Занимательное ботоводство - Вадим Смольский (Letroz)
— Центральная площадь и административный квартал, — прошептала сама себе Калита, приглядываясь к остальным зданиям. — Банк, храм, гильдии…
Выглядело это очень впечатляюще, учитывая масштабность и всё ту же маниакальную точность строительства во всём, начиная от общей планировки и заканчивая расположением колонн и светильников — хоть с линейкой ходи.
Особое место в планировке занимала конструкция в самом центре площади. Она представляла собой смесь фонтана и фонаря. От первого достались общие конструктивные особенности. От второго — здоровенная, полая внутри колба то ли из стекла, то ли из кристалла. Тот едва заметно светился.
Что не впечатляло вовсе, так это количество тел. Вот сюда точно набилась половина города. Итоги были всё такими же не очень жизнеутверждающими. Эланна вновь отметилась на почве наблюдательности, указав на полосы на полу:
— Следы!
И вправду, то тут, то там были видны отметины, словно уже после того как коллективное самоубийство окончилось, здесь кто-то ездил и даже ходил. Хотя второе было заметно куда в меньшей степени. Следы вели в один и тот же тоннель, выглядевший даже издали, в тьме, как аллея к королевскому дворцу.
Наконец повезло и Калите. В процессе поиска следов она заметила среди истлевших тел и пыли вперемешку с грязью что-то большое и металлическое. Это был, судя по шестерням и котлу за спиной, паровой голем. Не сказать чтобы очень совершенный: обитатели Заводного города мастерили штуки и покруче. Зато в отличие от них это изделие так и веяло массовым производством.
Голем был сильно повреждён, но всё по тем же причинам. Сам себе оторвал голову, затем понаделал отверстий в котле и в конце размозжил себе руками грудину, где располагался, судя по выемке, некий важный элемент конструкции — этакое сердце.
— Многое я видела в этой игре, — поделилась мнением вампирша, — но суидальных неодушевлённых предметов ни разу.
— Обычно големы делают что им сказано или стоят ждут новых указаний, — поддакнула Эланна. — Может, ему кто-то приказал так поступить?
— Если тут кто-то был в настолько здравом уме, — обвела рукой площадь вампирша, — почему он не попросил, кхм, помочь?
— Цинично, но справедливо, — согласилась друид. — Неужели здешнее безумие настолько заразительно, что коснулось даже машин?
Калита, не отвечая на этот явно риторической вопрос, уверенно направилась по следам. Эланна, не споря, последовала следом, но всё же поинтересовалась:
— Не будем обследовать площадь? — Она подначила: — Боишься?
— Чего? Чего тут бояться? — Вампирша пренебрежительно отмахнулась. — Всё, что на нас могло напасть, не сделало этого за три часа. Значит, либо ничего нет, либо оно нас боится больше, чем мы его.
— Вот бы мне твою храбрость и уверенность!
— Вот обязательно вот так вот отвечать? — после небольшой паузы кисло уточнила Калита.
— Как? — искренне изумилась Эланна и сразу же задала второй вопрос. — Что мне следовало тебе сказать?
— Ну-у-у-у, — вампирша призадумалась, а затем призадумалась сильнее. — Сказать, что я… Найти подлинный… Обозначить моё…
Поняв, что что-то у неё не складывалось, она умолкла, делая вид, что уже сказала всё что хотела и даже больше. Друид, как это ни странно, поняла сказанное:
— То есть ты хотела, чтобы я тебя в чём-то уличила, вроде как во лжи? — Эланна, не дожидаясь ответа, сама развила тему. — То есть мне надо было соврать насчёт твоих помыслов, дабы выставить тебя в плохом свете перед… пустым городом? Ты странная!
Это слово из её уст прозвучало как сильнейшее оскорбление. Даже если бы друид залилась тирадой на три минуты без единого цензурного слова, получилось бы менее впечатляюще и гораздо менее оскорбительно.
— Я нормальная! — отрезала Калита, но без чрезмерной категоричности. — Просто не понимаю людей, которые пытаются со мной подружиться.
Ответ друида, искренний, как и прежде, удивил её куда сильнее, чем если бы они сейчас посреди тёмного, пыльного тоннеля с кучей трупов повстречали семейство панд:
— Сама же этого хочешь. — Она сразу развила мысль. — Ты ведёшь себя как человек, которому страшно признаться, что ему очень нужно общение.
— Я не так себя веду! — по-детски возразила вампирша, разве что не топнув при этом ножкой. — Совершенно иначе!
* * *
Условно человеческие следы привели их в тронный зал. Первой мыслью, глядя на него, было: «дворфы очень комплексовали насчёт размеров и компенсировали это всеми доступными способами». Затем приходило восхищение. Строители этого места, явно на что-то такое и рассчитывая, даже прорубили в горе шахту, через которую сюда проникал солнечный свет, падавший на гигантских размеров сапфир, и отражался от него дальше на хитроумную систему зеркал. По итогу из-за этих немного противоречащих физике оптических махинаций создавалось впечатление, что ты оказался под толщей воды — всё помещение было залито мягким, постоянно переливающимся голубоватым светом. Добавить к этому то, что сам тронный зал был циклопических размеров, с огромным количеством колонн, статуй и сокровищ.
Присутствовали здесь и големы, похоже, собравшиеся лишь с одной уже знакомой девушкам целью. Сотни, возможно, тысячи механизмов самых разных форм и размеров. Гуманоидных среди них практически не было. Большая часть големов представляла из себя ничто иное как очень самостоятельные инструменты: телеги, молотилки, краны, носилки и ещё много чего. Увы, утолить любопытство тут было почти что нечем: понять конструкцию значительной части груды металлолома не представлялось возможным, настолько всё было разбито и искорежено.
Конечно же, в тронном зале имелся и трон. Сапфировые дворфы, похоже, не сумели отыскать драгоценный камень подходящей формы и размера, поэтому непосредственно трон был вытесан из лазурно-сливового кристалла неясного происхождения. Зато сколько же вокруг него было настоящих сапфиров и других притягательных камушков. Акт суицида, если это слово вообще было применимо к неодушевлённым предметам вроде големов, те совершили прямо посреди несметных сокровищ. Реши Калита и Эланна вынести только из этого помещения хотя бы треть всяких ярких камушков, рынок драгоценностей ждал бы полный крах. И не только его.
— Проклятое золото, — прошептала друид.
Это не было констатацией наличия неких заклинаний или же личной неприязнью. Таким словосочетанием называли содержимое
