Доктор Крюк 2 - Виктор Гросов
— Стив! — позвал я пирата.
Он как раз закончил возиться с канатами и подошел, вытирая руки о штаны.
— Чего, капитан?
— Притащи-ка мне того гада из трюма, — сказал я, кивнув в сторону люка. — Пора с ним потолковать.
Перед отплытием Стив подходил спрашивать о пленнике, тогда я вкратце обрисовал, как воришка залез на судно. Надо было видеть лицо Стива — хотел прибить бедолагу вора.
Сейчас же Стив хмыкнул, будто ждал этого, и махнул Сэму, который дремал у бочонка.
Ночь на дворе, а я решил делом заняться.
— Сэм, подъем! Тащи веревки, пойдем за мышью, — рявкнул он, и тот, ворча, поплелся за ним.
Я смотрел, как они спускаются в трюм. Этот вор — мелочь, пешка. В голове закрутились планы: вытрясти из него правду, использовать как приманку или просто избавиться, если он окажется бесполезным. Но одно я знал точно — молчать он долго не будет. Не на моем корабле.
Я повернулся к борту, глядя на воду, и ждал, пока Стив с Сэмом вытащат пленника. Звезды мигали над головой. Что-то подсказывало мне, что эта ночь будет длинной.
Скрипнула лестница и я обернулся. Стив с Сэмом выволокли пленника на палубу, швырнув его к моим ногам. Он выглядел так, будто его долго топтали в портовом кабаке: грязные волосы прилипли ко лбу, под глазом расплылся синяк, а губа была разбита — моя работа, когда я вырубил его. Руки и ноги его были связаны канатами, которые я сам затянул прошлой ночью. Они врезались в кожу. Но глаза горели наглостью. Он плюнул в сторону, едва не попав мне в сапог.
— Подними его, — буркнул я Стиву, скрестив руки.
Будущий боцман схватил вора за ворот, рванул вверх, поставив на колени. Сэм стоял рядом, держа веревку наготове. Я шагнул ближе, глядя сверху вниз. В теле моем, что Вежа сделала молодым и сильным, бурлила кровь, а старый разум шептал: «Не сорвись, Крюков, просто вытряси из него все».
— Ну что, жулик, — я наклонился к его лицу. — Ты у меня в гостях второй день, а я все еще не знаю, что ты за птица. Говорить будешь, или мне тебя акулам скормить?
Он хмыкнул, будто я шутил, и уставился на меня исподлобья. Ухмылка его дрогнула, но не сползла. Команда начала собираться вокруг — Пит Шустрый подобрался ближе, а остальные матросы, проснувшиеся от шума, глазели, как на представление в таверне. Я выпрямился, оглядев вора с ног до головы. Тощий, жилистый, с ловкими пальцами — типичный портовый воришка. Но за ним стоял кто-то покрупнее, и надо было это выяснить.
— Ладно, — процедил я, качнув головой. — По-хорошему не хочешь. Тогда слушай: у тебя есть выбор. Рассказываешь все — кто тебя послал, зачем, что обещал — и, может, останешься жив. Или молчишь, и мы проверяем, умеешь ли ты плавать со связанными руками. Что скажешь?
Он молчал, только дышал тяжело, глядя мне в глаза. Ухмылка его стала шире, будто он знал что-то, чего не знал я. Это бесило меня до чертиков. Инстинктивно мои пальцы сжимались на рукояти крюка, висящего у пояса, но я сдержался. Я кивнул Стиву, не отводя взгляда от вора.
— Тащите его к борту.
Стив ухмыльнулся и вместе с Сэмом они поволокли пленника к краю палубы. Он дернулся, пытаясь вырваться, но канаты держали крепко, а Стив надавил ему на плечи, заставив встать у самого борта. Сэм в это время подтащил доску и вставил в паз. Оказывается во время ремонта у Томаса, они соорудили такую штуку. Пираты любят так развлекаться. А я думал, что это так только в фильмах показывают.
Жулика подтолкнули и он мельтеша связанными ногами прошелся почти до середины доски.
Черные волны плескались внизу, а ветер трепал его грязные волосы. Команда загудела — кто-то свистнул, кто-то засмеялся, а Пит Шустрый крикнул:
— Давай, капитан, скормим его рыбам!
Я шагнул следом и смотрел, как жулик цепляется за последние крохи своей наглости. Стив с Сэмом держали отпустили его и выставили сабли, чтобы вор не думал ползти назад. Лицо бедолаги побелело, хотя он и пытался держать марку. Я скрестил руки.
— Последний шанс, — произнес я. — Кто тебя послал? Говори, или будешь нырять.
Зрачки его дрогнули, но рот оставался закрытым. Ухмылка сползла, сменившись страхом, но он молчал. Я кивнул Стиву, и тот с Сэмом тыкая кончиками сабель заставляли жулика двигаться к краю. Волны загудели громче, брызги долетели до палубы, а команда затаила дыхание. Я ждал. Этот гад либо сломается, либо утонет — третьего не дано.
— Ну что? — процедил я. — Вода холодная, а акулы голодные. Говори, или прощайся с сушей.
Он задышал быстрее, грудь его ходила ходуном, а глаза забегали, будто искали выход. Я видел, как он ломается. Это было видно в его сжатых губах, в поте, что катился по виску. Но он тянул, упрямый, как осел, и я уже подумал, что придется его все же сбросить. Не хотелось бы, но что еще делать? Стив вопросительно глянул на меня, ожидая приказа, а я поднял руку, готовый дать знак. Пусть летит, если хочет.
И тут он заорал. Громко, хрипло, перекрывая шум ветра:
— Стой! Я скажу! Скажу, черт тебя дери!
Я замер, опустив руку, и кивнул Стиву. Тот с Сэмом швырнули вора обратно на палубу — он упал на колени, тяжело дыша, а команда разразилась смехом и улюлюканьем. Я стоял над ним с холодным удовлетворением. Мог же и пораньше. Спас меня от нехорошего поступка. Я не хотел так делать. Не видел смысла.
Теперь главное — вытрясти из него все до последнего слова. Но доверять ему? Это уже другой вопрос.
Жулик лежал на палубе «Принцессы Карибов», тяжело дыша, будто только что вынырнул из-под воды. Канаты впились в его запястья, грудь ходила ходуном, а глаза бегали по сторонам, пока он пытался собраться с мыслями.
Такие, как он, врут, как дышат.
— Ну, давай, — процедил я, шагнув ближе и наклоняясь к его лицу. Мой крюк висел у пояса и я провел по нему пальцами, давая понять,
