Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет
Этим я и решила заняться в ближайшее утро, и, конечно, направилась к мадам Малкин. Где, как не у нее, можно было узнать всю интересующую меня информацию?
Эта потрясающая женщина сразу поняла, что именно меня мучает.
Разлив чай и подавая мне чашку, она спросила:
– Что, пришла спросить про Разинского и его к тебе неприязнь?
Принимая в этот момент у нее чашку, я чуть не выронила ее.
– Э-э-э…
– Да ладно, не отрицай. И так все понятно.
Я вздохнула.
– Не могу понять, откуда у него ко мне такая враждебность?
– Ты, видно, многого не знаешь об Алексее. Его небеспристрастное к тебе отношение имеет свою причину. Во-первых, ты подорвала его репутацию, пусть и косвенным образом. Его же решение тогда было неправильным? Из-за этого корпорация упустила творца на несколько лет. Плюс ко всему его раздражает, что третий творец – женщина.
Если о первой причине неприязни ко мне я догадывалась, то вторая стала неожиданностью.
– Разинский не любит женщин? – удивленно переспросила я, пригубив чай.
– Разинский очень любит женщин, – усмехнулась мадам Малкин, следуя моему примеру.
Я слегка покраснела, но все же решилась уточнить:
– Это я уже поняла. Почему тогда такое отношение ко мне?
– Ему придется работать с тобой. А женщины, с которыми он имеет дело, для него существуют в трех ипостасях. Мать, жена или любовница. И никак не могут заниматься подобной работой.
– Это почему?
– Потому что ты не его мать, а любовниц, и тем более жену, он будет искать только в высших слоях общества. И Разинский, на мой взгляд, в большинстве случаев совершенно справедливо считает, что женщины из высшего и среднего общества не приспособлены для того, чтобы быть творцами или работать.
– Почему?
– Скоро поймешь, – загадочно улыбнулась мадам.
Что-то в предоставленной мне информации смущало.
– Скажите, мадам, а из какой он семьи?
– Ни из какой. Титул ему был присвоен в тот день, когда он подписал договор с корпорацией.
Я притихла, начиная кое о чем догадываться.
– Он… он…
– Да, простолюдин. Родился и вырос в трущобах города. К тому же незаконнорожденный.
– А его родители?
– Мать была горничной и умерла еще до того, как Лемнискату нашла ее сына. Его же отец… граф Романовский.
Мои глаза расширились.
– Но это же… это же…
– Родственник императора. Да.
– Но почему император не заставил его признать своего сына? Ведь он же творец!
– Какая ты еще наивная, Ольга. Творцов всегда опасались, так как вы… другие.
Я чувствовала, что мадам хотела произнести совсем не это слово.
– Император никогда не признается в своем родстве с творцом.
Я не совсем поняла причины такого поведения императора, но ему, наверное, виднее.
– Поэтому он просто даровал дворянство, тем самым ввел мальчика в высшее общество. Со своим отцом Алексей не общается и даже не приветствует его публично. Все думают, что они враги и мало кто догадывается об истинной причине вражды.
– Но вы рассказали мне…
– Ты – творец первой степени. Но имей в виду: расскажешь кому – тебя за это по головке не погладят.
– Ну, Разинскому повезло.
– Я бы не сказала. Когда корпорация его нашла, ему было пятнадцать. Его приняли в обществе, дали титул, но представь, где Алексей воспитывался долгое время?
Я потихоньку начинала понимать, как все на самом деле непросто.
– Помню, каким он был тогда. Никакого сравнения с тем мужчиной, что есть сейчас. И если его добрая душа осталась такой же, то теперь вокруг нее появилась великосветская оболочка. Он наращивал ее с большим трудом, прогибаясь под условности и правила общества, стараясь сделать все как должно и положено. В итоге получилось то, что ты видишь.
– Его тогда под каким-то предлогом ввели в общество?
– Да, состряпали простенькую историю, и благодаря благосклонности императора общество с радостью приняло нового аристократа.
В очередной раз подивившись двуличности людей, я перевела разговор на другую тему. Но что-то все время не давало мне покоя, и, выходя от мадам, я поняла что. Ведь Минаре Корнейси – единственный сын князя. Получается, они с Разинским – сводные братья? Раньше я не верила слухам, но с правдой не поспоришь, а мадам я полностью доверяла.
Сколько еще неожиданного я узнаю о Разинском?
Через несколько дней после этого разговора меня поджидала еще одна неприятная неожиданность – мне пришло приглашение на бал. Как же я не люблю эти мероприятия!
