Владимир Корн - Счастливчик Леонард
– Что это было? – не сообразив, в чем смысл моего кульбита, спросила по‑прежнему сидевшая на моей спине Клер.
– Репейник. Возможно, шиповник. Или акация. Хотя может оказаться и крапивой. Сам не понял, – ответил я.
Клер промолчала. Пускаться в объяснения я тоже не стал. Главное, она не обратила внимания на то, что моя походка вдруг стала слегка кавалерийской. Или просто не увидела – утро еще толком не наступило.
Глава 12
Головешка с Блезом действительно ждали нас на опушке.
– Ничего не забыли? – сразу же поинтересовался я.
Вообще‑то они не такие безответственные, как можно подумать. Блез так вообще серьезный человек. Но в спешке, да еще и с тем количеством вина, что у них плескалось внутри, немудрено и промашку дать. Больше всего меня интересовал конечно же арбалет, остальное – боги с ним, даже с гнумбоксом. Но только не мое оружие, которое у меня на втором месте после Клер. А иногда, глядя на ее поведение, то и вовсе на первом.
– Все забрали. – И Блез сунул мне в руки арбалет.
Я побаюкал его, незаметно ласково погладив по прикладу. Как же, незаметно! Разве от Клер что‑нибудь скроешь? Потому что в следующее мгновение девушка фыркнула. Но взяла себя в руки и промолчала. Ну и отлично, потому что пора приступить к серьезным делам.
– Так, давайте решим, что нам делать дальше. Если барон не дурак… – начал я развивать свою мысль, но Клер меня перебила:
– Он точно не дурак. По крайней мере знает, кто такой Ависьен, – и почему‑то посмотрела на меня.
А что я? Да, есть пробелы в моем образовании. Если разобраться, оно только из пробелов и состоит. Но!.. Когда с другими занимались учителя, сам я занимался тем, что зарабатывал себе на жизнь, чтобы не сдохнуть с голоду.
– Ависьен – Гипниус, Гипниус – Ависьен, – несколько раз повторил я себе под нос.
Клер смотрела на меня с интересом: что, поумнеть пытаешься?
Пришлось пояснить:
– Хочу запомнить: вдруг пригодится, чтобы какую‑нибудь грамотную умницу в свою спальню завлечь. У одного моего знакомого таким образом отлично получилось.
– Ты для начала ее заимей – свою спальню!
– На постоялом дворе комнату можно снять. Скажу, что книга там лежит, и всего‑то дел… – пожал я плечами.
– Лео, так что делать‑то будем? – перебил меня Блез. – А то у вас надолго затянется.
О серьезном так о серьезном: и я извлек из‑под одежды карту. Подробную карту большей части королевства Сагания, с указанными на ней городами, реками, дорогами и всем остальным прочим, чему там и положено быть. Такая карта должна стоить немало денег. Но, думаю, барон Эльхасио не обеднеет. Так сказать, компенсация морального вреда от его вероломства. Я себе еще десяток оправданий легко найду, но хватит и единственного: у него их несколько, а у нас ни одной.
– Что‑то она вся мятая какая‑то, – увидела карту Клер. – И раньше у тебя ее не было. Где ты ее взял?
Еще бы она не была мятой, если большую часть ночи провела под одеждой.
– У барона Эльхасио.
– Так ты ее спер?! – ужаснулась девушка.
– Можно сказать и так. Хотя она скорее под руку мне попалась.
– Вот уж чего от тебя не ожидала!
– Я от тебя тоже много чего не ожидал!
– Да хватит вам уже! – снова не выдержал Блез. – Скоро совсем рассветет.
– А пусть он… – неожиданно жалобным голосом начала Клер и тут же умолкла.
Что – «пусть»? Заткнется первым? Легко! Если ты сейчас скажешь что‑нибудь еще, сам я не произнесу ни слова. Но Клер молчала, и вид у нее был такой, будто она вот‑вот расплачется.
– Солнышко, – сказал я, прижимая к себе девушку и отводя ее в сторону, чтобы Блез с Головешкой не смогли услышать ни слова. Им совершенно ни к чему. Иначе все может обернуться ущербом для моего авторитета. – Хочешь, ты будешь называть меня как угодно, а я всегда буду молчать? Или нет: допустим, ты назовешь меня тупым уродом, а я в ответ: ты самая красивая девушка на свете? Хочешь?!
– Мне было так страшно! – вздрогнула, вспоминая о пережитом, Клер. – Даже не представляю, как я с ним справилась?
