Рассвет Души Повелителя. Том 9 - Оливер Ло
— Его меридианы… Они почти полностью разрушены, — прошептал один из лекарей, вытирая пот со лба.
— Мы не можем сдаться, — ответил другой, его глаза горели решимостью. — Он сражался за империю и императора, мы должны сделать всё возможное.
День за днем они трудились, восстанавливая поврежденные каналы Ци, залечивая глубокие раны и борясь с последствиями страшных техник, которым подвергся Маркус. Каждый шаг давался с огромным трудом, но постепенно, медленно, но верно, состояние молодого практика начало улучшаться. Он сам отчаянно боролся за свою жизнь, чем изрядно помогал целителям.
Спустя неделю непрерывной борьбы лекари наконец смогли выдохнуть с облегчением. Маркус был спасен, хотя его путь к полному восстановлению еще только начинался. Его меридианы, хоть и частично восстановленные, оставались хрупкими и требовали длительной реабилитации. Тут уже по большей части практик мог помочь себе сам.
В то время как Маркус медленно возвращался к жизни, Джин Ри, герой последней битвы, оставался погруженным в глубокий сон. Его тело, истощенное невероятным выбросом силы при использовании родословной Гидры, нуждалось в длительном восстановлении. Лекари внимательно следили за его состоянием, но не могли сделать ничего, кроме как ждать, когда он сам найдет в себе силы очнуться.
В то время как столица постепенно возвращалась к мирной жизни, на западе империи разворачивались тревожные события. Слухи о таинственном убийце, охотящемся на оставшихся практиков «Фениксов Огненной Зари», распространялись с пугающей скоростью. Некогда могущественная секта теперь была разрознена, ее члены разбежались кто куда в попытке спастись от гнева императора и неизвестного мстителя.
То тут, то там находили тела практиков, некогда принадлежавших к «Фениксам». Их смерти были жестокими и часто сопровождались следами могущественных техник. Страх охватил тех, кто еще недавно гордо носил эмблему огненного феникса.
В этой атмосфере страха и неопределенности, в резиденции западной ветви «Фениксов Огненной Зари», Норбан Грис и его жена спешно собирали вещи. Их покои, некогда роскошные и величественные, теперь выглядели пустыми и заброшенными. Повсюду валялись раскрытые сундуки и разбросанные вещи.
Норбан, некогда гордый и уверенный в себе практик, теперь выглядел постаревшим и измученным. Его руки дрожали, когда он складывал древние свитки в дорожную сумку.
— Мы должны уйти как можно дальше, — говорил он своей жене, его голос был полон тревоги. — На окраинах империи нас не найдут. Мы сможем затеряться среди обычных людей.
Его жена, некогда красивая женщина, теперь выглядела бледной и испуганной. Она кивнула, продолжая складывать одежду.
— Но как долго нам придется скрываться? Мы ведь не участвовали активно в войне…
Норбан горько усмехнулся.
— Это не имеет значения. Гнев императора не знает границ. Несмотря на перемирие, он уничтожит всех, кто носил эмблему «Фениксов». Мы должны исчезнуть, и как можно скорее.
В этот момент двери их покоев распахнулись, и в комнату вошел молодой человек. Его одежда была покрыта пылью и следами крови, а в глазах читалась безмерная усталость, но при этом и решимость.
Норбан, увидев юношу, небрежно кивнул.
— А, Сиэрр. Ты вернулся. Надеюсь, ты не привел за собой имперских псов?
— Нет, отец. Я был осторожен, — покачал головой он. — Я… я был в гуще сражений. «Фениксы» убили множество людей. Это было ужасно.
Норбан фыркнул, его лицо исказилось в гримасе презрения.
— Мне плевать на это. Война есть война. Жаль только, что ты выжил, а не твой брат. Сориндар… вот кто, действительно, мог бы прославить род Грис. А ты… ты всегда был слабохарактерным. Лучше бы ты погиб вместо него.
Эти слова, полные яда и презрения, повисли в воздухе. Сиэрр застыл. Он всегда знал, что его отец думает именно так, но раньше он никогда не озвучивал это столь прямолинейно. А сейчас, в минуту отчаяния и страха…
Юноша некоторое время стискивал зубы, но затем что-то изменилось. Его взгляд потемнел, а рука медленно потянулась к поясу.
В следующее мгновение в руке Сиэрра появился Соларис — легендарный клинок, доставшийся ему от брата. Глаза юноши вспыхнули яростью, словно само солнце зажглось в них.
Норбан, увидев клинок, отшатнулся.
— Что ты делаешь? Убери немедленно!
Но было уже поздно. Соларис в руках Сиэрра засветился ослепительным светом, и в следующий миг комната наполнилась истошными криками. Движения практика были быстрыми и точными, словно он всю жизнь тренировался для этого момента.
Когда все закончилось, Норбан и его жена лежали на полу, их тела были изуродованы ужасающей силой Солариса. Сиэрр стоял над ними, его лицо было спокойным и отрешенным, словно он только что закончил обычную тренировку.
Вытерев клинок о шелковую занавеску, молодой практик спокойно направился к выходу. Он шел медленно, не оглядываясь на тела тех, кого когда-то называл родителями, но которые таковыми и не стали для него.
Уже за пределами резиденции, когда первые лучи солнца осветили горизонт, в голове Сиэрра раздался голос. Это был голос Солариса, древний и мудрый.
— Ты же понимаешь, что я не управлял тобой, это было твоим решением.
Сиэрр кивнул, его глаза были полны усталости и горечи.
— Да, я знаю. Они не были семьей для меня. Что за отец желает смерти сыну? Я устал. Я не знаю, кто я. Не знаю, что мне делать…
Голос Солариса зазвучал снова, на этот раз более мягко и утешительно.
— Я знаю. Позволь мне показать тебе, кто ты есть на самом деле.
С этими словами золотое пламя начало мягко обнимать тело Сиэрра. Оно не обжигало, а скорее, согревало, словно обещая новое начало. Юноша закрыл глаза, позволяя этому теплу проникнуть в самые глубины его души, готовый узнать правду о себе и своем предназначении.
Глава 21
Я медленно открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающем мире.
Комната, в которой я находился, была залита мягким солнечным светом, проникающим сквозь тонкие шелковые занавески. Воздух был наполнен ароматом целебных трав и благовоний. Мое тело ощущалось необычайно легким, словно я заново родился, хотя в последний раз я чувствовал себя так, будто по мне добротно побегал табун лошадей.
— Папа! Ты наконец-то очнулся! — раздался знакомый писклявый голос.
Чешуйка, моя верная спутница, вмиг оказалась на моей груди, ее кристаллические глаза сверкали от радости. Это в какой-то мере даже напоминало прошлое мое пробуждение, будто и не было ничего между ними и все мне приснилось, но увы — все было не так.
— Сколько времени прошло? — спросил я, медленно садясь
