The Alone - Дмитрий Ворон
— Смогу, — пообещал я себе. — Я обязательно что-нибудь придумаю.
У меня сохранился нож и в мародерке — о счастье! — книга о северных растениях. На ее старых страницах были нарисованы растения, и под каждым рисунком указано название, место, где его нужно искать, какое можно есть и от каких болезней помогает. Тимофеевка луговая, рогоз, сосна, береза. К счастью я уже успел ознакомиться с частью этих записей.
Неделю спустя мне стало лучше. Я покрутился немного у пещеры, а потом все-таки решился и преодолел ее окрестности. В тот день я отважился уйти в лес едва ли больше чем на сотню шагов. Почти сразу же я облюбовал небольшую полянку, где обитало целое семейство кроликов. Удача и прирожденное снайперское мастерство, позволили мне метнуть камень и убить жирного серого самца.
К тому времени у меня закончились сух пайки. Когда я схватил кролика, как будто очнулся от наваждения. Поторопился, ободрал тушку и разложил мясо на камнях, у огня. Мясо было не самым вкусным, но в тот момент оно мне показалось божественным.
Лес стал моим спасителем, и с каждым днем я все смелее вступал в его безмолвные объятия. Я твердо решил, что выберусь отсюда, и решимость победила страх. Я воровал яйца из гнезд, выкапывал корни, иногда удавалось «подстрелить» кролика или поймать птенца. И, конечно, я собирал разные ягоды, попадавшиеся мне иногда. С растениями смотри в оба. Съедобных среди них много, но стоит раз ошибиться, и тебе конец. Я всегда по сто раз сверялся с книгой.
Я выжил.
Если учитывать последнюю неделю, то сегодня, в эту чёрную ночь, когда на улице бушевала непогода, удача прямо таки посыпалась мне на голову. У печи лежала столь желанная стопка дров перемешанных с трутом, несколько прошлогодних газет. На обложке одной из них остался не сорванный лист с широким заголовком: "Землетрясение в КолдХилз и последующие рекордные морозы"…
— Я уже повстречал последствия землетрясения, — пробормотал себе под нос. — Возможно, это и стало причиной того, почему я здесь…
О событиях на полуострове Колдхилз год назад, я, знал из разговоров двух моиж сослуживцев. Несколько лет назад в ночное время на острове произошел мощнейший толчок, пролилась кровь, но об этом в СМИ практически, ни слова. А на Белом Медведе, Ветхих Соснах и других соседних островах и вовсе тишина.
"Да", — подумал я, — "здесь произошло действительно что-то ужасное, но миру об этом неизвестно".
Первое поселение на которое я набрел называлось «Приют». Этот городок из двадцати домов пострадал от землетрясения так сильно, что большинство домов были разрушены до основания, а жители, как мне показалось, покинули его в такой спешке, что мне удалось все таки разжиться кое-какими припасами. Дорога на восток привела меня в деревню «Фрост», там дела обстояли не лучше, к тому же началась буря, и, мне пришлось проторчать там целую неделю.
В Холмвостерс практически не было припасов. Теперь я следую в городок на реке Риверсток. Там точно есть люди, мне остается лишь верить в это…
Скомкал несколько листов бумаги, смешал их с трутом и поджёг. Пламя быстро охватило газету и сушёные веточки, оставалось подкинуть лишь расколотое полено, и прикрыть дверцу на засов. Слабые лучи света, исходящие от дверцы, мягко согревали, от них веяло покоем. Я положил свой револьвер на пол, открыл виски. После такого мороза сложно отказаться от хорошей выпивки.
Тепло. Как же мечтал о нём! Сколько времени просидел так? У желанного тепла, отстраняясь от холода, избавляясь от страха и тревоги, возвращая к жизни ноющие от боли пальцы рук и ног. Так я сидел, глядя в пространство перед собой довольно долго.
Оставив одежду сушиться у печки, я лёг на кровать и тут же провалилась в глубокий сон.
Очнулся на рассвете. Когда первые лучи солнца пробивались сквозь небольшие окна-отдушины. Обвел взглядом деревянный потолок, поднялся, опираясь на здоровую ногу. Внутри печи осталось немного углей, но разжигать огонь не имело смысла. Буря утихла, и тепло в хижине сохраниться на весь день.
— Одинокая хижина в лесу, — буркнул я, расправив ладонью сонное лицо.
Принялся перебирать содержимое рюкзака. Бросил на стол широкий блокнот и несколько ручек. Банку с ананасами, открыл консервным ножом и поставил на печь — благо она ещё пригодна для еды.
— Патронов в револьвере мертвеца не осталось, — с досадой сказал я. — Но в рюкзаке нашёлся ещё один неплохой виски, нож, ещё несколько свечей… кое-какие лекарства… и полная коробка спичек.
Разговор с самим собой, за последние месяцы, стал для меня пугающие привычкой. Однако, теперь, есть ещё кое-кто… Я уставился на скелет и почесал затылок.
— Да ты был счастливчиком, парень. Что же стряслось? О, чёрт! Армейский сух пай! — воскликнул я, вылкладывая на стол содержимое из сумки мертвеца. — Пока что я не могу согласиться с твоим решением.
Усевшись за стол, быстро покончил с ананасами, запил всё это, большими глотками жгучего виски и навис над картой в блокноте.
— Я прошёл около мили от реки на восток. После на северо-восток холмами и вышел через лес на север. Хижина на холме… — отметил на карте хижину и перевернул десяток страниц туда, где последний раз оборвался текст.
Расписал ручку и принялся писать.
"Я нашёл хижину, и она спасла мне жизнь. Здесь тоже никого нет, за исключением ещё одного покойника…
Три дня пути от Холмвотерс. Три дня непогоды и ужасного холода. За весь путь я вновь не встретил ни одного живого человека, и, хижина на холме стала для меня спасением, а также надеждой на то, что я на верном пути. У городка на реке Риверсток.
Припасы на исходе, но кое-что я всё-таки сохранил и отнял у этого…
Он застрелился.
Почему?
Припасы ещё вполне сохраняли ему несколько дней. Возможно, он не выдержал одиночества? Я хотел бы узнать историю этого человека, но мертвецы не рассказывают сказок…"
П. С.
"Ещё я нашел неплохой виски. Капитан был бы против, но иных лекарств у меня нет, сэр".
Я поднял взгляд и обнаружил на краю стола блокнот, но брать в руки его не решился. Встал, направился к зеркалу у двери.
— Рэм…
Из зеркала на меня смотрел парень лет двадцати пяти, но это был совсем не тот человек, что раньше. Я наблюдал более мужественные черты лица с уставшим тяжёлым взглядом, усы и неаккуратная борода окружённая щетиной. Я провёл пальцами по