А вот в этом ничего удивительного нет, если учесть, что многим вещам научил тебя не кто‑нибудь, а сам Счастливчик Леонард. Человек, умеющий невероятно много. Да и не воин он – барон Эльхасио. Это надо же – разъезжать во время обычной прогулки с бастардом! У него в коллекции были и куда более подходящие к случаю шпаги, а он – с бастардом! Он хоть в руках‑то держать такой меч умеет? Чем барона тот же «кошкодер» – кацбальгер не устроил?
Хотя много ли нужно умений, чтобы справиться с хрупкой девушкой? Тут я вздрогнул сам, когда вспомнил, что чуть не стал Подсвечником Леонардом. Барона я конечно бы убил, но что уже это могло бы изменить?
– Скажи, ну зачем ты вообще согласилась пойти с ним, глупенькая?
– Лео, «Гипниус» – это действительно уникальная книга! Считается, что ни одного целого экземпляра не сохранилось, только разрозненные страницы. А этот негодяй так уверенно о ней рассуждал! «Симптомы общие определить есть средство одно – исследовать мозг, печень, сердце. Из благородных органов они важнейшие – и важность их цени», – процитировала Клер. – И это ведь действительно из «Гипниуса»!
Милая, не настолько на самом деле я и глуп, как выгляжу. Мне отлично известно, кто такой Ависьен, называемый также Авиценной, и я тоже при необходимости могу блеснуть его афоризмами. Хочешь? «Нет безнадежных больных. Есть только безнадежные лекари». Или вот еще: «Лекарь должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва».
Кстати, согласно последнему, если слепить нас вместе, получился бы замечательный лекарь. Руки есть у тебя, иногда ко мне такие нежные и ласковые, всем остальным в полной мере обладаю я. Правда, озвучивать мысли вслух я не стал. Иначе со слов Клер окажется, что все совсем иначе. К взгляду моему не докопаешься, но остальное!.. Сердце у меня обязательно будет змеиным, а мудрость – львиной, благодаря которой тот лениво валяется на солнышке, пока львицы загоняют для него добычу…
– Лео! – в который уже раз меня окликнул Блез, и я со вздохом от Клер оторвался.
Как все это не вовремя! Сейчас, когда девушка доверчиво ко мне прижимается, а сам я готов был обнимать ее до конца жизни.
– Значит, так, – с ходу начал рассуждать я. – Сторону, в которую мы направляемся, барон знает. Возвращаться назад смысла нет. Следовательно, остается только одно: на некоторое время скрыться в лесу. Но не сидеть конечно же на месте, а продвигаться в нужном нам направлении.
– Что, опять по лесу? – Головешка кисло поморщился.
– На этот раз недолго, – пришлось его успокоить. – Вот тут, – ткнул я пальцем в карту, – по лесу мы просто сократим путь и снова окажемся на тракте. Дорога огибает горный хребет, но мы пройдем сквозь него ущельем – вот оно обозначено. Думаю, все займет два‑три дня, не больше. Но барону!.. – со значением поднял я указательный палец: – Чтобы оказаться там, где мы выйдем на тракт, понадобится как минимум неделя. С такой форой во времени вряд ли он нас догонит, даже если очень будет стараться.
Мне только и оставалось, что взглянуть на всех победно.
– Похоже, этот барон поумнее всех нас, вместе взятых, – задумчиво выдал Блез.
– С чего ты так решил?
– А ты взгляни и убедись.
Сам он глядел в сторону замка. Почти рассвело, и то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Хотя бы потому, что мы потеряли кучу времени на пустопорожние разговоры, вместо того чтобы убраться отсюда как можно дальше. С другой стороны, случись все по‑другому, мы были бы в неведении относительно того, что задумал барон, а это еще хуже. Да и не было у нас много времени, поскольку нам с Клер пришлось долго просидеть в замке, а затем еще дольше выбираться из него.
То, что барон организует преследование, сомнений у меня не вызывало: иначе как ему сохранить лицо? Но, по моим соображениям, он должен был пуститься в погоню на юг, по тракту. Все пошло не так.
Барон Эльхасио был одет по‑охотничьи: зеленая шапка с пером, кафтан, тоже зеленый, который перечеркивала перевязь с рогом. Сбоку, в седельной кобуре, приторочен арбалет, а на поясе висит кинжал. Из тех, которыми добивают раненого зверя. Окружавшие его всадники выглядели так, словно они затеяли устроить облаву на вепрей или оленей. Один из них удерживал на поводке целую собачью свору.
Судя по всему, именно собаки больше всех были довольны тем, что в скором времени им предстоит вволю набегаться, оглашая окрестности громким лаем. А заодно загнать какую‑нибудь дичь и рвать ее, рвать, жадно слизывая кровь, бурным потоком струящуюся из ран жертвы. Кстати, совсем неизвестно, на кого именно они натасканы. Возможно, что на беглых пеонов местного сатрапа Эльхасио. И тогда жертвами должны стать именно мы.
