Золотой человек - Филип Киндред Дик
Задремал, однако ближе к полуночи внезапно проснулся, вскинулся, выпрямился, навострил уши. Шум… что за шум?
Глухой, монотонный рев где-то вдали. Приближается.
Дуглас с трактором? Нет, рано – ему сюда еще минимум двое суток катить.
Стоило Тренту встать, снег хлынул с него лавинами. Действительно, рев приближался, становился все громче. Сердце забилось куда чаще прежнего. Сощурившись, он принялся лихорадочно озираться, рассекая ночную тьму лучом фонаря.
Земля под ногами вздрогнула так, что ее дрожь отдалась во всем теле. Почти опустевший кислородный бак металлически задребезжал за спиной. Трент поднял взгляд к небу… и ахнул.
Темное небо рассекал надвое темно-красный пламенный след, расширяющийся, набухающий с каждой секундой. Трент изумленно замер с разинутым ртом, не сводя с него глаз.
Ракета.
Снижается… идет на посадку!
Продолговатый, заостренный кверху металлический корпус ракеты ярко блестел в лучах восходящего солнца. Вокруг кипела работа: прибывшие деловито грузили на борт припасы, оборудование, станки. Вагонетки, одна за другой выезжавшие из туннелей и снова нырявшие в темноту, везли к ожидавшему кораблю все новые и новые грузы. Прилетевшие на ракете работали слаженно, но не забывали и об осторожности: каждый в гермокостюме из металла и пластика, в глухих, непроницаемых для пыли и излучения освинцованных латах…
– Сколько там человек, в вашей Шахте? – негромко спросил Норрис.
– Три с небольшим десятка, – ответил Трент, не в силах отвести взгляд от корабля. – Тридцать три человека, считая всех, кто сейчас наверху.
– Наверху?
– Да, в поиске. Как я. Двое направляются в нашу сторону. Скоро прибудут. Сегодня к вечеру либо завтра.
Норрис сделал пару пометок на листке с планами.
– Этим рейсом заберем человек пятнадцать, а за остальными вернемся чуть позже. Еще неделю они продержатся?
– Да.
Во взгляде Норриса уже не впервые мелькнуло нешуточное любопытство.
– Как тебе удалось найти нас? Где мы, и где Пенсильвания! Вдобавок мы больше не собирались сюда возвращаться. Явись ты парой дней позже, и…
– Меня на вас встречные попрыгунчики навели. Только сказали, что вы отсюда ушли, а куда – это им неизвестно.
Норрис расхохотался.
– Мы сами этого не знали, – пояснил он.
– Но ведь вы все это куда-то везете! И этот корабль… даже на вид очень стар, но в полном порядке!
– Изначально он был своего рода бомбой. Мы отыскали его, починили… работали, когда находилось время. Сами толком не зная, зачем. И до сих пор с планами окончательно не определились. Одно знаем точно: здесь больше делать нечего. Пора улетать.
– Улетать? С Земли?
– Ну разумеется. Идем-ка.
Нортон подтолкнул Трента в сторону корабля и, подойдя к пандусу, уходящему в один из грузовых люков, указал внутрь:
– Вот, погляди. Полюбуйся на наших. На тех, кто занят погрузкой.
Погрузка подходила к концу. Последние вагонетки поднимались наверх полупустыми: очевидно, больше внизу не осталось ничего ценного. Трюм корабля доверху заполнился книгами, картинами, статуями, кинолентами, грампластинками – остатками великой культуры, множеством величайших ее произведений… и все они вот-вот покинут Землю навеки.
– А куда лететь думаете? – спросил Трент.
– Пока что на Марс, но надолго там не задержимся. Скорее всего, двинем дальше, к лунам Юпитера и Сатурна. Самым перспективным выглядит Ганимед, а если с Ганимедом дело не сладится, выберем одну из других лун. В самом худшем случае на Марсе тоже жить можно. Конечно, он довольно засушлив и гол, но хотя бы нерадиоактивен.
