Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин
Даже на минуту не расставался с ружьем, а ставни дома утыкал гвоздями остриями наружу. Может, против волков это было излишним, но он уже подумывал, что тут могут водиться и медведи.
Не поленился, и отгородил небольшой «участок», просто вогнав поглубже в снег металлические трубки, а на них натянул древнюю оцинкованную колючую проволоку в три ряда. Кое-где подпер эту конструкцию досками, листами железа и прочим хламом. Получилась площадка пять на пять метров между домом и сараем. Вышло достаточно прочно, но после каждой сильной бури придется поправлять, а после каждого хорошего снегопада – прочищать дорожки. Или просто приподнимать всю конструкцию выше. Если твари зацепятся шкурой за проволоку, это им не понравится, и они уйдут, решил он. У них же не только лапки, но и густая шуба.
Еще придумал периодически мазать импровизированный забор и дверь химическими жидкостями с резкими запахами, которые нашел на железнодорожной станции и соскреб со дна емкостей.
Оставил себе проход через эти ограждения – «калитку» из решетки, привязав ее веревками к двум капитальным столбам, оставшимся от забора, которые были частью его «периметра». Инструментов у него теперь хватало − плоскогубцы, молоток, ручная пила, нож, выдерга, и еще много чего. Во время работы Саша натерпелся страху, при каждом шорохе скрываясь в доме. Зато Робинзоново логово получило защитный периметр.
Попробовал вешать на проволоку испытанные им в подъездах сигнальные банки. Предполагалось, что они будут громыхать, предупреждая о непрошеных гостях, едва те заденут забор. Но пока банки тряслись и громыхали только от ветра, пришлось их убрать. Для открытого места такое ноу-хау не годилось.
А еще Младший понял, что надо искать капканы.
Стая не появлялась. И даже следов он больше не находил.
Означало ли это, что волки признали в нем опасного противника, связываться с которым – риск? Ему эта версия льстила. А может, они были не настолько голодны. Похоже, люди им все-таки знакомы, и что такое ружье, они знали. Предпочли поискать более легкую добычу. До поры до времени.
Опять, как и в случае с убыром, тут была чужая земля, и ему были не рады. Но Сашка не собирался жить здесь до лета, хотел просто отлежаться, перезимовать, и никакие блохастые ему не помешают. Искать другое место? Не вариант. Там тоже могут быть и волки, и собаки, и люди… нормальные и нет, но все равно опасные. Могут быть медведи... А такой удобный дом трудно найти. К тому же сюда уже вложено много сил.
Может, в городе в многоэтажном доме и проще было бы от волков отбиваться. Но квартиру гораздо труднее утеплять и отапливать. Там его добил бы холод. Да и мало где в квартирах есть печи.
Дней через десять он осмелел настолько, что позволил себе вылазку в лес. Надо было набрать валежника. Пошел на снегоступах и наткнулся на лыжню. Саша припустил, как ошпаренный, напугавшись не меньше, чем когда увидел светящиеся глаза за окном.
Нет, нельзя расслабляться! И огней лучше пока не зажигать. Совсем.
Днем позже, когда его занесло близко к шоссе, увидел, как по дороге с востока несется… собачья упряжка из четырех похожих на лаек (или волков?) животных. Они тащили небольшие сани, в которых сидел человек, а за его спиной были сложены то ли тушки, то ли шкурки.
Почему-то Младший вспомнил рассказы Джека Лондона про Аляску. Но от этого «покорителя фронтира» Саша тоже предпочел спрятаться. Больше он к шоссе не совался.
Робинзонада быстро ему надоела. Это было совсем не весело.
Хорошо, хоть болезнь отступила. Его уже не тошнило, а голова если и болела, то только от дыма, который печка щедро испускала, и не только в трубу, но и в дом.
Силы восстановились. Он понял, что лучевая болезнь посетила его в легкой форме. Иначе бы он уже был мертв.
Бывали моменты, когда Сашка сильно уставал, и подумывал – не вернуться ли в Еловый мост. Может, не убьют, а только допросят?
Но тут же ругал себя за слабость. Вернуться – верная гибель. Даже если доктор сдержит слово, его добрые соседи, которые детей больных привыкли на мороз выставлять, посадят странного чужака в подпол, а потом или зарежут, или ордынцам выдадут, когда те снова будут мимо проезжать.
Вернуться домой? Нет у него больше дома. Добраться отсюда в Заринск не проще, чем долететь до Луны. Хотя и то, что он уже совершил – поступок экстраординарный. Прошел пешком не меньше тысячи километров, зимой. Пусть и в период, когда не было еще морозов. И не по лесу, а по бывшему шоссе.
Капканы Саша вскорости нашел, причем разные, и на мелкую дичь, и на крупную, очистил от ржавчины и смазал. В них никто не попадался, и он не понимал, в чем дело. Хотя подозревал, что не знает каких-то тонкостей этой науки.
Подледная рыбалка тоже не задалась. Просидев часа два над прорубью и замерзнув, как цуцик, поймал две рыбешки, по которым не ясно было, детеныши это или порода такая. Можно было бы добычу и отпустить, но он почистил рыбок и сварил, пригодилась купленная у доктора картошка и морковка, и хорошо, что соль и перец у него еще были. Так себе получилась уха, рыбы размером с ящерок, но он и такой был рад.
Рыба покрупнее на удочку не шла. Тоже, наверное, секреты есть какие-то. Александр понял, что не прокормится. Может, летом еще был бы шанс, но не в такой сезон. Его навыков для этого мало.
Помыкавшись несколько дней, он понял – остатки собачатины закончатся раньше, чем морозы, и на ней одной он не продержится, даже с учетом горстки мелкой картошки, нескольких морковин и бульонных кубиков, найденных когда-то в купе поезда.
Надо добыть свежего мяса. Не получается с капканами – попробует делать ловушки. Патроны-то жалко тратить.
Смастерил одну. Вроде, похоже получилось. Может, если не хотят в железный капкан, то попадут в такой? Заденет лапой эту штуку страшный зверь с ушами, сработает вертушка, и взлетит заяц
