Сантехник 3 - Иннокентий Белов
Понимает, что это уже бесполезно. Но ведь как-то подчинил этого бедолагу? Неужели со стены смог его взять под свой контроль и спустить вниз?
— Что это мы тут делаем? Где твой напарник? — спрашиваю я у очнувшегося внезапно стражника.
То есть внезапно пришедшего в себя в такой самый неправильный момент.
Когда обнаружил себе около запретной двери, в руках меч и дужка замка, а над ним нависает хозяин замка со злым лицом.
Делать нечего, если я не врежу ему, как следует, то это будет неправильный поступок, поэтому я отправляю парня в бессознательное состояние ударом ноги по голове и иду в казарму будить Кранила.
Стучу по двери казармы, через минуту оттуда выскакивают все оставшиеся стражники.
— Нашел этого около двери в подземелье. Пытался замок сломать. Второго не вижу, проверьте стену! — отдаю приказ трущим спросонья глаза воинам.
Ну, как воинам, в моем воинстве таких настоящих всего трое, Кранил и еще пара пришедших несколько месяцев назад. Остальные все такие же начинающие военную карьеру простые крестьянские парни. Немного нахватались за примерно год службы, уже могут выглядеть на той же лошади настоящими воинами. То есть пока нет сражения, то ничем особо не отличаются от умелых воинов, могут с важным видом сопровождать те же повозки в караване.
Двое новичков на самом деле поопытнее Кранила насчет службы в замке и лучше дисциплину понимают. Есть мысль одного из них поставить старшим, но пока все не до того казалось. А теперь уже и смысла нет, наверно, что-то менять.
С другой стороны, хорошо, что не стал вкладываться в стражу серьезно, как мне настойчиво предлагали мои компаньоны с первых доходов, в моей патовой ситуации она не особо смогла бы помочь. Только деньги сосала бы постоянно на свое содержание, вот и вся польза от нее.
Не успел вложиться, а сейчас уже и не нужно, ибо требуется в ближайшем будущем больше всего незаметность и скорость передвижения как можно меньшим количеством людей в караване.
Если под стены придет несколько тысяч имперских солдат, что двенадцать воинов, что сто двадцать — разницы особой нет. Замок все равно раскатают по камешку, если начать отбиваться. Просто ответственности для меня гораздо больше окажется за их судьбу, да и лишних хлопот насчет того, чтобы они сейчас не разбежались, тоже заметно серьезнее придется выдать. А мне это уже совсем ни к чему получается.
Стража частично бежит на стены замка, частично окружила меня и теперь изо всех сил защищает, еще смотрит с недоумением на валяющегося без сознания товарища.
— Нашли его! Лежит здесь, уже холодный, — слышу я крик со стены.
Вот и объяснение, куда делся второй стражник, все случилось именно так, как я и подозревал, что может случиться.
Понятное дело, вины в том, что провинившийся пытался сделать и сделал, лично его особой нет, под полным принуждением находился ведь. Однако последствия получились весьма тяжелые. За смерть моего воина нужно спрашивать с Шестого Слуги, а не с него в основном.
Спрошу с обоих, придется суровость характера и определенную справедливость проявить.
Умудрился как-то из подвала глубокого непростой пленник до него дотянуться, заставил убить своего напарника на стене, который из бывших стражников, ножом в шею и потом спуститься вниз, чтобы начать ломать замок.
Сразу же нашли поднявшиеся стражники тело своего коллеги, теперь все они смотрят на виновника его гибели очень недобро так. Не принято своих товарищей тут на дежурстве убивать и опасных пленников освобождать из подземелья.
Да, как-то сразу взял его под контроль Шестой Слуга и даже на стене не потерял, а заставил спуститься вниз. Но здесь уже довольно слабо руководил своей куклой, судя по бестолковым попыткам сломать дужку замка.
На что-то такое простое и резкое поначалу, как удар ножом, сподобил стражника, а вот понять, что нужно делать с замком, уже не смог до того донести. Или потратился сильно энергетически, или сам ослабел заметно, или на что-то такое творческое взятый под управление простой парень сам оказался не сильно способен.
Но умудрился это провернуть не глубокой ночью, а уже ближе к утру, похоже, что не всемогущ он на таком расстоянии, а этот балбес просто почему-то слишком приблизился к донжону. Приблизился и попал под влияние.
Поэтому я задаю такой вопрос остальным стражникам.
— В сральник пошел, он тут недалеко от подземелья находится, — догадывается Кранил.
— Понятное дело. А им куда сказано ходить? — сурово вопрошаю я у начальника своей охраны.
— В дальний, при этом сильно обходя подземелье с донжоном. Всем это донесено было, ваша милость! — оправдывается Кранил. — Это он уже сам дурака свалял.
— Все видят, что случается с такими болванами? — спрашиваю я и раздумываю, что делать с залетчиком и уже случившимся убийцей своего товарища.
И не виноват он фактически, и спускать такое никак нельзя, все равно провинился сурово за неисполнение моего приказа. Приведшее к тотальным последствиям.
— Ладно, привяжите его вон к тому стволу, пусть постоит денек, подумает над своей судьбой, — показываю я на дерево во дворе замка на солидном расстоянии от донжона. — Не поить, не кормить, пусть ходит под себя.
Вспомнил такое наказание для рядового состава то ли из царских времен, то ли еще из какой армии.
Открываю пошкрябанный замок, потом второй и сразу беру пленника под контроль.
— Чтобы дернуться не мог, гнида поганая. Что-то у него про ножны была какая-то мысль, — вспоминаю я. — Нужно потом проверить.
А пока у нас уже привычное затаскивание тяжелого тела на свет божий, где я даю ему немного погреться и в туалет сходить прямо во дворе. Потому, что вид у него сейчас совсем неживой, лицо синее и очень постаревшее. Видно, что здорово досталось пленнику в промозглом подвале, и это еще мало досталось за дела его нехорошие.
— Выложился весь на контроле этого бедолаги? — спрашиваю я прямо в голове у Шестого Слуги.
Знаю, что это весьма болезненно, но наказать его необходимо.
— Есть такое, — так же угрюмо мысленно отвечает он мне, вытерпев разряды обжигающей боли.
Еще и стражники, пока тащили, пару раз хорошенько приложили его головой об косяки и каменные углы, поняли уже наглядно, что шутки закончились. И если дать пленнику волю, то им всем придет конец, как их товарищу уже
