The Alone - Дмитрий Ворон
— Разве ты не видишь знаки?
Я все больше сомневался, что это не сон или… быть может я в бреду? Лежу сейчас где-то в снегу и умираю от холода… Всё будто в тумане.
И этот странный старик….
— С-странно, но мне кажется, мы уже виделись, старик.
— Вот как?
— Да… И само это место… Всё так странно и пусто.
Я имел ввиду заброшенные городки. Отсутствие людей и света не так удивляли как брошенные машины — ни одна из них не заводилась.
— Землетрясения изменили здесь всё. Разве мы здесь с тобой не для того, не чтобы засвидетельствовать апокалипсис апокалипсиса?
— Я… я не понимаю…
— У меня болит за тебя душа, чужак. Мне осталось недолго. А тебе придется жить в этом новом мире…
Мафусаил поставил рядом с огнём консервную банку, набитую снегом. Принялся толочь разнообразные корешки и травы самодельной ступкой, и из всех ингредиентов я узнал лишь плоды шиповника.
Последняя битва на земле стала для меня не последней. Но чего ожидать от этого странного старика? Кто из нас безумец?
Незнакомец развёл огонь под спящим ветвистым дубом. Только сейчас я услышал, что совсем рядом шумит река.
— Где мы? — спросил я.
— В миле от хижины, — он указал на реку, — Риверсток.
Я кивнул. Именно в эти места я и направлялся, в городок, аналогичный названию реки.
"Риверсток. Даже не верится"…
Ужасно хотелось встать, но я не хотел перечить старику, что так доброжелательно отнёсся ко мне. Я вообще не хотел проявлять враждебность к первому человеку, встреченному за три месяца долгого и одинокого пути. Даже если я сомневался в реальности происходящего.
— Как вы доставили меня сюда? Ведь тащиться со мной милю по снегу… Возможно, у вас есть снегоход или…
Мафусаил внезапно расхохотался. Я удивленно посмотрел на человека, который ещё секунду назад казался невозмутимым, словно гора. Отсеявшись, он добродушно посмотрел на меня:
— Машин больше нет. Где тебя носило, чужак?
Он протяжно свистнул. Необычно. Я бы сказал — по-индейски. И из-за мерзлого камыша показалась гнедая лошадь.
Она встряхнула гриву и неспешно направилась к хозяину.
Я живо представил себе, как старик верхом на храброй лошади бросается мне на помощь и разгоняет стаю волков. Я поддался воображению и вдруг отчетливо ощутил противоречивость своего отношения к этому человеку: он очень меня притягивал и в то же время пугал до смерти.
И всё же…
Я подумал, что рассудил правильно: старик ещё тот шутник и любитель потравить байки, а мрачный вид скорее присущ всем северянам с первобытных времён. И вправду, среди диких и безлюдных мест сложно поверить, что есть что-то кроме зимы и природы. Я решил, что старик живёт прошлым…
— Думаю, в Риверсток есть машины. Довольно большой город, по меркам Колдхилз. Если верить карте.
Мафусаил понимающе кивнул. Добродушно улыбнулся.
— Ты меня не понял, чужак. Твоего мира больше нет, — спокойно сказал он.
— Я не совсем понимаю… Это дикие земли и конечно, после землетрясений перебои со светом вполне обычное явление…
Вместо того, чтобы отнестись к умозаключению серьезно, старик утробно захохотал. Я застыл в недоумении, и был раздражённый его поведением.
Но старик, внезапно посерьезнев, сказал:
— Неужели ты не видел необычного Северного сияния? Больше нет ни света, ни машин. Всё, что принёс современный человек в этот мир — погасло. Ушло навсегда.
— Но… это же невозможно!
— Неужели? — резко бросил он, яростно сверкнув глазами.
На мгновение Мафусаил отвлекся на лошадь. Она навострила уши, и они вместе на минуту прислушались к тишине.
— Видишь ли, чужак, — продолжал он. — Слишком долго люди играли с природой, думая о ней, как о капризном ребёнке. Будто ее можно подчинить своей воле и делать то, что заблагорассудится.
Он замолчал. Я не знал, что спросить, боль в теле и усталость спутали все мысли.
Старик, наконец, сварил своё дурно пахнущее зелье, перелил его в железную кружку и поднес к моему рту.
— Пей!
Я недоверчиво уставился на незнакомца.
— Пей! Ты не маленький, и у меня нет времени возиться с тобой, — отчитал он меня.
Голос Мафусаила звучал настойчиво. Я не хотел спорить, а может, просто настолько ослаб, что был не в силах даже говорить. Сначала пойло показалось отвратительным, однако тепло и спокойствие от напитка даже пришлось по вкусу.
Старик улыбнулся и повернулся к огню.
Я уже открыл рот, желая что-то сказать, но тут, же все мысли будто испарились. Веки налились свинцом…
Мафусаил внимательно изучал меня. Он протянул руку, чтобы показать мне что-то, что он держал в ней.
И хотя взгляд мой был затуманен, я сразу узнал этот предмет. Это был армейский жетон…
Старик улыбнулся. Его лицо стало быстро растворяться, обретая другие, знакомые черты. Он с удовольствием проговорил:
— Задание не окончено Сержант Рэм, ещё нет.
Истощенный разум быстро погружался в сон.
Зеленый. Красный. Зеленый. Красный…
— Капитан…
Я проснулся около полуночи и увидел небо в огне. Но огонь этот был неестественным и странным. Он не переливался багряными оттенками, не полыхал рыжим, не мерцал янтарём, и не было в нём всепожирающей неистовой силы свойственной пламени. Но был он изумрудным тусклым сиянием, будто мёртвые воды реки Стикс зелёной мутью лениво расступаются перед ладьей Харона.
Я уже видел это Сияние раньше. Именно об этом писал Карл в своём дневнике. Когда оно случается загорается свет, заводятся машины, работает даже то, что казалось бы уже работать не может. Стоит ему исчезнуть как все вокруг гаснет. Так было в Холмвотерс и возможно происходит сейчас.
Внезапно, изумрудный туман растворился. Я вновь погрузился в сон полный призраков и стенаний…
Когда я проснулся вновь, первым делом я поднял голову в поисках Мафусаила. Но вокруг никого не было.
Справа всё так же горел костер. Почти догорела толстая сухая ветка. Я встал и огляделся. Вокруг даже не было следов. Ничего. Старик словно испарился… Или его и вовсе не было? Быть может эти повязки на руках, и костер, я сделал сам? Только в бреду все позабыл.
Возможно я попросту схожу с ума?
Риверсток говоришь…
Не прошло и часа как я отправился в путь. Причудливо извиваясь, река несла свои воды, принимая притоки, и от этого становилась полноводнее и шире. Перед мной лежала долина, где сосновые сухие леса по берегам перемешивались с вековыми дубовыми рощами. В небе парил сокол, безмолвно наблюдая за безграничной зимой. Вдалеке показались горы, заснеженные высокие горы, вздымающиеся до самого неба, а где-то впереди город Риверсток.
Спустя несколько часов поднялся ветер, и двигаться стало
