Адам Робертс - Стена
Тигхи удивленно вскинул голову. Мысль о том, что такая уродливая личность могла иметь возлюбленных, показалась ему совершенно неуместной.
– Твой возлюбленный, мастер Чародей? – спросил он.
Чародей кивнул:
– Ты удивлен потому, что находишь мое лицо отвратительным. Это твой недостаток, мой хорошенький, а не мой. У меня несколько возлюбленных, и все они сосредоточены во мне самом. Мы летим к Восточному Полюсу, потому что именно там лучше всего можно укрыться от них. В особенности от того, кто твердо намерен уничтожить меня. Как будто он способен сделать это. Ведь тогда он уничтожил бы и себя. Мы – едины. Но, – Чародей недовольно покачал головой, – мы говорим не о моем Возлюбленном, какой бы увлекательной я ни находил эту тему. Мы, мой дорогой мальчик, говорим о гравитации.
– Гравитация, – повторил Тигхи.
– Ты понимаешь, что такое гравитация? – недоверчиво спросил Чародей.
Тигхи сглотнул слюну. Вкус мясного пирога уже почти исчез с его языка, и юноша очень сожалел об этом.
– Я понимаю это слово, Чародей, – ответил он.
Ответ, похоже, пришелся Чародею по вкусу. Он опять выдавил из себя смешок и кивнул.
– Великолепный ответ, моя юная обезьяна, – сказал он, – за него не жалко отдать премию философа. Да, человеческие существа всю жизнь пытались постичь суть гравитации. И все же она ограничивает нас. Кто построил стену?
Сначала Тигхи воспринял вопрос как чисто риторический и потому не стал отвечать на него. Он усердно трудился, кончиком своего языка доставая последние крошки мяса, застрявшие между зубов. Чародей замолчал, и тогда до Тигхи дошло, что вопрос все же был адресован ему. Юноша поднял голову:
– Прошу прощения, Чародей?
– Кто построил стену, мальчик?
– Бог, – механически ответил Тигхи.
– Человек, – возразил Чародей. – Человек построил стену. Мы построили ее.
Тигхи поразмыслил, затем ответил:
– Этого не может быть, господин Чародей. Как может человек построить нечто такой высоты, которая продолжается бесконечно?
Тем не менее юношу потряс грандиозный масштаб такого начинания. Сотни людей, тащивших огромные каменные плиты, одну за другой, строивших стену такой необъятной величины. Сколько поколений потребовалось для этого? И какие умения и навыки в строительном деле, которые теперь утеряны? Однако эти картины, возникшие в его живом воображении, не могли иметь места. Они были совершенно нереальными. Такого никогда не могло быть. Это бессмыслица.
– Я никогда не утверждал, – ответил Чародей, – что стена безгранична в своих размерах. Это уже твоя интерпретация. Я сказал, что у стены нет ни верха, ни низа, вот и все.
– Тогда я не понимаю, – признался Тигхи.
– Когда я говорю, что стену построил человек, – терпеливо начал объяснять Чародей, – то я имею в виду, что он изменил свой мир и превратил его в мировую стену. Это гравитация, понимаешь?
– Нет, Чародей.
– Конечно, нет. Хорошо, давай подойдем к этому следующим образом. Изменилась гравитация. Ты знаешь, что такое гравитация. Это сила притяжения. Она тянет нас вниз. Если мы ступаем с лестницы, нас тянет вниз, к полу, так? Настолько просто, что вряд ли требует объяснения! Ты упал!
– Я упал, – согласился Тигхи.
– Вниз тебя притягивала сила притяжения, гравитация. Вот видишь? Гравитация, точнее, ее поле расположено параллельно, миру, и именно это и определяет мир, в котором мы живем. Однако так было не всегда. Когда-то – и это время было сотни лет назад – гравитационное поле действовало в ином направлении.
Тигхи спросил недоумевая:
– Каким же могло быть направление? Куда тянула эта сила?
– Не параллельно миру, а под углом в девяносто градусов к нему. Представь себе.
Однако у Тигхи это не укладывалось в голове.
– Я не понимаю, – пробормотал он.
– До того, как была построена мировая стена, земля была плоской, – проговорил Чародей. – Напряги воображение и представь, что ты оказался в таком месте, мой смышленый мальчик. Не было стены, которая уходила бы вверх и вниз, но был огромный выступ, выступ без начала и без конца, плоский со всех сторон. Это объяснялось тем, что в те дни сила притяжения действовала под углом девяносто градусов к поверхности земли. По правде говоря, таков наиболее распространенный во всей Вселенной тип гравитации. Так действует сила притяжения в других мирах, на других звездах. И наш мир, который мы называем мировой стеной, наш мир все еще вращается вокруг солнца, а солнце по-прежнему притягивает нас к себе перпендикулярным гравитационным притяжением, иначе мы не двигались бы по орбите. Это физика, мое сладко пахнущее дитя; пожалуйста, будь внимателен.