– А вернуть себе радиоактивные земли возможности нет никакой? Ведь если удастся остудить планету, нейтрализовать тучи горячей пыли и…
– В таком случае они все погибнут, – возразил Норрис.
– Кто?
– Катали, попрыгунчики, черви, ящеры, жуки – все остальные. Все бесконечное разнообразие новых форм жизни. Бессчетные виды живых существ, приспособленных к этой Земле – к горячей Земле. Все растения и животные, усваивающие радиоактивные металлы. По сути, в основе всей новой жизни на планете лежит усвоение горячих солей металлов. Солей, для нас, безусловно, губительных.
– Но, как ни крути…
– Как ни крути, этот мир, по большому счету, не наш.
– То есть?! – возмущенно вскинулся Трент. – Ведь настоящие, подлинные люди – именно мы!
– Уже нет. Земля жива. Жизнь на планете кипит, разрастается во все стороны. Мы – всего лишь одна, старая ее разновидность. Чтобы жить здесь дальше, придется восстановить все прежние условия, все прежние параметры, вновь привести окружающую среду в равновесие трехсотпятидесятилетней давности. Труд колоссальный… и если мы справимся с ним, если сумеем остудить Землю, ничего этого на ней не останется. Взгляни.
Подняв руку, Норрис указал в сторону бескрайних бурых лесов и дальше, много дальше – на юг, на джунгли, начинающиеся за лесами Канады и тянущиеся до самого Магелланова пролива.
– В определенном смысле мы сами во всем виноваты. Это мы, развязав войну, изменили Землю. Не погубили – изменили. Изменили до такой степени, что сами больше не можем здесь жить.
С этими словами Норрис кивнул на цепочку грузчиков в гермошлемах. Цепочку людей в свинцовой броне, в тяжелых защитных костюмах, увешанных множеством металла и проводов, счетчиками, кислородными баками, пищевыми брикетами, флягами фильтрованной воды. Под всей этой тяжестью лица работавших за забралами шлемов взмокли от пота.
– Видишь? На кого похожи?
Один из работавших, совсем запыхавшийся, поднялся наверх, на долю секунды поднял щиток забрала, поспешно глотнул воздуха и тут же нервно, с лязгом захлопнул шлем.
– К отлету готовы, сэр, – доложил он. – Весь груз в трюме.
– Планы меняются, – откликнулся Норрис. – Ждем товарищей этого человека. Их поселение на грани гибели, а нам лишние сутки погоды не сделают.
– Слушаюсь, сэр.
Переведя дух, грузчик спустился на землю. В тяжелом освинцованном гермокостюме, в огромном шлеме, увешанный хитроумным снаряжением, выглядел он крайне странно.
– Мы здесь пришельцы, – сказал Норрис Тренту. – Инопланетяне.
– Что?! – отшатнувшись от него, ахнул Трент.
– Гости на чужой планете. Посмотри на нас. Гермокостюмы, шлемы, космические скафандры – без этого за борт не выйти. Мы – ракетный корабль, сделавший остановку в чуждом нам мире, на планете, совершенно непригодной для нас. Заглянули ненадолго, чтоб взять груз, – и снова в полет.
– Гермошлемы, – странным тоном протянул Трент.
– Гермошлемы. Освинцованная броня. Счетчики, особая вода, особая пища. А теперь посмотри туда.
Неподалеку, сгрудившись кучкой, в благоговейном восторге таращились на огромный, блестящий металлом ракетный корабль около полудюжины попрыгунчиков. Справа, среди деревьев, виднелось их поселение – шахматные клетки полей, загоны для скота, дощатые домики.
– Вот и туземцы, – пояснил Норрис. – Подлинные обитатели этой планеты. Способные дышать ее воздухом, пить ее воду, есть то, что растет в ее почве. Мы к этому неспособны, а стало быть, и планета принадлежит не нам – им. Им – тем, кто может жить
