Svetlana Gamayunova - Птицедева
Они кривенько так нам улыбнусь – то ли сочувственно, то ли подбадривающее, и мы поняли, что они сейчас испарятся, поэтому быстро проговорили:
– Постойте, а что, моя голова теперь все время с двумя личностями существовать будет?
Морана резко обернулась и проговорила:
– Обещаю, если не найдем подходящего тела, я его хоть из снега вылеплю. Решим это. Вы о другом думайте. Прощайте.
И обе растворились в воздухе.
Карен иЛотта
Когда Макошь и Морана покинули нас, никто долго не мог начать разговор, так много информации свалилось на голову. Это предназначение и обида за то, что оно существует – все это мне надо принять и осмыслить. Говорили мне много всякого – мол, ты, Лотта, сама пишешь свою судьбу, родилась в ночь, когда правит богиня неписаных судеб, а тут – предназначение. Как эти две вещи совместить? Не совмещаются они у меня в голове. Главное поняла: богини или, как они сами себя называют, служебные духи, меня нашли, задачу озвучили, а теперь умывают руки – делай, как хочешь, мы не имеет права вмешиваться. Хороша стратегия. Посмотрела на теток: уж на что Гамаюн, как мне казалось, на все знает ответ, так и у нее на лице растерянность отражается. А что тогда про меня говорить? Потом начала считать.
Значит, у меня на продумывание плана и продолжение обучения на Буяне около месяца и около четырех месяцев на Первой Земле. Вероника хорошее слово подсказала, понравилось – дедлайн, крайний срок, за который должна быть выполнена задача. Спрошу-ка у нее совета.
– Соседка, с чего начинать будем, не придумала?
Вероника замялась – мы еще ни разу ни одной задачи вместе не решали, потом буркнула:
– Дай подумать, я еще не переварила услышанное.
Тогда спросила тетушек, что они об этом думают.
Алконост, оптимистка наша, сразу начала уговаривать: ты, мол, справишься, не могут просто так тебе непосильную задачу поставить, знают, значит, что сможешь ее выполнить. Но ничего дельного от нее так и не услышала – не утешения мне нужны сейчас, а совет, с чего начать.
Сирин вообще рыдать начала, не ожидала от нее такого. Сказала, что ее любимую деточку непосильным делом озадачили, а она внучков хочет, и совсем не рассчитывала, что мне в таком положении по разным весям носиться придется.
Гамаюн наконец явно собралась с мыслями и произнесла что-то дельное:
– Лотта, хорошо что ты или вы не впадаете в панику. Давайте думать логически. Времени у нас действительно мало. Мы с сестрами, как я поняла, не имеем права давать советы по непосредственному отбору людей, подходящих для переселения, способу, как и куда их перемещать. То есть выбор осуществляешь ты сама, но я могу посоветовать, как лучше подготовиться к выполнению этого задания. Также я помогу тебе первое время с перелетами на Первую Землю, это пока для тебя непросто. Скажу сразу: больше, чем раз в неделю, пространство между мирами пересекать не советую, беременным это вредно, тебе о детях заботиться надо. Надеюсь, с ними Лада поможет, в ее круг обязанностей решение семейных вопросов входит. Она в материнстве часто помогает людям.
Гамаюн немного помолчала и продолжила:
– Занятия будем продолжать. Будем летать на этот необжитый континент, осматривать его, а что еще надо сделать – подумаю.
Тут о мое колено потерся Кот.
– Лотта, крошка, сочувствую. Но могу дать дельный совет: тебе надо составить план и обозначить круг вопросов, которые надо будет решить, и в этом деле тебе все твои друзья пригодятся. Лишней мудрости не бывает. Проведете мозговой штурм, Лилит пригласить не забудьте, пусть ты ее не любишь, она толковое может подсказать. А еще перво-наперво тебе надо вопрос с Кареном решить. Тебе с ним надо поговорить. И нечего откладывать разговор, он отец детей и имеет право участвовать в решении некоторых вопросов. Когда в душе нет сумбура и любовных терзаний, и другие дела хорошо решаются. Пойдем-ка к глобусу, посмотрим, что он там делает.
Вот разговаривать с Кареном мне было даже более страшно, чем выполнять непонятно какое задание. Я начала было отбрыкиваться, на завтра переносить, но тут все окружающие сошлись в решении, что посмотреть-то на него в глобусе совсем не страшно, схватили меня и, можно сказать, силком повели к нему.
Я потыкала указкой в хорошо знакомое место на глобусе и начала разглядывать окрестности замка. Но никого не было видно.
– Так он, наверное, в доме, время-то там к обеду близится, – сказал Кот.
