Миррор (СИ) - Фаатович Иван Wisenheim
— Не нравится мне это место, — пробормотала Катя, покрепче сжав рукоять меча, — что-то тёмное здесь есть…
Велев отряду остановиться, я использовал упомянутое заклинание и, к огромному сожалению никаких признаков жизни или чего-то ещё я здесь не нашёл. Только странную полянку в паре километров от нас, куда мы и отправились.
— Что там видно было? — спросила Катя.
— Пока ничего определённого сказать не могу. Может место силы какое-то, или просто тайник в старом дереве. Ну, или древо познания, на худой конец.
— Лучше бы это был тайник с едой и свитками телепортации, — вздохнула девушка, — или древо познания…
— Да, поесть бы было неплохо, — ответил я, — что там с твоими ощущениями?
— Ничего конкретного. Просто… чувствую я тут нечто тёмное. Не могу понять, что, — отозвалась она.
— Значит, нам стоит быть настороже…
До примеченной полянки мы добрались довольно быстро. Здесь мёртвые деревья расступались в стороны, словно окружив собой небольшой пригорок, где рос их огромный собрат. Гигантский толстый стебель возвышался над лесом, а пустые ветки закрывали собой половину поляны. Мысли о тайнике пропали, как только я разглядел на коре дерева знакомые очертания — два дупла и трещина…
— Древо знания… — прошептала Катя и, нахмурившись, заключило, — мёртвое. Тёмное.
— Оно, — ответил я.
Сухое, почти серое дерево не спешило развеивать предположения девушки. Оно, похоже, и вправду было мёртвым. Вот только интуиция подсказывала мне, что здесь далеко не всё так чисто и просто. Может, оно просто проклято? Или здесь все деревья такие, что из-за отсутствия влаги и сухости отращивают, в основном, корни, как в пустыне? Хотя с чего бы на них вообще не было листьев, тогда… неясно. Но после слов Кати о чём-то тёмном… проснулась моя паранойя. Подходить к дереву мы не спешили. Что-то здесь было явно не так…
— Если это дерево действительно мёртвое, то вполне возможно, что в его корнях остались сокровища, которые оно собирало с путников, — высказал я возникшую из ниоткуда мысль.
— Да, владыка, да! Самоцветы или золото… — вдруг заговорил гремлин, что стоял ближе всех к дереву.
Самоцветы, золото… звучит заманчиво. Интересно, сколько героев оно смогло обобрать до своей смерти? Если это, конечно, было такое дерево. Есть же ещё бескорыстные, как то, которое мне попалось в буферной зоне… да, но это, надеюсь, будет не таким. Сколько золота можно найти в его корнях! Надо только раскопать… землю в этом холмике. Стоп.
Закрыв на мгновение глаза, я отстранился от нахлынувшей жадности. Хм… как топорно. Глубокий вдох и я сбросил чужие мысли. Катя стояла напряженная, поглядывая то на меня, то на гремлинов. Коротышки обступили дерево со всех сторон и жадно смотрели в холмик у его основания, готовые, словно собаки, раскопать его по первому приказу.
— Всем отойти, — ответил я, — я сам раскопаю.
Гремлины одарили меня злобными, полными жадности взглядами, но всё-таки подчинились и нехотя потопали назад, к деревьям. Хотел было обратиться к Кате мысленно, но от идеи отказался. Испугается ещё, к тому же прошлое дерево нас с Зафирой прекрасно слышало. Пока коротышки пятились, быстро открыл чат.
«Ренат Шер: Не волнуйся, я сбросил наваждение. Дерево непростое, подыграй. Тебя взяла жадность».
Катя не ответила, вместо этого спокойно выдохнула и, расплывшись в улыбке, соловьём начала делить недобытые трофеи и медленно обходить дерево с другой стороны. Хороший ход, если что зажмём его в клещи и сожжём к чёртовой матери. Кто бы внутри не прятался. Я обошёл дерево по-кругу, остановившись прямо напротив его мёртвых «глаз» и трещины, изображающей рот. Гремлины как раз достигли границы поляны. Оглянувшись на них, я покачал головой. Жадные взгляды коротышек всё так же были прикованы к дереву. Вздохнув, я криво ухмыльнулся и метнул в пень огненное копьё.
Глаза-дупла резко распахнулись, но сказать эта мразь ничего не успела — столб жгучего пламени врезался деревяшке прямо в «рожу». Однако, должного эффекта это, почему-то, не произвело. Вместо того, чтобы прожечь дыру в старом сухом пне и сожрать его до углей, огонь лишь слегка подкоптил ствол, немного пожёг кору и затух, не в силах прогрызться внутрь.
