А там ещё другая даль - Олег Иосифович Говда
Но, слово прозвучало. Рыцари спрятали мечи в ножны и спешились. Без помощи оруженосцев это было сделать не так просто, но они справились, помогая друг другу. Пока слезал один, второй придерживал лошадь. Потом подошли ко мне, сняли шлемы и опустились на одно колено, как для присяги.
Совсем молодые парни… Лет по двадцать пять. Не больше. Рыжеволосые, веснушчатые. Морды постные, но белесые, слегка на выкате, как у рыб, глаза наглые.
— Миледи… — начал было тот что справа, глядя совсем не туда, куда положено смотреть вассалу, приносящему оммаж* (*Нommage (фр.), — в феодальную эпоху одна из церемоний символического характера; присяга, оформлявшая заключение вассального договора в Западной Европе Средних веков; заключавшаяся в том, что будущий вассал, безоружный, опустившись на одно колено (два колена преклоняли только рабы и крепостные) и с непокрытой головой, вкладывал соединённые ладони в руки сюзерена с просьбой принять его в вассалы) и уж тем более — взятому в бою пленнику.
Похоже, это не понравилось не только мне. Стоявшая позади рыцарей Елена, совершенно неуловимым движением, одновременно двумя руками нанесла удар. Вонзая обоим в основания черепа по кинжалу. Отщепенцы умерли раньше, чем почувствовали боль.
— Зачем?..
Елена шагнула вперед, небрежно толкнув в стороны тела и встала на колени передо мною, на их месте.
— Предавший одиножды — предаст и второй раз. Но нет хуже и подлее того, кто предал своего бога. Они не имели права на жизнь. Я солгала, чтобы тебе, командир, не пришлось этого делать. Но, я все равно заслуживаю наказания, ибо присвоила себе твои права. И готова понести любое наказание.
«Вот тебе, бабка, и Юрьев день… И что мне с таким счастьем делать? Тоже шею рубить, чтобы авторитет вернуть? Или это тот самый случай, когда повинную голову меч не сечет? Как бы не прогадать»
Я сделала знак Нострадамусу приблизиться. А когда лекарь подошел, тихо спросила:
— Что у амазонок считается наказанием — достаточно суровым, но не порочащим честь провинившегося?
— Порка… — без запинки выдал тот. — Но не плетью, потому что человек не скотина, и не палкой — этим псов отгоняют.
— А чем?
— Оружием… Мечом в ножнах или луком, без тетивы. Если позволите совет…
— Я уже спросила.
— Бейте ножнами. Луком, если в неумелых руках, можно покалечить. Нерв или жилу перебить легко. А от ножен только синяки да ссадины будут. Максимум — перелом.
— Я поняла… Спасибо.
Потом шагнула к Елене.
— Ты права, сестра. Я благодарна, что ты сняла с меня бремя лжи. Но, порядок есть порядок. И поскольку это первый твой проступок под моим знаменем, а впредь, надеюсь, ничего подобного не повторится… приказываю тебя к дюжине ударов ножнами твоего же меча. Бить буду лично.
— Благодарю за честь, сестра-командир…
Мне показалось, или щеки амазонки заалели от удовольствия.
— Потом поблагодаришь. Наказание откладывается до того времени, как отряд встанет на ночевку. А сейчас, хватить глаза таращить! — вызверилась я на остальных. — Живо за работу! Или вы считаете, что все это… — обвела рукой раскиданные по опушке и дороге тела и бродящих неподалеку коней… — ничего не стоит и никому не нужно? Хорошо живете! Хлеб боки разбил? Ну так я научу вас Родину любить! Ишь, какие!..
Полнейший бред на гране истерики. Ну так я тоже не железная. И что делать, если плакать хочется? А так, поорала власть, не перебирая словами, вот и полегчало. Не, надо поскорее Антона найти. Честно слово, средневековье не моя фишка. Я бы уж лучше в какую-нибудь «угадай мелодию» или «найди невидимую вещь» поиграла. В крайнем случае «экономическую стратегию». Пусть парни в стрелялки-рубалки режутся. А мы — девушки, существа нежные.
М-да… А ведь, хочешь — не хочешь, придется вечером Елене хорошенько всыпать. Невзирая на возраст и… нежность. Чтобы сохранить авторитет и доверие. Она же первая не поймет, если мягкотелость проявлю.
* * *
Заночевать пришлось там же. Как не старались, а слишком большая оказалась добыча. Если во всех предыдущих случаях весь улов с разбойников был «горсть блох да шерсти колок», то в этот раз они были чуть ли не нас самих богаче. Особенно троица с золотыми шпорами и поясами. Плюс коней добрый табун. А еще близняшки отличились — обнаружили неподалеку лагерь отщепенцев. С целым возом всевозможного товара и здоровенный сундук, почти наполовину заполненный различными ювелирными изделиями.
Положим, лично мне было на все это имущество наплевать с высокой башни. Но если б я приказала бросить добычу и двигаться дальше — боюсь, товарищи меня бы не поддержали. Это только в балладах люди сражаются и умирают за любовь и честь, а в жизни — пусть она всего лишь виртуальная — золото и слава имеют куда больший вес и хождение.
Прикинув скорость сбора добычи, а также ее предполагаемый объем, я поняла, что в ближайшую неделю я к Императорскому дворцу не доберусь. Либо — надо отряд делить. На разведчиков и трофейную команду. Вторых отправлять со всем, нажитым праведным грабежом имуществом к графу Тьерн, поскольку его замок ближайший из дружественных нам, а самой — продолжать движение. Взяв с собой только самых необходимых, без кого эта экспедиция не имеет смысла. То есть — Нострадамуса, единственного книгочея в отряде, обладающего хоть какими-то познаниями в этом вопросе и сестричкой, как предполагаемой представителем той самой императорской крови, перед которой должны распахнуться ворота дворца.
Почему именно Светлана? Потому что братца Сергея и за уши не оттащить от амазонки, тем более на несколько дней, — а в самой себе я сомневалась. По идее, я тоже член семьи, но кто знает, как отреагирует игра на наложение моей матрицы поверх игрового персонажа? Лучше не рисковать.
Определившись с приоритетами, я отдала соответствующие распоряжения, и с чистой совестью занялась самым любимым женским делом — инвентаризации ценностей. Надо сказать, рыцари-отщепенцы времени зря не теряли и успели много народу ограбить. Судя по содержимому сундука. В реальной жизни столько ювелирных безделушек вряд ли нашлось бы в целом средневековом городе, рангом поменьше Парижа или Рима. Хотя, откуда мне знать, может все как раз наоборот? Откуда-то ведь взялись стартовые капиталы всех этих Ротшильдов и других уважаемых семейств, чьи прапрадедушки начинали обычными корсарами, а то и вовсе пиратами. И тоже, вот так, после боя делили и раскладывали на кучки монеты, броши, кулоны, серьги и