– Да, Чародей, – покорно произнес Тигхи, совершенно сбитый с толку.
– Когда-то наш мир был своего рода солнцем; он излучал свет, производимый населявшими его людьми и освещавший вселенскую пустоту. Как и у солнца, у него была своя собственная планета, вращавшаяся вокруг него, которую называли Луной. После изменения направления гравитации мы потеряли Луну, которая обрела свою собственную, независимую траекторию. В наши дни место турбулентности, то есть точка, где гравитация начинает отклоняться от традиционного направления, находится всего лишь в нескольких тысячах ярдах от стены. Однако сразу же после изменения гравитации эта граница резко сдвинулась наружу, как описывает закон Ван-Эдера. Хаотичные поля захватили в свою сферу Луну, и та внезапно сошла с орбиты, по которой кружила в течение многих тысячелетий. А затем силовая турбулентность Ван-Эдера повернулась на сто восемьдесят градусов, опять к земле. Вместо того чтобы распространяться дальше по спирали и ослабевать с каждым витком, изменившаяся гравитация сжалась назад, к этому миру. Она могла бы сжаться целиком к центру планеты, и тогда у нас все было бы по-старому. Однако, к сожалению, этого не произошло. Гравитационные линии выпрямились и заняли параллельное положение, которое господствует и по сей день.
– Это, – сказал Тигхи, до которого начал доходить смысл объяснений Чародея, хоть и весьма смутно, – и есть Пауза. Ты это имел в виду.
– Пауза, – повторил Чародей. – Вот как ты называешь это явление.
– Оно известно пилотам воздушных змеев, – пояснил Тигхи. – Расстояние, на которое можно отлететь от стены, ограничено ею. Натыкаешься на Паузу, и дальше лететь невозможно.
– Именно так, – согласился Чародей. – Так значит, это назвали Паузой. Подходящее название. В самую точку, мой остроумный авантюрист! Ты – источник легенд о границе мира. Это граница между спиралью гравитации, которая окружает наш мир, и перпендикулярной силой, действующей вне ее. Что касается Луны, то она сошла с земной орбиты, и в условиях космического вакуума ничто не может замедлить или остановить ее полет. Она избавилась от своего прежнего владельца и теперь летит сама по себе со все большим ускорением. Мой Возлюбленный, который исследовал ее, утверждает, что она движется по неправильной орбите, вытянутой в сторону солнца. С некоторой вероятностью можно предположить, что она станет луной для другого мира, скорее всего для Венеры, а Венера – мерзкий мир с очень высокой температурой и кислотностью. Возможно, наша луна благотворно повлияет на процессы, происходящие в мире Венеры, и там прекратятся катаклизмы. Ах, как приятно восторгаться ее строгой красотой, наблюдая ее в объектив телескопа. Вся серебристая и торжественная, украшенная изящными узорами, – произведение искусства! Могу представить, что произойдет после того, как Луна выйдет на орбиту вокруг Венеры. Она встряхнет всю застоявшуюся кислотность мира Венеры и, возможно, сделает из нее что-нибудь более подходящее. Может, там возникнет новая жизнь, и тогда гравитационные изменения принесут огромное благо всей Вселенной.
Чародей умолк. Казалось, он погрузился в размышления. Однако Тигхи потерял нить повествования.
– Мастер Чародей, – сказал он. – Мне непонятно. Как может измениться гравитация? Каким был мир раньше?
– Похожим, – произнес Чародей с плохо скрытым раздражением, – похожим на бесконечный, необъятный плоский выступ, простирающийся во все стороны. Слушай внимательно! Я не могу двадцать раз повторять одно и то же. Красивый, но не слишком смышленый, не слишком. – Он покачал своей кожаной головой. – Сейчас я рассказываю тебе о том, как изменились вещи, а они начали меняться еще до того, как я родился, но тем не менее это истинная история. Мир простирался плоско во все стороны, потому что сила притяжения действовала перпендикулярно к его поверхности, как обычно. В этом мире жили миллионы, миллиарды, и ты даже представить себе не можешь, что стоит за этим словом. В твоем языке такого слова нет, потому что у тебя нет потребности обозначать столь большие количества.
– Гравитация, – произнес Тигхи. – Она часто изменялась?
– Нет-нет, ты не понял. Она изменилась лишь однажды, но и этого изменения хватило, чтобы наступили необратимые катастрофические последствия. Это и есть подлинная история, которую я тебе рассказываю. Пожалуйста, слушай! Вот что такое мир: не какая-то модель в миниатюрных масштабах или какие-то мифические двери, через которые якобы можно попасть на другую сторону мира. Все обстоит именно так, как говорю я, и только так. Тебе трудно постичь все эти вещи, потому что ты никогда не задумывался о них прежде.
