Скверная жизнь дракона. Книга седьмая - Александр Костенко
Семёрка и извозчик нежити была ближе, но будто скверна издевалась надо мной, и хоть какую-то опасность представляла только сидевшая в телеге тварь. Ходила она обычным шагом, но сперва тупым болванчиком упала с телеги на землю, словно не осознавая высоты. Остальные семеро тварей шли гораздо медленней извозчика, даже взрослая нежить, а мелкие и вовсе едва передвигали ноги.
Вскоре было покончено с восьмёркой и пришедшей двойкой. Последние, как и три нежити из солдат, шли быстро и действовали по-человечески плавно, даже обдуманно. Извозчик и семёрка двигались как полуроботы: не сильно сковано, но и руками лишь размахивали в тщетной попытке ударить или схватить меня. Поведение нежити сбивает с толку, но странное другое. Лог.
Первые три твари дали мне семь тысяч опыта, восьмёрка дала почти шесть, а упавшая двойка чуть больше четырёх. Вот, что больше всего бесит и изумляет. И пугает до дрожи. Всё ещё не понятно, на каком основании вообще с той или иной твари набирается опыт. Это до сих пор те же три процента от планки перехода на следующий уровень, или уже что-то другое?
Я устало выдохнул сквозь скверное щемящее чувство в груди. Лошадки-инвалиды с открытыми до груди ртами стояли в километре от поселения, нежить за частоколом пародировала себя при жизни, а солнце на небе даже не приблизилось к полуденной отметке.
День обещал быть долгим.
Глава 2
Часть 2
Осн посоха вонзился в натоптанный снег. Изо рта вылетело густое облако пара, согревая подмерзающие руки. Взгляд скользил по опустевшему поселению. Практически опустевшему. Я не хотел думать о действии, из-за которого поселение опустеет окончательно. Просто не хотел. Противно до тошноты, до подёргивающегося глаза, до скрежета зубами. Я не хотел думать о действии — но его совершить придётся. И от этого я чувствовал себя ещё гаже. Лог.
Три недели прошло с первого убийства трёх солдат, и прочей нежити. Если не учитывать кой-какие неприятности, то прошедшие недели вполне продуктивны. Взять двадцать два уровня за такой срок — это успех, ведь с каждым уровнем счётчик опыта обнуляется, увеличиваясь на тысячу. Но, всё равно, надо набрать ещё хотя бы уровней десять.
Свободные очки характеристик тратить нельзя, они для обучения с тёмным эльфом Хлар’аном в академии. Мне предстоит изучить двадцать три умения, для этого надо расширить количество доступных ячеек для умений, а для каждых пяти ячеек требуется двадцать пять «Интеллекта». Но очки навыков я потрачу, когда вернусь в пещеру. Я собираюсь ещё недельку провести у скверного поселения, и белёсые ниточки и рябь пространства от «Чувства магии» могут помешать. Они отвлекут от нежити, и последствия окажутся весьма скверным. А ведь я несколько раз и так был в шаге от летального исхода.
Именно из-за этих неприятностей прошедшие три недели не продуктивны, а прекрасны. Окрылённый успехами и опытом жестоких тренировок с матонами — я несколько раз допускал серьёзные ошибки. В одну такую меня практически зажали в угол внутри поселения. Нежить обступила, шла быстро, некоторые твари даже вовсе бежали на меня, а вокруг незнакомые места, посеревшие стены домов. Так я ещё и споткнулся и едва не упал. Нежить, в отличие от матонов, не остановилась бы, и разорвала меня на части.
И частенько я пропускал удары от нежити, а «Вторая броня» в поясе от Кагаты не всегда срабатывала. Вся верхняя куртка из коричневатой кожи кракчата сейчас в стяжках, только на правом плече три дырки было. Со временем я стал пропускать меньше ударов, сказывалась сноровка, боевой опыт и прочее — но гордыню мне хорошенько опустило. В академии всенепременнейше запишусь обратно на тренировки с матонами, их прекращать нельзя.
И, конечно, спустя три недели у меня появилось важное дело: прокачать «Рывок» до двадцать пятого уровня. Одноразовый раб, своей жизнью помогший мне добыть пластинку полёвки и сдать экзамен первого года — Хашир рассказывал про выбор дальнейшего развития на двадцать пятом уровне умения. Я хочу увидеть это. В академии и на южном материке я был слишком занят, чтобы каждодневно скакать по комнатам «Рывками», но сейчас у меня достаточно возможностей.
Я натянул варежки обратно на руки, вытащил посох из земли и переступил через труп нежити, убитой несколько минут назад. С основания посоха на притоптанный снег скатилась капелька тёмно-жёлтого ихора, такой же вытекал из раздробленной головы и шеи нежити. В плотной юбке и какой-то куртке, эта тварь предпоследняя убитая нежить на сегодня, а практически все двери в поселении открыты. Лишь один дом закрыт, но об этом я старался не думать.
Некоторая убитая нежить уже бесследно испарилась, или оставила после себя какую-то ураллаю; другая только подходила к моменту оклазии, как довольно важная тварь с серебряным обручем на голове с зелёным камнем в центре. Но сероватые, будто выгоревшие на солнце дощатые двери домов открыты, а темнота помещений манит. Главный трофей я уже нашёл, он ждёт около моего временного пристанища — но есть вопросы.
Небольшое квадратное или прямоугольное помещение с низкой печкой и без трубы, с закоптившимся в черноту от сажи потолком и редкими тоненькими оконцами под самым потолком; неказистые лавки вдоль стен и столы с массивными табуретками; редкие ткани, что воспроизвела скверна, брошенными рушниками валялись у печей или постелены на столы; под лавками свёртки одежды, одеял и подушек; а рядом с печкой на отдельной полочке и столе всякие крынки и миски. До прихода скверны у народа в этом поселении был довольно аскетичный образ жизни. И такой аскетизм во многих домах. А раз так, то было ли хоть что-то ценное? А если было, то где прятали?
Для поиска ответов на эти два вопроса у меня было ровно половина дня. Я приступил незамедлительно.
Вчера и сегодня — первые дни, когда я подстроил всё правильно. Не знаю, как скверна восстанавливает прочие свои участки, но нежить и предметы у этого поселения восстанавливаются за семьдесят два часа.
