Доктор Крюк 2 - Виктор Гросов

Она замолчала, шаг ее чуть сбился, но я подхватил, не давая споткнуться.

— Дрейк? — сказала она тихо. — Слышала. Отец как-то упоминал его — говорил, он оставил больше загадок, чем золота. У него в архивах что-то есть, но он туда никого не пускает.

Я кивнул, не показывая, как внутри меня все загорелось. Архивы. Черт возьми, это был мой шанс. Я крутанул ее в танце, чувствуя, как платье ее шелестит, и понизил голос:

— Загадки — это по мне. Может, уговоришь отца показать? Я не грабить пришел, а узнать. Люблю, когда тайны раскрываются.

Она рассмеялась — тихо, звонко. Кажется, я зацепил ее.

— Уговорить его? — сказала она, глядя мне в глаза. — Это не просто, Крюк. Но я подумаю. Ты интересный — не как эти, что только ром да золото видят. Расскажи еще про море и сокровища.

Я ухмыльнулся, чувствуя, как игра идет в мою пользу. Я начал плести байки — за семьдесят лет я их наслушался вдоволь. А переработать их под местные реалии несложно.

Я приукрашивал, конечно, но так, чтобы она слушала, затаив дыхание. И она слушала — глаза ее горели, губы чуть приоткрылись, а рука в моей ладони чуть сжалась. Она была увлечена.

Танец закончился, скрипки смолкли и мы остановились, чуть дыша. Она смотрела на меня, будто видела впервые, и сказала:

— Я поговорю с отцом. Не обещаю, но попробую. Ты не похож на других, Крюк.

— Я и не стараюсь, — ответил я, отпуская ее руку. — Спасибо за танец, Изабелла.

Она кивнула, улыбнувшись своей хитрой улыбкой и отошла к гостям. Я остался у стены, глядя ей вслед.

Неужели получилось?

Но в глубине души меня терзало смутное беспокойство. Слишком все складно.

Я даже у Вежи спросил есть ли тут подвох. Но она выкатила ценник в 100 000 очков влияния. Даже не знаю как на это реагировать. То ли она намекает, что подвох есть, то ли она просекла, что я таким образом узнаю информацию о том могу я догадаться сам или нет. Ведь в последний раз я зажал очки влияния.

В любом случае, Изабелла обещала помочь — не прямо, не конкретно, но это был шаг. Такие, как она, не дают пустых слов, но и не торопятся. Надо было ждать, играть мягко, как врач, что режет не сразу, а выжидает момент. Я допил вино, которое поднесла служанка и решил, что пора на корабль. Тортуга ждала снаружи, а у меня было чувство, что ночь еще не закончилась.

Бал закончился, когда звезды уже густо усеяли небо над Тортугой, а шум скрипок сменился гулом порта за стенами губернаторского дома. Я попрощался с Изабеллой — она бросила мне еще одну из своих хитрых улыбок, — и я шагнул в ночь. Вино гудело в голове, но не так, чтобы затуманить разум, а ровно настолько, чтобы ноги шли легко, а мысли текли быстро. Я поправил бандану, похлопал по крюку у пояса и двинулся к «Принцессе Карибов» через темные переулки. Пирс был недалеко, но я решил срезать путь — не люблю долгие прогулки, когда можно дойти напрямик.

Улочки Тортуги были узкими, вонючими, заваленными мусором и костями от рыбы. Фонари тут не горели — их либо разбили, либо украли, — и только луна бросала бледный свет на кривые стены лачуг. Шум порта доносился приглушенно: пьяные вопли, звон монет, скрип весел в гавани. Я шагал уверенно, чувствуя, как сапоги скользят по грязи, и прислушивался к каждому звуку. Тортуга — место, где нож в спину втыкают быстрее, чем здороваются, а я знал, что могу стать мишенью.

И я накаркал.

Тень мелькнула у поворота и я остановился, положив руку на крюк. Тишина слишком подозрительная. Тихие шаги за спиной, как стук капель по палубе. Я крутнулся, щурясь в темноту, и увидел врагов.

Трое.

Высокий с дубинкой, висевшей у него на поясе, коротыш с ножом в руке и третий, тощий, с лицом, будто вырезанным из старого дерева, — он держал веревку, словно собирался меня вязать. Бандиты. Не пьяные матросы, дерущиеся за ром, а те, кто пришел на дело. Я стиснул зубы. Кто-то их подослал — клерк из «Торгового Дома Блейка», мстящий за провал Кита? Или местные крысы, почуявшие добычу? Времени гадать не было.

— Эй, красавчик, — прохрипел высокий, шагнув ближе. Голос его был скрипучий, тяжелый. — Куда спешишь? Кошель брось, и, может, живым уйдешь.

Я улыбнулся, отступая на шаг, чтобы держать всех троих в поле зрения.

— А может, я вам кишки выпущу, и посмотрим, кто уйдет? — спросил я, вытаскивая крюк из-за пояса.

Они переглянулись и коротыш рванул первым. Его нож блеснул в лунном свете, целясь мне в бок, но я был быстрее. Я отбил клинок крюком, крутнулся и врезал ему кулаком в челюсть. Он отлетел к стене, выронив нож, и завыл, держась за лицо. Высокий двинулся следом, замахнувшись дубинкой, — удар пришелся бы по голове, если б я не ушел вбок. Я пнул его под колено, услышав как хрустит кость. Он упал с воплем, выронив оружие. Третий, тощий, бросился с веревкой, но я поймал его крюком и дернул к себе, подставив подножку. Я прижал крюк к его груди.

— Кто вас послал? — прорычал я, сжимая хватку.

Он хрипел, царапая мне руки, но молчал.

Коротыш уже поднялся, снова кинувшись на меня с ножом.

Да уж. Трое против одного — не шутки. Я швырнул тощего в него, и они свалились в кучу, но высокий, хотя и хромал, бросился сзади, обхватив меня за шею. Его руки сжимали как тиски. Я рванулся, пытаясь сбросить его, но он держал крепко, а коротыш уже лез ко мне с ножом, целясь в живот. Я ударил затылком назад, попав высокому в нос. Он ослабил хватку, но коротыш был слишком близко. Лезвие полоснуло мне по боку, не глубоко, но боль обожгла. Я зарычал.

Я прижался спиной к стене, тяжело дыша, и прикинул: еще минута, и они меня добьют. Крюк был в руке, но их трое, а я один. Высокий поднялся, хромая, и все трое двинулись на меня. Я стиснул зубы, готовясь драться до последнего, и тут тень мелькнула сбоку. Нож блеснул в воздухе, и коротыш рухнул с хрипом, схватившись за спину. Высокий обернулся, но поздно — второй удар пришелся ему в шею, и он осел, булькая кровью. Тощий бросился бежать, но споткнулся и упал, воя от страха.

Я стоял,