Я этому обстоятельству обрадовалась просто невероятно. Но тетки не позволили мне улизнуть – вопрос моей личной жизни их волновал основательно – и живенько так с радостью сообщили:
– Так у нас есть тарелочка с наливным яблочком. Покатаешь его по этой тарелочке и увидишь того, кого нужно. Сейчас принесем.
Кот мигом бросился в терем, а я обреченно села на скамью. Не удалось отложить дело. Ладно, посмотрю на него, он-то меня не увидит, а уж потом как-нибудь соберусь с духом и съезжу в гости, раз так надо. Но это же не сегодня.
Вскоре пришел донельзя довольный Кот с красивенькой тарелочкой, на которой лежало румяное яблочко. «Интересно, сколько лет это яблочко хранится и не портится? Или они каждый раз его обновляют?», – пронеслись в голове какие-то ехидные мысли.
Кот всучил мне средство наблюдения, и все уставились в эту тарелку, как завороженные.
– Мне так неудобно,– проговорила я.– Мешаете, дайте мне самой на него сначала посмотреть. Не понимаете, что ли, что я и так делать этого не хочу?
Мои родственнички отодвинулись на полшага, но так пристально смотрели на меня, будто и внутренности мои рассмотреть решили. Я покатила яблочко по тарелочке. Вначале ничего не было видно, а потом сквозь слой чего-то типа крема возникло лицо Карена. Слой крема, а может, и картофельного пюре был не очень большой, и Карен смотрел прямо на меня, держа в руках вилку, потом его лицо начало принимать совершенно обалделое выражение, а еще через минуту он начал улыбаться и махать руками, что-то радостно приговаривая.
От неожиданности я чуть тарелку не уронила и не разбила волшебный раритет, а кот сунул морду, глянул в тарелку и просто покатился со смеху.
– Лотта, твой Карен из такой же волшебной тарелки сейчас картошку ест и тебя видит, вот и удивился. Представляю, какой красавицей ты ему сейчас видишься через пюрешку-то.
Поняла, что это безобразие надо заканчивать, махнула рукой и перевернула тарелку. Щеки мои горели огнем, а я улыбалась дурацкой улыбкой от того, что Карен мне обрадовался. Глупые мы, это точно.
Вдруг услышала голос внутри головы:
– А он ничего, симпатичный, хоть через пюре и плохо разглядела, – веселилась Вероника. – Надо слетать к нему, он точно будет рад тебя увидеть. И перестань глупости себе придумывать, он не такой парень, чтобы забыть и разлюбить тебя за такой короткий срок. Вон ведь как махал радостно. А если серьезно, то сейчас важно, чтобы ты знала и понимала, что тебя любят, ждут и поддерживают. Поэтому давай, решайся – и полетели, времени у нас действительно мало. Иди быстро переодевайся и будем перемещаться, тетушки помогут. И не забывай, что я с тобой, поддержу, когда нужно, теперь от меня, наверное, не так скоро отделаешься. А так не бойся, подглядывать и подслушивать за вами не буду, уйду в подсознание. Обещаю.
Все окружающие тоже решили взять меня в оборот и стали подгонять и говорить, что надо, мол, поторапливаться, задач нерешенных много. А если, мол, в личной жизни у человека спокойно, то и любое дело у него легко идет.
Надела платье поприличнее и обреченно вышла к тетушкам.
Гамаюн сказала:
– Летать отныне будешь только сама, я пока рядом подстраховывать буду, все у тебя получится.
Место, где располагался дворец Карена, я могла найти и без глобуса, отлично представляла себе его. Тетушка пристроилась рядом. Я запретила себе думать о том, как меня встретит Карен, настроилась на перемещение и, к счастью, все получилось.
Тетушка не любила показываться людям без особой нужды, и поэтому на крыльце я оказалась одна, вернее, с Вероникой, но она как-то затихла, как будто ее и не было. И так неуютно стало, волнительно, сразу захотелось спрятаться. Ну что я скажу дворецкому, кто я, зачем пожаловала, позовет ли он Карена?
Но Карен как почувствовал мое появление. Он выскочил из распахнутой парадной двери совсем не в парадном виде, немного растрепанный, без мундира, махнул рукой выбежавшему за ним дворецкому, чтобы не мешал, и сразу бросился ко мне.
– Ты? Живая? Не отпущу больше! – были его первые слова, которые он произнес, прижимая меня к себе. – Как ты? Я думал, сойду с ума, от тебя ни весточки до сегодняшнего дня, а сегодняшняя весточка такая странная была, я тебя в своей тарелке увидел, думал, у меня галлюцинации начались от переживаний. Это действительно ты в ней была? Что произошло, почему пропала?
Я, согретая его вниманием, не могла отстраниться, понимая, как соскучилась, как мне его не хватало и какая я дура, что не прилетела к нему раньше и придумывала себе всякое.
