Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 - Семён Афанасьев
— ПОТОМ! — неожиданно слаженно выдают и Цубаса, и Садатоши.
— Она тебе дома объяснит, — добавляет полицейский. — Не при мне!
Глава 7
— Теперь пугаете уже вы меня, — пожимая плечами, возвращаюсь за нашими с Цубасой рюкзаками.
Садатоши делает за мной несколько шагов внутрь спортивного зала и осматривается по сторонам:
— Ничего себе, хоромы! Да тут квадратов двести помещение! А пыльно то как… Тут что, никогда не убирают?!
— В здании есть канализация и холодная вода, — просвещаю его на предмет инфраструктуры. — Горячая отсутствует как класс. Душевые запечатаны, даже холодной в них не помоешься. Предполагаю, что уборщиков тоже немного… По крайней мере, тот угол, в котором занимаемся мы с Цубасой, два раза в неделю я сам и оттираю.
— Некому в этом зале тренироваться, понял, — подхватывает инспектор, с ещё большим энтузиазмом осматриваясь по сторонам. — Слушайте, кроме шуток… Я и не думал, что в Токио где-то такие трущобы ещё сохранились, хм.
— И ведь здесь же недешёвая недвижимость, даже по мировым ценам, — поддакиваю ему, потому что мне и самому интересно — зачем держать такой сарай.
При стоимости квадратного метра в десятки тысяч. Если можно построить что-то более интересное.
— Раньше, лет тридцать назад, до застройки района, видимо, это был хороший спортклуб, — замечает красноволосая. — Судя по количеству залов; это — вообще дублирующий зал для дзюдо, не основной. А потом старики состарились, а молодёжь сейчас ходит совсем в другие клубы.
— А этот клуб тогда почему не перестроили? — тема отчего-то весьма заинтересовала полицейского.
— А я знаю?! — поднимает брови вверх моя одноклассница. — Мне меньше в два раза, чем вам.
— Я в этих местах практически не бываю, — с сожалением замечает правоохранитель и зачем-то подходит к ближайшей стене, хлопая по ней три раза рукой.
— Могу только предположение сделать, — Кимишима подходит к высокому стеклянному бортику и смотрит на первый этаж. — Владелец здания, он же первичный застройщик, ещё жив и в возрасте. Он не хочет ни продавать, ни перестраивать. А как окупаться в наше время — тоже не знает. Потому что годами, видимо, хорошо за восемьдесят.
— Вот помрет, и тогда наследники развернутся? — подхватывает Садатоши, как будто разговаривает с равным.
— А что, стандартная тема, — вздыхает красноволосая. — Одной земли на миллионы. В таком-то месте! А этот сарай действительно никому не нужен, по большому счёту: если вывести вверх хотя бы коробку на полсотни этажей, прибыль уже будет исчисляться десятками миллионов…
Она подходит к той же стене и зачем-то хлопает по ней рукой вслед за инспектором.
— Шаришь, — уважительно отмечает он. — Можно же и на пятидесяти не останавливаться.
— Да что тут шарить, — смущается Цубаса. — Я с якудзой встречаюсь! Вот и читаю на досуге о тенденциях, поскольку его отец тоже одной интересной застройкой занялся…
Хидэоми неожиданно и натужно кашляет, перебивая её, затем поворачивается ко мне:
— Слушай, Асада… Это пока не предложение и даже не вопрос. Так, зондаж. Если бы один полицейский отдел попросил тебя провести семинар, ты бы согласился?
— Что за семинар?! — сказать, что я удивлён, это ничего не сказать. — И почему я?
Отчаянно жестикулирующая сбоку Кимишима ловит мой взгляд и изо всех сил машет головой так, как будто хочет, чтобы та оторвалась.
— А ты просто будешь самим собой. Будешь на настоящих сотрудниках полиции показывать, как и кого бы ты бил, в зависимости от ситуации, — представитель девятого бюро отряхивает руки от пыли и впивается в меня взглядом.
— Да я немного умею, — начинаю рассуждать вслух. — По вашим требованиям и меркам если. Я не ахти какой спец в теории, но очень хорошо помню первое правило: вам, полицейским, надо не из строя противника вывести любой ценой, как в армии. А наоборот, с соблюдением закона и всевозможных правил минимально поломать козла, а лучше вообще его не ломать. Надежно зафиксировать только, для ареста или задержания. Вам же не убить его надо, — поясняю азбуку, которую он и так знает наверняка. — А исключительно нейтрализовать на время, чтобы с ним потом разбирались совсем в другом месте? Я суд имею в виду.
Цубаса весело хихикает со своего места.
— Серьёзно? — Садатоши, вопросительно приподняв бровь, явно изображает сейчас иронию.
— Там, где я учился раньше, говорили именно так, — уверенно киваю, не отводя взгляда. — Потому у вас вроде как упор на бросковую технику. Если вы подозреваемому челюсть сломаете либо дух из него вышибете, как в случае с одним моим одноклассником, которого на меня чуть не повесили… хотя я и ни при чём… это будут лишние суды и разбирательства. А можно было всего лишь через бедро его бросить, или через спину.
— Семинар проведешь? — вежливо напоминает суть вопроса взрослый. — В рамках своих интересных талантов? По поводу иллюстраций — я подумаю, что сочинить.
— Знаний, воздуха, воды, места под солнцем никогда и никому не жалко, — цитирую одно из высказываний того человека, который в своё время учил меня, не здесь. — Я просто сомневаюсь, что узкие прикладные наработки пацана с улицы стоят внимания уважаемых людей вроде вас.
— Ну вот и договорились, — довольно потирает руки инспектор. — Я когда у себя в отделе согласую, тебе скажу. На выходной день нормально?
***
Масе сделали шикарное предложение.
Цубаса понимала, что стоит за словами полицейского (вернее, уверенно предполагала).
Какие-то винтики правоохранительной системы зашли не туда, куда надо.
Кано — абсолютно больная сука с явно незаконными расширениями и программными пакетами — осталась безнаказанной. Как и её дегенеративный отрядец из нескольких кобыл (если честно, в глубине души школьница им где-то завидовала).
Каким-то образом (и наверняка не без ведома высокого начальства в токийской полиции!) у двухметровой был даже доступ к закрытым протоколам общения через нейроконцентратор. Например, с патрульным, находящимся при исполнении.
Дичь и бред, не видь она всего этого сама собственными глазами. Только ведь не докажешь…
Это лично её вгоняло в растерянность. Как жить, если обнаруживаешь, что оказался совсем в другом мире?!
Представителя девятого бюро она сейчас отлично понимала, если говорить о мотивации. У того была своя зона ответственности, свои
