Кристаллы надежды на осколках веры - Нил Л.
— Как я счастлив, что пошел с тобой. Родная моя, я бы не выдержал неизвестности.
Я чувствовала, как бьется его сердце. Он волнуется даже, когда я рядом. Что бы было, если бы мы разделились? Взглянув в его серо-зеленые глаза, произнесла:
— Ниро, я бы никогда не поступила так с тем, кого люблю. Спасибо, что нашел отца.
Глава 16. Жертва «Пустоши»
После возвращения на базу «Гамма» Эльда выглядела обеспокоенной. Я списывал это на то, что девушка до сих пор не отошла от побочных эффектов препарата, но вскоре понял: причина кроется совсем в другом. Чем ближе мы подъезжали к потенциальному месту расположения «Пустоши», тем взволнованнее становилась она. Однажды, отправившись с ней в разведку, я обратил внимание, что она разглядывает каждого работника на среднем уровне базы. Не выдержав, спросил ее:
— Меня тревожит твое состояние. Ты хорошо себя чувствуешь? Может, стоит обратиться к медикам?
— Не нужно. Но ты прав, Ниро. Не могу успокоиться с того дня, как нашла имя отца в списках одного из документов «Дельтарона». Рассказала о новости Моа, но он и слушать не хочет, считая отца предателем, перешедшим в лагерь «Альфарона».
У меня похолодело в груди от услышанной новости. Получается, есть надежда, что он еще жив. Вопрос, что с ним стало за прошедшие годы? Я не верил, что отец Эльды способен на предательство, но, с другой стороны, раскол в группе может погубить не только предстоящую операцию.
— Моа беспокоится о безопасности каждого в группе, он не может пожертвовать тобой, — попытался успокоить ее. — Эльда, пойми, он может ошибаться, но попытайся встать на его место. Будучи командиром группы, ему меньше всего хотелось бы, чтобы ближайший соратник ослушался приказа.
— Хочешь сказать, что я должна просто сидеть и наблюдать, как база взлетит на воздух, зная, что в смерти отца есть и моя вина? — с надрывом высказала Эльда, а я заметил, как заблестели ее серые глаза. — Я не такая глупая, и все понимаю. Вот только… принять не могу.
— Ни в коем случае, — заверил я, сжимая ее руку. — Если есть шанс найти, то нужно им воспользоваться.
Я надеялся, что Эльда, по крайней мере, найдет в себе силы пойти на уступки. Она попыталась достучаться до Моа несколько раз. Тот был неумолим. Я видел, как с каждым словом растет отчаяние Эльды. Она стояла до последнего, сжимая кулаки. Я понимал, что даже несмотря на отказ, она все равно сделает по-своему. Нет, одну на базу ее не отпущу. Самоубийство отправляться в сердце создания армии с контролируемым разумом. Не ускользнуло и сомнение Моа в брошенных словах. Я подошел к нему и тихо, чтобы девушка не услышала, сказал:
— Знаю, что ты переживаешь за нее. Посмотри, Эльда на грани, одно неосторожное слово, и мы навсегда ее потеряем. Она не отступится, как и любой из нас на ее месте.
Моа раздраженно посмотрел на меня, процедив:
— Ты просто потакаешь ее капризам. Неужели не понятно, к чему может привести ее поступок? Мальчишка! Вам обоим пора взрослеть.
— Возможно, — ответил я. — Твои мотивы более чем понятны. Но и ты войди в ее положение. Допустим, ты узнал, что там, на базе, твоя жена или кто-то из родных. Неужели хладнокровно нажмешь на кнопку детонатора, даже не попытавшись найти этого человека? Убеждай меня сколько угодно, я не поверю.
Моа вздохнул и выделил полтора часа. До прохода мы добрались быстро. Дольше заняли поиски профессора. Я не верил, что успеем, и то и дело смотрел на часы. Минуты предательски утекали. Кроме как везением, обнаружение профессора назвать было нельзя. Успели выйти на поверхность буквально за пару минут до того, как сработал детонатор первой цепи бомб. Я взглянул на Эльду, наблюдающую за обрушением стены прохода, и в горле встал ком. Что если бы она ушла одна, а я остался вместе с группой? Смотрел бы сейчас на взорванную базу и гадал, где дорогой мне человек: под завалами или успела выбраться на безопасное место. Хуже не придумаешь.
Мы решили отвести отца Эльды туда, откуда вели наблюдение. Девушка осталась, а я пошел сообщить Моа. Он пришел сразу. Осмотрел сидящего на земле мужчину и повернулся к Эльде.
— Моа, — обратилась она, — признаю, мои действия были рискованными, но я ничуть не жалею, что пошла на это.
— Ветте, ты понимаешь, что твой отец несет потенциальную угрозу всем нам. И если что-то случится…
— Я беру на себя полную ответственность за случившееся, — не дала договорить ему девушка. — И предоставляю тебе право решать его дальнейшую судьбу.
Мне оставалось лишь догадываться, каких усилий ей стоило произнести эти слова. Эльда говорила с уверенностью, но от меня не ускользнула легкая дрожь пальцев, которые девушка тут же сжала в кулаки. Нас привлек слабый голос профессора, сидящего чуть в стороне:
— Перед тем, как куда-то идти, дайте мне нож, — слабым голосом произнес он. Мужчина указал на левую ключицу, добавив: — Надо вырезать чип, по которому программа может отследить местоположение. Простите, моя память…
Этим занялся Моа. Он отправился за аптечкой, а мы пытались разговорить освобожденного. Эльда задавала вопросы, но ее отцу не откликались ни имена, ни то, что было связано с его прошлым. Удивительно, как ему удалось сохранить в памяти факт наличия дочери и ее прозвище Ветте.
Во время импровизированной операции из-под кожи профессора изъяли пластину, похожую на микроплату. Ее мы разломали и сожгли. Мужчина с облегчением вздохнул.
Разместили его на квартире, неподалеку от завода полуфабрикатов. Моа прислал медиков провести осмотр. Варди Рун долгое время находился под действием сильных седативных препаратов и, по всей видимости, прошел немало неизвестных нам процессов. На рентгене было сделано еще одно неприятное открытие: в височной доле мозга было обнаружено миниатюрное вкрапление инородного материала. Меня еще в прошлый раз удивил факт наличия редкого оборудования у подпольной организации. На вопрос, где удалось достать мощный диагностический аппарат, врач поделился, что во время вылазки на