Поначалу я отказалась, но Корнейси, вызвав к себе в кабинет, сурово объяснил, что я не могу позволить себе такую роскошь. Бал устраивается Лемнискату, чтобы представить меня сильным мира сего. Появление творца лишний раз доказывает – влияние корпорации возросло. Поэтому придется присутствовать.
День пышного мероприятия наступил довольно быстро, и вот уже карета подъезжает к императорскому дворцу, навевая мысли о déjà vu – том вечере, когда я была здесь в последний раз.
Дворец снова был полон гостей, сверкал множеством огней и был столь же величествен, как и тогда. Только теперь я была в бледно-розовом платье и очень нервничала.
Не успела я войти в прекрасный светлый зал, как наткнулась на Разинского. Он взглянул на меня своими удивительными зелеными глазами, которые ярко выделялись на фоне его бледной кожи, подчеркнутой великолепным вечерним нарядом.
Красивый – просто не передать словами!
– Добрый вечер, мадемуазель Ольга. Как вам бал в вашу честь?
– Добрый вечер, месье Алексей. Пытаетесь меня смутить? – нервно усмехнулась я, приседая в ответ на приветствие.
– Нет. Просто интересуюсь вашим настроением на этот вечер.
– Оно просто прекрасное!
– Замечательно. Корнейси поручил мне на этот вечер роль вашего кавалера и экскурсовода.
– Будет что-то интересное? – приподняв брови, спросила я, любуясь его лицом, мимикой.
– Полагаю, да. Но пока у вас есть немного времени, и, если хотите, я провожу вас к родственникам.
Я не хотела, но, широко улыбнувшись, ответила:
– Конечно, это будет чудесно.
С этими словами я взяла Алексея под руку. А он, наклонившись ко мне, прошептал:
– Должен сказать, что вы совсем не умеете врать.
Я почувствовала, как мои щеки наливаются жаром.
– Только я не понимаю причины, по которой вы сторонитесь своих родных.
Мы пробирались между гостями, и я проигнорировала это замечание, спросив первое, что пришло в голову:
– Какова официальная причина этого бала?
– В честь императорской четы, по случаю их возвращения из дипломатической поездки. Здесь будут присутствовать его императорское величество с семьей и вся верхушка двора.
– Мне придется с ними познакомиться?
– Да.
Просто прекрасно! Вечер обещал стать запоминающимся. А в особенности я это поняла, когда увидела выражение лица своей сестры. И как меня только не испепелили этим взглядом?
Матушка с отцом сделали несколько шагов нам навстречу, и родительница при этом сияла такой широкой улыбкой, что Алексей невольно сбавил ход.
– Ольга, мы так рады тебя видеть! Ты редко приезжаешь домой…
– Она очень занята серьезными делами, маман. Да и к тому же, где теперь мы и где она, – съязвила Светлана, мило улыбнувшись.
– Света! – резко одернула ее бабушка, а мама несколько смешалась.
– Ольга, у тебя все в порядке? – поинтересовался отец.
Единственный человек, кроме бабушки, который проявил обо мне беспокойство. Бабушка грустно и устало смотрела на меня.
– Да, все хорошо, – улыбнулась я.
Перекинувшись с родными еще парой слов, я услышала голос Алексея, который до этого успешно уходил от попыток втянуть его в разговор:
– Простите нас, но у вашей дочери есть некоторые обязательства, и мы вынуждены откланяться.
– Оля, когда будешь посвободнее, я хочу, чтобы ты навестила меня.
– Конечно, бабушка, – покладисто согласилась я, внимательно наблюдая за лицом старой женщины, но оно было непроницаемым.
Откланявшись, мы направились в сторону императора.
– Нам правда нужно торопиться? – поинтересовалась я, мимоходом улыбаясь гостям.
– Нет, просто я начал многое понимать.
Скосив глаза на Разинского и не заметив каких-либо эмоций, я решила не развивать опасную тему. Мне сегодня и так предстоял непростой вечер.
Несколько минут мы кружили с Алексеем по бальному залу, рассматривая гостей, пока я не услышала за спиной:
– Господин Разинский, надеюсь, вы позволите своей даме покинуть вас на некоторое время?
Повернувшись, мы увидели великую княжну Анастасию. Юная царевна в бежевом кружевном платье была хороша как никогда.
Поприветствовав дочь императора, мы замерли в нерешительности: скоро начнется наше собрание, и Алексей должен был быть со мной.
