Гипоксия - Артём Кочеровский
— Военные?
— База сёрчей, — Кас схватил меня за руку и потащил дальше. — Пошли!
— Долго ещё?
— Через пять минут будем на месте.
Базу сёрчей мы обошли круго́м, снова углубляясь в город. Прошли мимо ржавых тележек с колёсами, как у поездов, а затем заскочили в небольшой квартал составленных в два яруса контейнеров с общим двором в середине. Два парня и девчонка бросали мяч в подвешенное на стене кольцо. Три женщины возились с одеждой, разместившись на лавочке в тени навеса.
Обычный день. Я заметил лишь одного мужчину. Остальные работали либо на ферме, либо где-то ещё. И в целом картина напоминала проходную улицу в деревне. Разве что контейнеры стоило заменить деревянными домами.
Спокойная деревенская жизнь вдруг закончилась.
С обеих сторон сквозного квартала появились люди в рясах. Жители замолчали. По коробке поползли перешёптывания. На лицах появился страх. Люди начали нажимать кнопки на браслетах, чтобы проверить уровни расходов. Кас схватил меня за шиворот и оттащил к наваленным доскам, за которыми мы спрятались.
И зрелище передо мной предстало поистине мерзкое. Трое адептов перекрыли проход с юга, ещё трое — с севера. Все они были широкими в плечах и довольно крепкими. Ходили с прямой осанкой и были стрижены налысо.
Раньше мне приходилось видеть адептов только издалека. Но теперь они были совсем рядом. И то, как местные реагировали, говорило о многом. Религиозные фанатики, не иначе. Белые штаны и оверсайз рубашки из плотной ткани. Окажись они на космическом корабле, я бы принял их за механиков реакторной части. Механики и инженеры расхаживают там в белоснежной одежде, но при этом довольно плотной. Эти выглядели так же. На груди у каждого был рисунок двух параллельных бирюзовых волн. Образ накрахмаленной чистоты слишком уж чуждо смотрелся на фоне беззаботной деревеньки, зажатой парой десятков контейнеров.
Теперь понятно, каким образом Преподобный привлекает людей к своей вере.
При виде адептов с хмурыми лицами и сжатыми кулаками дети бросили мяч и послушно сели. У всех в глазах читался страх. Вера, навязанная силой. Я вспомнил молитву Астры за столом. Она делала это по своей воле? Или боялась, что я настучу Преподобному? Нет. Выглядела слишком уж настоящей в тот момент. Значит, были и те, кто верил в проповеди Преподобного. А, может быть, верили вообще все. Просто вера подкреплялась широкоплечим амбалами с поведением киборгов, запрограммированных исполнять волю Оксила.
— Если они тебя увидят — ты труп.
Это я и без подсказок Каса понимал. Высовываться нельзя. Смотреть на происходящее и оставаться безучастным — то ещё испытание.
— Проверка браслетов! — крикнул один из адептов.
Адепты проверяли всех подряд. Брали за руки и смотрели браслеты. Тем, у кого находили небольшие превышения, приказывали вставать на колени и просить прощения у Оксила за чревоугодие. Некоторых провинившихся хлестали по лицу какой-то тряпкой, после чего на коже оставались пятна, как от зелёнки.
Браслет устанавливал норму для потребления каждого отдельного человека. Адепты на глаз определяли — слишком ли часто люди превышали нормальный уровень потребления и решали — грешны приспешники Оксила или нет.
Страх быстро сменялся шумом и прежними разговорами. Пройдя проверку, и не важно поставили тебя на колени или испачкали зелёнкой, люди вздыхали и с облегчением возвращались к своим делам. Некоторые даже благодарили адептов, возносили почести Оксилу.
Очередь дошла до беременной девушки. Как и почти всех, её признали грешной. Адепт приказал становиться на колени и просить прощение.
— Я беременна! — возмутилась женщина. — Внутри меня живёт ещё один человек!
— Тогда помолись за двоих, — бездушно ответил адепт и положил тяжёлую руку ей на плечо.
— Я не виновата, что расходую больше воздуха. Во мне живёт ребёнок!
Девушка противилась, но адепт был настойчив. Сначала он пытался уговорить её, а затем всё сильнее сжимал плечо и буквально вдавливал в землю. Девушка не выдержала и упала, подняв вокруг себя пыль.
— Да отвали ты, урод!
Я дёрнулся, чтобы выскочить из укрытия и приложить ублюдка палкой по голове. Как раз нашёл одну подходящую с тремя проржавевшими гвоздями на конце. Не терпелось посмотреть, как они войдут ему в лысую макушку.
— Кислород на ветер, сиди тихо, Нолан! — Кас схватил меня за руку.
И тут я понял, как же Кас был прав. Если они без зазрения совести делали подобное с беременной женщиной за расход выше нормы, то что будет, когда они увидят у дрянного подростка первый уровень потребления? Но страх не победил гнев. Я лишь сильнее сжал доску в руке и представил, как ставлю каждому из этих мудаков по три кровавые отметины на лысинах.
— Кто там шарится?
Услышав шевеление за досками, к нам подошёл другой адепт. Погрузился вместе с нами в тень О́но, и наклонился, чтобы заглянуть. Я даже почувствовал свечной запах, который исходил от его одежды.
— Иди в жопу со своим Оксилом! — закричала беременная женщина.
Запах пропал. Послышались удаляющиеся шаги. Кас проглотил слюну и посмотрел на свой вибрирующий браслет. Я посмотрел на свой:
Навык скрытность успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 7 %. Текущий прогресс — 57 %.
Она послала Оксила в жопу. Лица адептов треснули от злости, из ушей чуть не пошла кровь. Они окружили женщину. Кто-то попытался помочь, но адепт оттолкнул смельчака и замкнул круг.
— Моли о прощении, грешница.
С этими словами самый здоровый из всех адептов с идеально прямым шрамом от переносицы до макушки достал из сумки железную перчатку. Надел на руку и со всего размаху ударил женщину по лицу обратной стороной ладони. Она распласталась на земле, проливая кровь на песок.
Что-то тяжёлое упало у меня в животе. Будто я проглотил пушечное ядро. Надломленный конец доски хрустел в руке. Кас наложил удушающий захват мне на шею и скосился на вибрирующий браслет:
Сердцебиение повышено. Уровень потребления кислорода — 140 % от нормы.
Нужно было успокоиться. Но зрелище разжигало во мне пламя. Молодая, нежная кожа лица покрылась сеткой порезов, из которых сочилась кровь. Перчатка для наказания с внутренней стороны была покрыта десятками шипов.
— Сука…
Девушка перекатилась на спину, схватилась за живот. Здоровяк со шрамом приказал её поднять. Пара киборгов рывком поставили её на колени.
— Милое дитя, — раздался спокойный, но безжизненный голос главного последователя Оксила. — Всевышний тебя простит. Стоит лишь попросить.
Её держали за руки. Правая половина лица
