низким и глубоким. Но Торий понял – источник ювелир не сдаст. И едва не взвыл от гнева. А потом призадумался. Не был бы барон градоправителем, если бы давал себе гневаться по каждому поводу.

А ведь Хельке – умница. Хельке мог уехать, мог еще что-то сделать, мог… А вместо этого он предупреждает барона с риском попасть под его гнев. Если бы Дарий решил и правда поджечь мастерские, барону пришлось бы приговорить его к сожжению. Согласно указу его величества Гендриха Третьего поджигатели должны испытать на себе свой огонь. А потому, если человек поджег чужой дом, надо его взять и сжечь на пепелище.

Указ был издан после того, как от поджога сгорела половина королевского дворца. Ну и по мелочи – пара кварталов столицы. И оправдания тут не заслушивались.

– Я проясню этот вопрос.

– Я буду вам весьма признателен, господин барон.

Хельке кланялся. А барон думал, что ему повезло. Если бы Дарий действительно… Барон знал способности сына. Он даже спланировать нормально не смог. А уж исполнить… Смешно.

Сегодня у него с сыночком будет серьезный разговор.

Но Хельке и правда придется уехать. Но вот куда…

– Господин барон, графство Иртон недалеко.

Барон посмотрел в глаза эввиру. Темные. Умные и ясные.

Да, не аристократ. Но и далеко не дурак. Чем, увы, грешат многие благородные господа. А жизнь градоправителя в захолустье быстро лишнюю спесь выбивает. Не из всех. Но Торий себя дураком не считал.

– Иртон…

– Да. А если вы сможете помочь с реализацией…

Барон кивнул:

– И с перевозкой тоже?

– Достопочтенный Торий, вы просто читаете мои мысли.

– Почему бы нет. Но полагаю, что мой процент придется чуть повысить.

– Господин, вы меня без ножа режете.

– Да неужели?

– Я должен узнать, что скажет госпожа графиня.

Торий опять кивнул.

– Почему бы не отписать ей? А я пока поищу капитана, который согласится вас доставить до места. Лучше путешествовать по реке, а не по суше.

Хельке был полностью согласен.

Дарий Авермаль в тот же вечер был выпорот еще раз и посажен (а точнее положен) под замок. На хлеб и воду. Пока не поумнеет.

Лежать Лиле надоело. А вставать пока не получалось. Ибо перенапрягшаяся тушка реагировала температурой и общей слабостью. Поэтому влетевшую в комнату служанку с вытаращенными глазами она приняла как приятное разнообразие.

– Ваше сиятельство! Вирмане!!!

Лиля хлопнула ресницами:

– И что?

– Вирмане, ваше сиятельство!!!

– Я понимаю. И что?

– Они стоят за воротами, капитан стражи отказывается их впустить, а главный у вирман – громадный такой, страшный, – говорит, что у них с вами уговор.

Лилю снесло с кровати. И она в очередной раз поблагодарила девушек-швей за комплект одежды. Накинуть, затянуть завязки с помощью служанки и с ее же помощью рвануть на стену под причитания…

– А он говорит – уговор, а Лейс говорит, что никого не впустит, а вирмане наши хотели их впустить, так тех солдаты окружили.

Мне только драки не хватало!

Лейс Антрел стоял на специальной пристройке над воротами и вовсю ругался с кем-то невидимым.

– Графиня… решит… – донеслось до Лили.

И она рванула вперед.

На стене, которую упорно восстанавливали, были все обитатели поместья. О графине, понятно, забыли. А что? Поругаться – оно важнее, факт!

– Прекратить!!! – во всю мощь легких заорала Лиля. – Дорогу графине!!!

– Дорогу графине Иртон!!! – присоединила свое сопрано Мэри. И люди начали расползаться в стороны.

Неподалеку от ворот Лиля увидела «своих» вирман, окруженных солдатами, как дикие звери собаками на охоте. А нечего открывать ворота.

– Лейс!!! – взвыла уже Лиля. – Так и этак, какого-растакого…

После кратенькой матерной тирады минуты на две Лейс соизволил обратить на нее внимание. Развернулся. Показал кому-то за воротами неприличный жест. Спустился к Лиле. И даже поклонился.

– Госпожа графиня, там вирмане…

– И тут тоже. – Лиля ткнула пальцем в сцену «собаки травят кабанов». – Какого… ты в своих целишься?!

