Большая Охота - Мария Литт
— Ох, не знаю, Эл, — с сомнением произнес Тэм, стоило двери за ней захлопнуться. — Насколько я понял, ты хочешь заставить этих двоих как-то найти общий язык. Но стоило ли отпускать их вот так? Думаешь, получится у них?
— Не могу сказать наверняка. Но шансы все же есть. Если Рон и относится к чему-то серьезно, то это что-то — те, кого он считает друзьями. Так что давай будем верить в него.
* * *
— Это все из-за тебя и твоего упрямства, — хмуро буркнул Рон, стоило Чиаре выйти на улицу. — Почему ты не сказала Элу, что ничего плохого я тебе не сделал и у нас все нормально?
— Потому что… это неправда? — предположила Чиара.
— Чиа, не преувеличивай! Да, возможно, я немного перегнул палку, но я делал это для твоего же блага. Мне нужно было добиться, чтобы ты выкинула из своей головы дурацкую идею про гладиаторов, и я использовал те методы, которые считал наиболее эффективными, только и всего.
— Твои методы… помогли тебе?
— Да не очень-то помогли, — вынужден был признать Рон. — Только хуже стало. Слушай, а мы можем поговорить об этом в более комфортном месте, а не стоя в пяти шагах друг от друга на шумной городской площади? Желательно наедине. Обещаю не пытаться тебя схватить.
Чиара задумчиво смотрела на него, не торопясь с ответом, и Рон возмутился:
— Ты что, не веришь мне? Разве я когда-то тебя обманывал?
«Если вспомнить — пожалуй, нет, — признала Чиара. — В его честности у меня нет причин сомневаться».
— Хорошо, — сказала она и подошла ближе. — Куда пойдем?
Как оказалось, найти уединенное место для разговора в оживленном вечернем Ориоксе было совсем непростой задачей. В конце концов, не придумав ничего лучше, они взобрались на городскую стену и расположились там — на том же месте, где когда-то Тэм и Кэлли устроили свое химически опасное производство эликсиров исцеления. Дул сильный ветер, и на стене было холодно — но, по крайней мере, безлюдно.
— Чиа, — начал Рон, — тебе надо сказать Элаю, что никаких проблем между нами больше нет. А иначе он точно кого-то из нас выкинет.
— Хорошо, — согласилась она. — Тогда ты… пообещай мне — не использовать со мной… таких методов.
— Да запросто! — обрадовался Рон. — Как только ты поклянешься, что не будешь больше принимать участие в дуэлях…
— Нет, — прервала его Чиара. — Не поклянусь.
— Ну раз так, то и я не буду ничего обещать!
Она ничего не ответила, молча подтянула к себе ноги и обхватила руками собственные колени в попытке сохранить тепло. «Плащ потерялся, когда я его в Рона швырнула — там, у Банка. Теперь холодно», — со вздохом подумала Чиара и поежилась под пронизывающим ветром, продувающим ее потрепанную одежду насквозь. Рон покосился на нее, что-то сообразил, а потом материализовал на себе собственный теплый кожаный плащ, сдернул его с плеч и сунул ей. Чиара благодарно кивнула и тут же закуталась в него с ног до головы. «Все-таки Рон не так плох, как может показаться, — подумалось ей. — Пытается заботиться, как умеет. Но упрямый. Не считает, что был неправ. И я никак не могу придумать, как доказать ему обратное».
— Я скажу Элу… что ухожу из команды, — наконец произнесла она после долгого молчания. — Ты оставайся. Так будет справедливо. Все же… он и Алва — твоя группа. А мы — недавно пришли.
— Да какая разница, кто когда пришел? — махнул рукой расстроенный Рон. — Решать, кто должен уйти а кто остаться — это все равно, что лечить головную боль при помощи ампутации головы: вроде бы проблема решена, да только легче почему-то не стало. Чиа, почему ты не хочешь отказаться от дуэлей?
— Почему ты… мешаешь мне? Это — моя жизнь. Мой выбор.
Рон рассерженно выругался себе под нос и надолго замолчал, уставившись на сверкающий огнями город под ними. И когда Чиара уже решила, что ответа не дождется, он нехотя буркнул:
— У меня так друг погиб когда-то. На гладиаторском поединке, то ли в третьем, то ли в четвертом своем бою. Деньги ему нужны были, видите ли, как и тебе. И этот придурок не придумал ничего лучше, чем вляпаться в это дерьмо.
Чиара с удивлением посмотрела на него. Такого она не ожидала услышать. Так вот, оказывается, почему… А между тем Рон продолжал:
— Я тогда не смог ничего сделать — повелся на красивые рассуждения о выборе и прочей чепухе. А надо было не слушать всю эту чушь, а действовать! А потом уже поздно было. Я отомстил за него, это да, но месть не вернула мне друга, да и легче не стало. Я до сих пор его вспоминаю и до сих пор жалею, что не вмешался, пока еще мог что-то изменить.
— Отомстил… как? — удивилась Чиара.
— А как обычно мстят за смерть? Убил того мудака, который его прикончил. Точно так же, на гладиаторском поединке. Сам едва не погиб в результате. Но смысла в этом немного, говорю же тебе. Я даже достижение получил, где четко написано — ваши усилия пропали втуне, то есть все было напрасно…
— Ты был… гладиатором?
— Да, и довольно долго, — неохотно признался Рон. — Но то была вынужденная мера! Иначе было не добиться поединка с убийцей. Если честно, то я не люблю об этом вспоминать. Ты первая, кому рассказываю.
Чиара на некоторое время задумалась, а потом в ее голове появилась идея, как можно попытаться достучаться до него.
— Рон, — начала она, — когда ты сражался… в боях гладиаторов — чтобы отомстить. Если бы кто-то сказал тебе… что это опасно. Что можешь погибнуть. Ты бы — что ответил?
— Чтобы он не лез не в свое дело! — не задумываясь, тут же рявкнул Рон. — Это моя жизнь, и я сам разберусь, что мне делать.
— А если бы… он стал — мешать тебе?