— Стреляйте! — рявкнул я гремлинам, которые от шока сбросили навязанные чувства и не могли толком разобрать, что здесь происходит. Вместо ответа, Дагмур гаркнул на остальных коротышек и быстро принялся заряжать свою аркебузу. Те, у кого оружия не было, попрятались за деревьями.
— Наглый колдун! — взревел страшный голос, — как ты посмел опалить мой ствол!
Залп из аркебуз прервал его речь. Рожа на стволе исказилась в гримасе невероятной боли. Земля задрожала, яростный крик лжедерева ворвался в наши уши. Похоже, разозлили мы этот злобный пенёк не на шутку…
Глава 26
Мертвый лес
— Вы поплатитесь, черви! — взревело страшным голосом дерево. Тотчас земля у его основания вспучилась, задрожала и оттуда полезли скелеты.
Словно из старого кургана они восставали один за другим, вооруженные мечами и щитами, в кольчугах и шлемах, готовые разорвать нас на куски. Вместо атаки по нежити я вмазал ещё раз огненным копьём по самому дереву. Тварь взревела ещё громче. Грохнул залп аркебуз и ближайший к нам скелет превратился в груду сломавшихся костей, но остальные даже не почесались.
Вслед за скелетами из-под земли по всей поляне полезли корни. Словно деревянные змеи они метнулись ко мне, с явным намерением разорвать на части. Отпрыгнув в сторону, я метнул ещё одно огненное копьё в пень и взмыл в воздух.
— Прячьтесь, Дагмур! Вам они не по зубам!
Дагмур лишь кивнул, гремлины хотели было отступить в лес, но у них ничего не вышло. В движение вдруг пришли деревья, окружающие поляну и их чудовищные корни вмиг перегородили коротышкам путь к отступлению. Углядев Катю, я накинул на девушку «Огненный щит», для защиты от загребущих лап этого чудовищного пенька, но, как выяснилось, жёнушка в моей помощи не нуждалась.
Окутавшись белым сиянием, которое в сочетании с огненным щитом превратилось в настоящий пламенный ореол, Катя ворвалась в неровный строй скелетов и принялась сеять смерть и разрушение. Очиститель мелькал в воздухе, упокаивая нежить с устрашающей скоростью. Конечно, костяки тоже не стояли столбом и пытались достать паладиншу. Даже для нежити они оказались довольно резвыми и вполне могли бы заставить попотеть кого угодно, в основном из-за численности. Но не Катю.
Один удар — один труп. Редко кто из этих тварей переживал первый удар Очистителя, а те, кто пытался напасть со слепой зоны натыкались на огненный щит и броню из белой магии. Да, Катя тоже пропускала удары, но каждый пропущенный ею удар был равен смерти того, кто его нанёс. Пока она сражалась внизу, я поддерживал её регенерациями и осыпал огненными копьями проклятое дерево, которое, в свою очередь, сосредоточило все силы на том, чтобы убить меня. Оно пыталось дотянуться корнями, метало в меня сухие ветки на манер стрел, но всё безуспешно. Я лишь смеялся ему в рожу, кружа над полем боя.
Около минуты: ровно столько потребовалось Кате, чтобы превратить тридцать скелетов в труху. После убийства последнего она светилась, как маленькое солнце и, не теряя времени зря, врубилась Очистителем прямо в дерево. Получив бонусы от толпы убитых скелетов, девушка представляла для пенька нешуточную опасность. Она могла обрубать его корни одним быстрым взмахом клинка, а каждый её удар по стволу заставлял тварь орать ещё громче. Однако, какой бы сильной не была Катя, против бесчисленных корней ей было не выстоять. Прорвавшись сквозь защиту девушки, деревянная змея схватила её за ногу, но вместо того, чтобы сдавить, просто отшвырнула к границе поляны и упала, обугленная. Я криво ухмыльнулся — не зря накладывал огненный щит.
Воспользовавшись тем, что Катя больше не мешает мне швырять заклинания в пенёк, я заставил землю вокруг основания ствола расступиться, обнажая корни. Деревяшки, между тем, метнулись к жене, в надежде проткнуть её и уничтожить. Паладинша обрубила шесть отростков прежде, чем седьмой ударил её в спину, отправив в полёт на добрых десять метров. Откат прошёл, и я от души шмальнул по корням твари огненным копьём и, выждав ещё немного, добил испепелением. Заклинание четвёртого круга превратило злобный пенёк в обгорелую головёшку. Корни задёргались в недолгой агонии, замерли и, почернев, медленно начали разрушаться, вместе с деревьями по краям поляны, которые оказались частью этой чудовищной корневой системы. Щёлкнуло оповещение, но от него я просто отмахнулся. Потом посмотрю, что там.
