Сила Падшего - Алекс Костан
Уникальность: 72 %!
Награда: Много опыта!»
«Внимание! Весть о победе новообразованного государства разнеслась по всему миру!
Последствия вашего выбора начали влиять на реальность!»
«Внимание! Образование вампирского анклава повлекло за собой серьёзные последствия!
Готовьтесь! Армия инквизиции уже выдвинулась к стенам вашего анклава!»
«Внимание! Образование вампирского анклава повлекло за собой серьёзные последствия!
Готовьтесь! Новые Приспешники Тьмы уже выдвинулись к стенам вашего анклава, готовые встать под ваши знамена!»
«Внимание! Если вы продолжите, вы окончательно падете! Ваш статус [Проклятый] будет изменен на [Падший]! Вы больше не сможете восстановить свою репутацию! Прогресс вашего персонажа нельзя будет откатить. Если вы захотите вернуть репутацию, вам придется создавать нового персонажа!»
«Вы получили уровень: 93».
«Вы получили уровень: 94».
«Внимание! Если вы продолжите, специализация вашей гильдии изменится на [Мрак]!»
Я хмыкнул. Что касается моего статуса — я и так в половине городов враг всем… «Проклятый» на мне как висел, так и висит. Теперь буду «Падшим» — еще хлеще. Впрочем, какая разница? С самого начала меня не очень-то привечали на «светлой» стороне. Им же хуже. А вот новая специализация гильдии… Полагаю, это ещё и новые плюшки. А то, что они действуют в «минусовую» сторону… Опять же — какая разница, если это — по сути — является более продвинутой версией, чем просто «Тьма»? То-то и оно.
Я перешел в параметры персонажа, автоматом распределяя десять очков в ловкость. Картинка радовала глаз.
Шепот Теней. Уровень 94:
Класс: Патриарх.
Урон: 26 082 — 26 082 (21 106).
Здоровье: 79 914/79 914 (61 126).
Мана: 12 524/12 524 (8 180).
Защита: 14 775.
Характеристики:
Сила: 322 (419).
Ловкость: 872 (1 134).
Интеллект: 210 (273).
Выносливость: 50 (65).
Наблюдательность: 62 (82).
Шанс уклонения: +100 (130).
Нераспределенных очков: 0.
Критический урон: +10 %.
Ещё шесть уровней и будет сотый, который давал «невиданные плюшки», как обещали админы. На текущий момент игроков сотого уровня были единицы. Не потому, что дойти «до сотки» было сложно, хотя это тоже. Проблема заключалась в том, что, начиная с девяностого уровня, каждая гибель не просто отнимала твой опыт, опуская полоску до ноля, но ещё и понижала тебя в уровнях, когда опыт для текущего уровня будет весь истрачен. И так вплоть до девяностого.
Грубо говоря, если ты был 91 уровня и набрал 99 % полоски опыта, то тебе остался 1 % до следующего уровня. Каждая гибель будет отнимать по 30 % от максимального количества опыта, пока опыта будет хватать, конечно. Затем, когда опыта останется мало, очередные 30 % не просто снимут весь остаток опыта, но ещё и снимут уровень, понизив до 90-го. Такая фигня начиналась только с 90-го уровня, тогда как до него опыт нельзя было опустить ниже 0 % — полоска просто опустошалась и уровни это не отбирало. Из-за этого дойти до сотого было невероятно трудно.
Однако те, кто всё же достиг сотого, навсегда лишался потери уровней при смерти и обретал невероятное могущество. И тому доказательство тот Паладин Тьмы, Арнгейр, в одиночку прибивший моего дракона одним ударом.
Тяжело вздохнув, я привалился к крепостной стене. Правильной ли дорогой я иду? Что я делаю вообще? Если уж на то пошло, получается, что мы буквально образовали некий Анклав Тьмы в Землях Теней. Вот что называется «дать игрокам свободу». Пожалуйста. Было три мирных города, а теперь это три ТЕМНЫХ города, населенных вампирами, убийцами и некромантами. И то ли ещё будет, учитывая внутриигровую справку и огромные надписи, а-ля «Внимание», от игры.
Мне кажется, где-то я свернул не туда…
Глава двадцать четвертая. Передышка
Онтор негодовал. Мастер «Драконорожденных» буквально рвал и метал, непрерывно меряя шагами комнату переговоров внутри своего же клан холла. И если его супруга, Бригитта, отнеслась к этому с пониманием и лишь лениво потягивала чаек, откинувшись на спинку кресла, то Терраформу и остальным — ещё двум офицерам, один из которых был паладином, возглавлявшим нападение на Ламию — доставалось по полной.
По сути, они буквально потеряли два своих города и едва не потеряли третий, стоящий на границе.
— Ну почему я всё должен делать сам?! Почему вы на столько бесполезны, мать вашу?! Если бы я не пришел вовремя, вы бы и УбийЧам отдали город, а потом вовсе потеряли всё остальное! Вы бесхребетные, бесполезные, безынициативные чмошники!! — надрывался обычно державший себя в руках Онтор.
У него были причины не держать себя в руках. Во-первых, с его бизнесом в реальной жизни начались проблемы, из-за чего он мало спал и много работал, а во-вторых, его увлечение игрой и кланом в игре переросло в настоящую зависимость, что только способствовало малому количеству сна, что привело к расшатыванию нервной системы. Сам паладин упорно избегал любых упоминаний о том, что ведет нездоровый образ жизни. Даже его супруга, Бригитта, не могла повлиять на это и лишь горестно разводила руками. Любой диалог на тему «дорогой, ты много работаешь» заканчивался скандалом. В конце концов она вовсе прекратила задевать острые темы своего супруга, лишь наблюдая и силясь помочь хоть чем-нибудь, пока могла. В тайне женщина надеялась, что клан распадется, что вынудит Онтора потерять вкус к игре и уйти из проекта — она точно знала, что он не будет играть дальше, потому как слишком привык к власти, которой добился в своём клане. Быть рядовым в любом другом клане — точно не для него. Впрочем, были и другие мысли — что бизнес накроется и он прекратит так по нему страдать. Одно из двух.
Говорят, что рыба гниет с головы. Если руководство теряет контроль, то начинает загибаться и всё, что расположено ниже. Окрыленный амбициями, Онтор железным кулаком правил гильдией. На начальных этапах его политика была весьма успешной — новички были вынуждены вступать в сильный клан, где получали много плюшек. Постоянный приток новичков, постоянный набор новых игроков и отсев неактивных.
Проблема жестокой политики и жестокого правления государством заключается в том, что все ниточки управления так или иначе концентрируются на одной, главной фигуре, а все недовольные отсеиваются, вырезаясь на корню. Нюанс в том, что когда государство под управлением жестокого диктатора разрастается, то так или иначе контроль над отдельными его частями слабеет. А вот число недовольных, отсеянных на предыдущих этапах, к этому времени уже достигает весьма внушительного количества, что выступает весомым фактором противостояния диктатору.
Диктатура является невероятно сильным средством в начальный период развития — тиран огнем и мечом буквально взлетает
