Паладин развивает территорию. Том V - Greever
Всегда находившийся на первых ролях, вдруг стал ненужным, и только старшая горничная Лулу и дворецкий Джин, приходившие в гости, давали понять, что всё не так, иначе даже они не посмели бы пойти против воли Виктора.
* * *
Сродни Алганису, о котором не вспоминал его господин, в этом мире существовала раса, о которой также стали забывать — истинные драконы.
С тех пор как большая их часть сбежала, спасаясь от войны с богами, они постепенно превращались в миф и сказку, рассказываемую детям.
Иногда можно было слышать, как в тавернах очередной пьяный бродяга или чахлый авантюрист, неспособный заработать себе на жизнь, за кружку пива рассказывает историю встречи с драконом где-нибудь в пустошах или горных дебрях.
Конечно, это всё были небылицы, так как появление дракона невозможно не заметить, ведь существо с такой магической силой просто не может остаться незамеченным для заклинателей, постоянно сканирующих ману вокруг себя.
Однако то, что их не встречали, не означало, что их не существует.
В неизвестных землях, на зелёном лугу у кристально чистого озера, свернувшись в клубок, лежал дракон с красной чешуёй.
Даже свернувшись, он занимал площадь, равную озеру Байкал, а высотой достигал пятидесятиэтажного дома.
Греясь под лучами летнего солнца, дракон по имени Мантиос распространял по округе ауру, отпугивавшую существ, способных легко убить рыцаря легендарного уровня.
Уже больше пятисот тысяч лет красный дракон проводил время во сне у себя в пещере или в этом месте у озера, напитывая его маной своего тела.
Как только он улетал отсюда, здесь начиналась настоящая битва чудовищ всех мастей, которые старались впитать ману, оставленную драконом, чтобы стать ещё сильнее.
Однако с его возвращением они тут же ретировались и вновь ждали, пока Мантиос улетит.
Сегодняшний день практически не отличался от предыдущих, и красный дракон, спавший у озера, вновь наслаждался летним тёплым днём, когда ощутил приближающуюся ауру другого дракона.
Уже миллион лет он не встречал своих сородичей, потому что, как и он, они не хотели встречаться друг с другом из-за стыда перед матерью, которую бросили ради собственного выживания.
Каждая клеточка их организма требовала покаяться перед Галатеей и попробовать замолить свой грех, из-за которого невыносимо было даже просто жить.
Только вот невозможность найти её не давала им такого шанса, и они просто смирились, что до самой смерти останутся в одиночестве, доживая свой век в муках.
Мантиос не был исключением, и, ощущая ауру дракона, первая мысль, что пришла ему в голову, это сбежать, чтобы не видеть того, кто летит к нему, но давно угасшее любопытство взяло верх, и он решил выяснить, что стало причиной появления сородича.
Открыв глаза, дракон повернул голову в сторону приближающегося гостя и обнаружил алмазного дракона, размерами не уступающего ему, летящего по небу.
С искрящейся на солнце шкурой он переливался всеми цветами радуги и вскоре приземлился недалеко от красного дракона, после чего сделал свою чешую, напоминавшую алмазы, мутной, заставив исчезнуть их блеск.
— Всё такой же скучный… — послышался женский голос прибывшего гостя.
Мантиос фыркнул и, вновь свернувшись в клубок, закрывая глаза, пробормотал:
— Ардина… Возвращайся туда, откуда прибыла.
Алмазный дракон во вспышке света сменил облик на человеческий став похожей на эльфийку в белом платье. С волосами цвета опала переливающимися на солнце и острыми рогами, она направилась к красному дракону.
— Наша мать умерла… — с горечью сообщила она.
Мантиос, в мгновение сменивший облик на эльфийский, с тревогой посмотрел на гостью.
— Наша мать бессмертна! Даже боги не способны её убить! — резко ответил он.
— Ты ведь ничего не ощутил, находясь здесь. А я была на Лимее и ясно ощутила дыхание новой матери, что значит только одно — наша мать умерла и передала свою силу новой!
Мантиос сжал кулаки до крови, услышав такую новость, и с яростью посмотрел на Ардину.
После стольких лет жизни единственная надежда в сердце каждого дракона — это то, что Галатея призовёт их на войну, где они смогут своими жизнями искупить вину, что бросили её в прошлый раз.
Однако прямо сейчас даже этот призрачный шанс испарился, заставив сердце заполниться отчаянием.
Два дракона долгое время смотрели друг на друга, и лишь спустя час женщина нарушила молчание.
— Я собираюсь отправиться к новой матери и попросить… попросить отпустить нас.
Красный дракон с печалью пробормотал:
— Надеешься снять печать и стать вольной от всех сожалений? Прошли миллионы лет, а ты так и осталась отбросом! Если бы не ты…
В этот момент его прервал крик Ардины:
— Если бы не я, что⁈ Вы бы не соблазнились возможностью выжить? Зачем тогда послушались меня и покинули поле боя⁈ Вы сами этого желали, просто боялись признаться! Я никого за собой не звала, лишь хотела выжить!
Мантиос отвернулся от неё, не зная, как возразить. Винить можно было только себя, потому что каждый принимал решение за себя.
Тысячи драконов остались сражаться с Галатеей и погибли, защищая её, пока остальные трусливо бежали.
Мантиос, приняв драконий облик, оттолкнулся от земли и, взмахнув гигантскими крыльями, взмыл в небо.
— Я тоже отправлюсь к ней! Буду молить о прощении, и, может, она убьёт из жалости! — мысленно связавшись со своей гостьей, заявил он.
Красный дракон больше не хотел продолжать жить, чувствуя себя виноватым каждый день, каждый час, минуту и каждую секунду.
Это проклятое бессмертие стало бременем для того, кто не может избавиться от чувства вины перед собственной матерью, которую предали родные дети.
Глава 390
Учитель и ученик
Пятиэтажное здание в стиле барокко, расположенное на площади Законов Айронвуда и принадлежащее торговой гильдии «Балтес», являлось одним из известнейших на континенте благодаря самому узнаваемому гербу.
В этом месте регулярно собирались представители крупнейших акционеров, которые узнавали от председателя все последние новости о своих доходах и будущих проектах.
Сегодня, в летний дождливый день, когда никому не хотелось покидать свой дом, а оказавшиеся на улице торопились спрятаться под навесами и старались укрыться в кафе и тавернах, должно было пройти очередное собрание, на которое прибывали гости на роскошных экипажах.
Проезжая по кольцевой дороге площади, кареты останавливались у главного входа с двумя мраморными львами, охранявшими лестницу справа и слева.
Пассажиры, дождавшись, когда их встретит слуга с зонтом, выходили наружу и, бросив надменный взгляд
