Восстание Персеполиса - Кори Джеймс С. А.

Подпольщики застали его врасплох. Надо отдать им должное. Син недооценил их организованность, многочисленность и упорство. Ему ведь говорили, что старорежимные астеры – общество жесткого сопротивления. После подрыва кислородного резервуара Син решил, будто понял, что это значит, по во всей глубине оценил только теперь.

Прямо сейчас вокруг него разворачивался их план. Оставалось только надеяться, что единственный пункт, в котором Син их опередил, окажется решающим. Если успех их замысла зависел от уничтожения антенной установки, он еще сумеет обрушить и остальное.

Глава 47

Бобби

«Сбруя» Бобби состояла из трех магнитных креплений размером с ладонь и двух полос нейлоновой ткани, в которой еще угадывался зеленый цвет. Базовая страховка, стандартная для кораблей, доков и станций вне гравитационных колодцев. Сомневаться в ней приходилось не больше, чем опасаться, что палуба под ногами рассыплется на атомы.

– Как считаешь, выдержат эти штуки? – спросила она.

Рация была настроена на такую малую мощность, что ее заглушила бы и толстая футболка. Стоявший рядом Амос окинул взглядом длинный изгиб корпуса «Предштормового». Шлем скрывал выражение лица, но в голосе слышался фатализм.

– Если нет, денек будет еще тот.

Снаружи корабль не походил ни на что, виденное Бобби в жизни. Фасетчатый, как кристалл, без выступов пушек ОТО и сенсорных антенн. Розовый и голубой цвета, кажется, принадлежали не самому материалу, а вызывались какой-то рефракцией. Что-то такое этот материал проделывал со светом – что-то куда более странное, чем поглощение части спектра. Темнота медленной зоны выглядела бездонной. Шлем должен был усиливать весь свет, какой давала станция Кольца. Его щиток еще и уточнял очертания, выводя в видимый спектр инфракрасный и ультрафиолет. Так бывало всегда, но от выжидания – на виду, в неуверенности – все казалось зловещим.

Поверхность корабля, с виду напоминавшая кристалл, была мягкой – Бобби предпочла сравнивать эту мягкость с пеной. Хотя на самом деле в голову лезла мысль о коже. Магнитные крепления удерживали Бобби на поверхности в простой неудобной люльке – вернее, удерживали бы, если бы корабль двигался. И если бы крепления работали. Красные огоньки уверяли, что захват надежен, только вот время от времени красный цвет сбивался на янтарный.

Остальные десять человек из группы вторжения пользовались таким же снаряжением. Скафандры – изолирующие, низшего уровня. В качестве брони они не лучше костюма сварщика. Их команда больше напоминала бригаду уборщиков, чем штурмовую группу. Бобби тревожилась, не слишком ли верно это сравнение, – но меньше, чем о надежности креплений. Сорвись «Предштормовой» с причала, оставив их всех болтаться позади в пустоте на манер сброшенной змеиной кожи, разбираться с вражеским истребителем придется Алексу. А они, скорее всего, все погибнут. Светлой стороны у этого варианта не имелось.

– Очень надеюсь, что выдержат, – сказала Бобби.

Пришел шифрованный сигнал тревоги. Бобби отстучала по щитку управления на предплечье. В долетевшем голосе Алекса марсианская тягучесть звучала так густо, что стало ясно: пилот вне себя от страха и немножко пьян им же.

– Алекс Камал с «Росинанта» вызывает всех друзей и родных и все корабли в море. Мы начинаем наше родео. Сброс причальных креплений через десять. Девять…

– Крепись, – приказала своим Бобби. – Как знать, насколько быстро начнется.

Она туже подтянула страховочные лямки и стала ждать, когда «Предштормовой» покинет порт.

Чтобы добраться сюда, они проползли по наружной стороне лифтовой шахты, тянувшейся от рубки на носу к кормовому двигателю. Перемещались быстро, паря в считаных сантиметрах над обшивкой. Остальные пересмеивались, пока Бобби им не напомнила, что приглушенная рация – не радиомолчание, и не попросила, пожалуйста, заткнуться на фиг, пока всем не прилетело. После этого она осталась наедине со звуком собственного дыхания, запахом старой резины и чужого пота. Справа был Алекс, слева Амос, в четверти километра впереди топорщились корпуса кораблей. А за ними только чернота медленной зоны и убийственное ничто за вратами.

