Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 5 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Башня Вечности, аномалия под магическим куполом, в этой версии Полуночи попросту отсутствовала. Никаких следов, никаких руин — возможно, она просто схлопнулась сама в себя, без остатка. В остальных библиотечных башнях меня встретил густой запах гари и толстый слой пепла на каждом этаже. Будто Фахар снова вырвался на волю и довёл до логического конца свой мрачный замысел, спалив все книги без остатка. До темницы было невозможно добраться, но оставалось единственное место, которое я пропустил.
Мастерская.
Все могли уйти, но Адель — нет. Я не мог внятно объяснить, почему нет, просто эта мысль засела в голове, поддерживая глупую надежду среди океана отчаяния. У Адель были планы и задачи на годы вперёд, для которых магия не требовалась. Полночь не признавала её в качестве слуги, у них отсутствовала незримая связь. Адель могла остаться и должна была остаться, иначе зачем это всё?
Не знаю, как мне удалось вспомнить и воспроизвести дорогу в мастерскую среди замка, что обращался в руины. Кажется, по пути я подвернул правую ногу и сломал пару рёбер, пытаясь пробраться сквозь завалы, но в итоге дошёл до коридора, ведущего в последнюю из не проверенных знаковых комнат.
— Адель! — крикнул я, хромая вперёд. — Адель, отзовись! Адель!..
Ни звука, ни шороха, ни скрипа металла. Пустота и тлен, трещины, обломки. Мастерскую покинули давным-давно, и глупо было предполагать…
— Адель!! — удвоил я усилия, перебивая гнетущие мысли. — Адель, где ты⁈ Выйди, отзовись, мне нужна твоя помощь!! АДЕЛЬ!!
Мой голос впервые за долгое время снова напомнил рык, усиленный мощью «Зверя», он раскатывался по углам мастерской, но возвращался ни с чем. И всё же, я продолжал кричать, рычать, а затем и хрипеть, не желая отпускать последнюю крохотную надежду из всех оставшихся.
— Адель!..
Ледяной ветер коснулся пылающих щёк — странное чувство, как будто ощущение не соотносилось с реальностью. А затем на мою бедную голову из ниоткуда обрушилась серия пощёчин! Коротких, достаточно сильных, чтобы выбить меня из колеи, но исключительно взвешенных. Я пытался отбиваться, закрывать щёки руками — тщетно, внезапная пытка продолжалась и продолжалась, и продолжалась. Пока я не взревел от бешенства, до краёв наливаясь могуществом «Зверя», и… открыл глаза.
Вокруг сгущалась почти непроглядная темнота, а вот запах тлена и пыли куда-то исчез. Моё правое бедро ощущало на себе привычное касание кобуры с Райнигуном — непередаваемое облегчение! По правую руку виднелись распахнутые створки двойных дверей, что доставили мне столько неудобства… совсем недавно? Страшно давно?
А надо мной склонилась Адель — живая, насколько это слово было применимо к разумному автоматону, и задумчиво покачивающая отведённой ладонью для очередной пощёчины.
— Адель… — пробормотал я, и тут же об этом пожалел — металлическая ладошка немедленно отправилась на сближение с моей левой щекой. — Хватит! Хватит, я тут. Я вернулся.
— Нако-нец. То.
Исполняющая обязанности механика весь поход пряталась в переносном кармане для предметов — в «свободном» слоте, который я специально оставил пустым на всякий пожарный. Выбралась она в ответ на мои отчаянные крики — кричал я не только в мире морока, но и реальности. А вот каким образом ей удалось туда забраться вопреки моей воле, да ещё и замаскироваться на всю дорогу, оставалось выше моего понимания. Адель не торопилась делиться секретом, но слишком сильно я нажимать не стал — поскольку вовсе не был уверен, что прошёл бы третье испытание без её помощи.
— Выходит, лорд Роланд тоже мог взять с собой автоматона? — нервно хмыкнул я, пытаясь представить путь своего далёкого предка. — Поставить программу «спустя полчаса бей меня по щекам» и запустить перед третьим испытанием.
— Может. Быть.
— Не хочешь остаться тут или попробовать выбраться?
— Хочу ид-ти с то-бой.
— Точно?
— Точ-но. К тому же. У ме-ня что-то есть.
— Что за «что-то»? — с подозрением спросил я.
В ответ моя механическая помощница продемонстрировала какой-то небольшой свёрток, кусок ткани, плохо различимый в окружающем мраке, даже с едой Кулины. Пришлось зажечь захваченный «вечный» факел от огнива — и сперва не поверить своим глазам.
— Где ты это взяла?
— В лар-це. Когда откры-лась дверь. Я долго жда-ла, пока ты. Проснёшься.
Развёрнутый и приведённый в порядок свёрток оказался второй половиной карты, идеально подходящей к первой.
Мелинда не соврала — Полночь не могла изменить путь к своему сердцу, лишь попытаться как следует запутать «паломников». Сложенная воедино, карта не срослась с помощью магии, чем слегка меня разочаровала, но текст и иные обозначения на ней наконец-то можно было прочесть. «Взгляд библиотекаря» трудился на полную, расшифровывая мелкие закорючки над схематичным рисунком.
«Север, северо-восток, восток, север» (значок креста)
«Север, запад, север, северо-запад, запад» (рисунок черепа)
«Юг, северо-запад, север, север, восток» (полустёртый неразборчивый знак)
«Восток, юг, восток, север, северо-восток» (рисунок черепа)
«Запад, север, север, северо-запад» (восклицательный знак, три вопросительных знака)
Лабиринт следом за тремя испытаниями оказался не совсем таким, как я его представлял. Эту ремарку можно было адресовать и всей предыдущей дороге к сердцу, но здесь — в особенности. Больше всего, как ни странно, он напоминал устройство бывшей сокровищницы, отдельные комнаты с закрытыми дверьми. Новые на вид и заброшенные, напоминающие изысканные гостиные, пустующие склады и вонючие тюремные камеры. Размеры помещений также варьировались, от каморок до обширных залов, но суть оставалась неизменной. В каждой комнате — по восемь дверей, на все стороны света. Внутри поджидали ловушки либо монстры, иногда было пусто, изредка встречались малозначимые сокровища. Будто кто-то вырезал видеоигру-«рогалик» и вставил сюда, в Полночь, в самую её глубину на последнем рывке к сердцу.
Лабиринт казался чем-то лёгким, почти несерьёзным по сравнению с прежними испытаниями. Ловушки были простыми — стрелы из стен, колья из пола, изредка попадались редкости вроде качающихся топоров, смыкающихся стен и давящего потолка. Противники — конструкты по типу ползунов из первого испытания, но не торопящиеся воскресать после смерти. Впрочем, кажущаяся лёгкость работала на отвлечение внимания, поскольку без сложенной воедино карты мы бы могли ходить по этим комнатам целую вечность.
— Се-вер там.
— У тебя что, встроенный компас?
— Я сама встрои-ла. Пока-зать?
— В другой раз. Как ты думаешь, что значит крест?
— Ключевое мес-то?
— Ключевое по сравнению с чем? А, ладно, разберёмся по ходу.
Вскоре выяснилось, что крест означал опасную ловушку — в нашем случае, проваливающийся пол. Я едва успел запихнуть Адель в переносной