И не сдержавшись, добавила пару ласковых.

Мат был выслушан стоически.

– Они хотели открыть ворота.

– Понятное дело. А словами запретить нельзя было?

– Так это, ваше сиятельство… они… того… – от волнения мужчина даже начал заикаться.

– Опустить оружие!!! – рявкнула Лиля так, что едва не сорвала голос. – Живо, чтоб вас!!! Междоусобицу устроить решили?

Вирмане устыдились первыми. Мечи и топоры поползли за спину.

– Вот так… И послушали меня. Олаф, Ивар, за неподчинение приказу капитана замка – штраф в одну серебряную монету. Лейс, за идиотскую обстановку – то же самое. Что во дворе за бардак? Цирк приехал с клоунами и плясками? Живо все по своим местам!

Что такое цирк, никто не понял, но расползаться начали. Пусть и нехотя. Графиня явно была не в духе.

– Лиля!

Миранда?! Ну еще бы!

Лиля подхватила девочку на руки. И тут же об этом пожалела. Рубец словно когтями рвануло. Швы разошлись? Вот уж некстати.

– Мири, где Марта?

Марта уже спешила за девочкой, заламывая руки:

– Лилюшка! Да как же это…

– Няня, – отчеканила Лиля, – возьми малышку. И во дворе не показывайтесь, пока я сама за вами не приду.

– Я не малышка! – возмутилась Мири.

Лиля щелкнула ее по носу:

– Разумеется, нет. Поэтому послушай меня. Ты сейчас должна пойти и предупредить пастора Воплера. Чтобы он был готов бежать на всякий случай.

– Вирмане же хорошие?

– Наши – да. Но там что-то непонятное. Так что предупреди пастора и иди в мою спальню. А там возьми ящичек с украшениями и жди меня. Мало ли что…

Мири закивала. Марта выдохнула. И уже уводя ее за ручку, обернулась. Бросила на Лилю странный взгляд. Но девушке было не до того.

– Так. Ребенка убрали, здесь все в порядке? Не сцепитесь?

Мужики наперебой замотали головами. Оно и понятно. Вирмане за это время стали если не своими, то и не чужими уж точно. И появление графини заставило всех прийти в себя.

Лиля посмотрела на Лейса:

– На стену подняться помоги.

Женщину пошатывало, но для слабости было не время. Держаться и держаться. И никак иначе.

А со стены была видна идиллическая картина. Лейф – эту глыбу ни с кем не спутаешь. Рядом Ингрид. Другие вирмане с женами. А рядом с Лейфом…

Лиля прищурилась.

Пообещала себе изобрести рупор. А пока сложила ладони, приставила их ко рту и заорала:

– Лейф!!! Здоровья, друг!!!

Лейф поклонился. Ингрид замахала рукой.

– Ваше сиятельство!!!

– Да это понятно, что мое. А кого вы сюда приволокли?

Лиля смотрела на такого же матерого мужика рядом с Лейфом. Только весьма потрепанного жизнью. Морда перевязана, рука тоже на повязке, и десяток таких же раненных в битвах.

– Это мой приятель. Эрик Торвсон.

– И что он здесь делает?

Доверчивостью Лиля уже не страдала. И Лейса тут же оправдала. Своих – и то впускать после ее разрешения. А уж чужих-то…

– Мы встретили Эрика в море.

Лейф легко обходился без рупора. И Лиля быстро узнала, как корабль Лейфа попал в шторм, как они пережидали непогоду в каком-то заливчике, а потом, через два дня, когда вышли в море, встретили корабль старых друзей. А именно Эрика. Сначала его потрепало тяжелой дракой, в которой они-таки взяли приз, а потом – бурей. Буря, в отличие от противника, корабль не пощадила. И оставила без мачт и без трети воинов, попросту смытых за борт. Часть бочек с пресной водой дала течь. Оставшиеся в живых уже готовились побеседовать с богами, но тут появился корабль Лейфа.

Все претензии к богам тут же были сняты. Лейф взял приятеля «на буксир», но на Вирму-то ему было нельзя. Поэтому плюнули и поплыли в Иртон. Хотя и вдвое медленнее, чем хотелось бы. И теперь Лейф просит у госпожи графини разрешения для своего приятеля.

На что?

А на что дадут. Попить, а то так кушать хочется, что жить негде, да и не с кем… Э нет. Последнее – фигушки. А остальное…