О моём перерождении в меч. Том 8 - Ю. Танака
— Фран-тян, не откажешь если сяду рядом, м?
— Эльза? Хорошо.
— Спасибоу~.
Судя по всему, Эльза пришла поглядеть на бой противника, которому проиграла. В своей типичной жеманной манере, она опустилась на место рядом.
Её пылающий взор был устремлён на Найтхарта. Заметив это, Фран сделала вопросительное выражение лица.
— Эльза, разве ты не ненавидишь насекомых?
— Аа, ты про лицо господина Найтхарта?
— Угу.
— Может на лицо он и насекомое, но во всём остальном он великолепный мужчина. В этом нет ничего страшного. Такому джентльмену не зазорно иметь пару-тройку недостатков. В насекомых меня отталкивает их неестественность движений, как они извиваются. Наверное, столь же сильно я не люблю только мертвецов…
Видимо, с инсектидами у неё нет никаких проблем. Это впрочем, ясно — Эльза придаёт куда большее значение характеру, нежели внешности.
Тем временем, пока мы делали свои прогнозы, матч начался.
— Щщиаааааа!
— "Нитевая стена"!
Бой разворачивался примерно так, как я и предсказывал. Найтхарт начал сражение с яростного наступления, а Фермус, в свою очередь, принялся воссоздавать на арене свои защитные позиции.
Бой станет большой проблемой для Найтхарта, когда Фермус захватит контроль над полем боя, так что, ровно как и во время сражения с Эльзой, инсектид двигался с максимальной скоростью.
Я чувствовал, насколько огромную порцию маны он вкладывал в свои ноги. Наверное, это и есть признак его уникального навыка — Идатэн. Незамысловатый, но крайне полезный навык, позволяющий пользователю долгое время поддерживать сверхвысокую скорость передвижения.
Скорость реакции Фермуса, однако, была такой же впечатляющей — благодаря чувствительно натянутым нитям вокруг себя, он мог загодя ощутить приближение противника.
Каждое уклонение от парных мечей Найтхарта сопровождались контратакой нитевой ловушки. В моменты же, когда мечи, казалось, попадали в цель, Фермус не получал никакого урона.
Это была та самая нитевая защита, которая и у нас в своё время вызывала немалые трудности. Нити были способны поглощать импульс как от рубящих, так и дробящих ударов.
— Фермус всё-таки силён.
— Этого не отнять~. Он сильный оппонент, который вполне может назваться равным Найтхарту.
Однако, вопреки моему прогнозу, с течением схватки Найтхарт не становился слабее. Несмотря на некоторые ранения, он оставался в нападении, и вскоре его сверхбыстрые уколы начали наносить Фермусу повреждения.
Верно. Быстро поняв, что рубящие удары почти бесполезны, Найтхарт быстро поменял стратегию, стараясь попасть колющими ударами между нитей. Мощь каждого этих уколов, разогнанная силой ног инсектида под "Идатэном", была совершенно чудовищной. Одного успешного попадания уже хватало для нанесения весьма неплохих повреждений.
Для Фермуса, который в силу своего возраста был неспособен похвастаться идеальной физической формой, это было плохими новостями. Даже если в ответ он будет наносить такие же повреждения, то силы первыми иссякнут именно у него.
Тем не менее, охотник на драконов внешне не выказал никакого беспокойства, а продолжал придерживаться своей тактики, пока наконец ему не удалось всё-таки поймать Найтхарта.
— "Путы сотен нитей".
— Ннн!
Все те, как могло показаться, безвредные нити, которые Фермус до сих пор разбрасывал во время боя, зажглись потоками магической энергии, и приобрели липкие свойства. Теперь было отчётливо видно, что ноги Найтхарта оказались сплошь оплетены ими.
На мгновение остановившись, Найтхарт тут же взмахнул мечом и освободился от них, но это мгновение — всё, что нужно было Фермусу.
Встав в середине арены, Фермус опустил руки, выйдя из защитной стойки, а затем закрыл глаза. Он явно собирался провести сильную технику, концентрации для которой ему доселе не хватало.
— Хм!
— Гхо…
Тем не менее, реакция Найтхарта была мгновенной — поменяв хват меча в правой руке, он метнул его. С необычайной физической силой инсектида, сила броска была соответственно впечатляющей.
Меч попал точно в Фермуса.
Неужели он не предпринял никаких попыток, чтобы защититься? Учитывая, сколько у него было времени на концентрацию, я посчитал, что он уже покрыл себя щитом… Разве что могу предположить, что он специально ослабил нити, окутывающие его самого.
Как бы то ни было, меч глубоко вошёл в грудь Фермуса. Однако старик не упал. Напротив — он дерзко улыбнулся.
— …Финальная техника контроля тысяч нитей… "Узор мёртвой крови".
Из раны на груди Фермуса вырвалась кровь в невероятном объёме. Немыслимо, чтобы это количество крови вызвало такое ранение.
Впитав кровь, все нити в тут же покраснели, окрасив алой пеленой пространство внутри турнирного барьера.
Как и следовало из названия, Фермус использовал в этой технике собственную кровь для усиления нитей. Предвидев атаку Найтхарта, он специально принял её мимо защиты. Найтхарт, поняв это, выругался:
— Он знал, что я это сделаю!..
Теперь, когда нити покраснели, стало ясно, насколько Фермус захватил контроль над полем боя. Не только поверхность арены — даже сами "стены" турнирного барьера были иссечены бесчисленными красными, будто капилляры, нитями.
Не успела публика удивиться этому зрелищу, как все эти нити единовременно устремились к Найтхарту.
Найтхарт старался высвободится изо всех сил, но уже не мог разрезать нити так просто, как раньше. Вероятно, красные нити на порядок прочнее.
— Гх! До чего же проблемная техника!
— …
Фермус никак не ответил на замечание борющегося с нитями Найтхарта. Точнее говоря — не мог ответить. Создавалось полное впечатление, что сейчас Фермус находился в полуживом-полумёртвом состоянии. Казалось, что он присмерти.
Вероятно, это была одна из тех техник, что требовали от пользователя поставить на кон свою жизнь. Техника, которую нигде не использовать, кроме Турнира боевых искусств, где мёртвые могут быть возвращены к жизни.
Теперь стоял один вопрос — "Успеет ли Фермус прикончить Найтхарта до того, как погибнет сам?".
С каждой секундой на теле мечника появлялось всё больше ранений, в то время как Фермус уже даже не мог стоять, и присел на одно колено.
— Кх, чёрт побери…
Наконец, нити начали цепляться за ноги Найтхарта. Сами по себе они не наносили так много повреждений, однако одна за другой они приковывали инсектида к поверхности арены, стесняя движения.
Каждая нить, от которой он не мог уклониться, делали уклонение от следующей всё сложнее. Каждая попавшая нить наносила продолжительный урон и снижала показатель "проворности".
Более того, пронзившие Найтхарта нити приобретали ещё более насыщенный алый цвет — то есть становились ещё крепче, впитывая его кровь.
Частота попаданий увеличивалась в геометрической прогрессии. Корпус, ноги, руки — всё оказалось исколото красными нитями, и мечник уже истекал кровью.
— Гхаа!
Наконец, после очередного неудачного уклонения, инсектид получил