Под ними вращался барабан. Шрамы и повреждения быстротечной схватки с «Предштормовым» напоминали о себе черными полосами и светлыми заплатами пенного герметика. Медине в прежней жизни досталось больше положенного, и нынешний день тоже обещал быть не из лучших.

Они вытащили из рукава все трюки, выученные подпольщиками Сабы. Выкрали сварочное оборудование, вскрыли тайники с оружием, испортили за собой сервисные шахты. Толковый народ, наизусть знающий станцию, готовился к этому моменту с перехода лаконцев сквозь врата. А может, и до того, учитывая, что кое-кто занимался контрабандой.

В конце барабана Алекс от них откололся. Ему предстояло пройти почти треть пути против вращения от «Предштормового» до «Росинанта». Бобби сказала себе, что не в последний раз его видит, и сама себе поверила. Потом быстрым кивком кулака направила своих к темному, грозному корпусу истребителя.

Они задумали выманить «Предштормовой» со станции. Едва он оторвется от причала, лишившись возможности принять на борт новых солдат, Бобби с Амосом должны были взломать корпус, проникнуть внутрь и вывести истребитель из игры. Как именно: взорвать реактор, испортить управление или направить его в ничто за врагами, – должно было проясниться по ходу партии. Не представляя внутреннего устройства корабля, лучше полагаться на импровизацию, чем строить четкие планы.

Вторичной целью числилось вывести своих с «Предштормового», чтобы их благополучно подобрал один из кораблей-беглецов. Третьей целью оставалось выбраться самой.

Алекс досчитал до нуля, и Бобби как будто ощутила слабую дрожь «Предштормового» – это «Роси» сбросил захваты и ушел по вращению от дока, прикрываясь телом Медины. Ее магнитные крепления мигнули желтым и сразу переключились на безопасный красный.

Этот день сулил много возможностей умереть. Бобби, как и Алекс, не могла сдержать ухмылку. Может, это такая особенность марсиан. Она сохраняла готовность, упершись подошвами в корпус и спружинив колени. Тянулись минуты. Вентиляция шлема захолодила лоб. Значит, она вспотела.

– Ты там как, Бабец, держишься? – позвал Амос.

По радио это прозвучало как шепот за полкэмэ.

– Неплохо, лишь бы они вывели этот кораблик из порта.

– Да уж. Что-то они не рвутся в бой, а?

– Мы же и надеялись застать их без штанов?

– И то верно, – признал Амос. – А все же…

– Может, не заметили? – сказал кто-то из команды.

«Или медлят, чтобы принять на борт дополнительные войска», – подумала Бобби, и тут «Предштормовой» прыгнул в черную пустоту, туго натянув нейлоновую ленту страховки.

Двигались на маневровых. В пятнадцати метрах от команды Бобби из сопла вырывался перегретый пар, быстро раскручивая корпус. Бог весть, откуда оно взялось – похоже, сопло, пока в нем не было надобности, скрывалось под этой странной неметаллической обшивкой. Хорошо, что они не обосновались на том месте, а то бы как минимум один из них уже сорвался с корабля и сварился насмерть.

«Предштормовой» дернулся. Рокот маневровых передавался в ноги. Медина отвалилась, будто ее кто-то сбросил вниз. Вспыхнул дюзовый выброс основного двигателя, и корабль рванулся вперед. Всего-то на четверти g. Никто не собирался превращать Медину в металлический слиток. И все же Бобби жутковато было видеть, как ее тень вытянулась вперед по корпусу. Вроде напоминания, что если сорвешься, так прямо в полымя.

– Амос, – попросила она, – сделай нам дырку.

– Вижу, вы за мной, – тягуче пропел Алекс. – Не догнать тебе «Роси», дружок. Этакий красавец не про твою честь.

– Алекс, вали с этого канала, – рявкнула Бобби и только потом вспомнила, что он не услышит намеренно ослабленного сигнала. Покачала головой и понадеялась, что не забыла ничего более важного.