Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 1
Первая буква обозначает уровень физиологического развития. Вторая указывает на количество и расположение конечностей и органов чувств. Две последние – описывают метаболизм и необходимую для существа комбинацию гравитации с давлением. Обычно мы напоминаем некоторым из наших студентов, что первая буква в классификации не позволяет им испытывать по отношению к другим ни чувства превосходства, ни чувства ущербности, так как уровень физиологического развития не имеет никакого отношения к уровню интеллекта.
Существа с буквами...
– Извините, доктор, – прервал пилот. – Мы стыкуемся через пять минут, а вы говорили, что хотели подготовить посетителей к переходу с корабля.
Конвей кивнул.
– Я помогу вам, доктор, – предложил Эдвардс.
Пока они влезали в легкие скафандры, предназначенные для среды, где газ или жидкость были ядовитыми, но находились под давлением, близким к норме, их корабль вошел в огромную пещеру кубической формы – док номер 23.
Они почувствовали, как захваты опустили судно в универсальный ложемент, а потом слегка покачнулись при включении решеток искусственного тяготения.
Внешний люк дока с лязгом закрылся, и послышался шум водопадов, низвергающихся на металл.
Не успел Конвей защелкнуть шлем, как ожил радиоприемник:
– Доктор, говорит Харрисон. Начальник принимающей команды сообщает, что полностью заполнить док водой займет некоторое время – столько, сколько потребуется для полного обеззараживания остальных пяти входов. Это большой док, и давление воды на другие люки будет слишком велико, если...
– Заполнять док целиком не потребуется, – ответил Конвей. – Как только уровень воды достигнет грузового люка, драме ВЛХГ будет чувствовать себя нормально.
– Начальник говорит, что будет за вас молиться.
Они вошли в корабельный трюм и осторожно обогнули автономное устройство по поддержанию жизни, которое вращало похожего на гигантский бублик первого драмба. Затем они отщелкнули удерживающие устройство фиксаторы.
– Саррешан, мы прибыли, – сообщил Конвей. – Через несколько минут ты можешь сказать этой штуковине «до свидания» на несколько дней. Как там наш приятель?
Это был сугубо риторический вопрос, ибо второй драме молчал, а возможно, и не мог говорить. Зато он мог реагировать, и не только на слова. Словно большая прозрачная медуза – в воде он был абсолютно невидим, если бы не мерцающая кожа и несколько туманных внутренних органов, – драме волнообразными движениями приблизился к ним. На мгновение, словно плотный прозрачный кокон, он свернулся вокруг Конвея, а затем перенес свое внимание на Эдвардса.
– Доктор, мы готовы принять вас, как только скажете, – донеслось из динамика.
– Этот вход гораздо лучше, чем тот, через который ты прибыл в первый раз, – сообщил Саррешану Конвей, в то время как Эдвардс помогал ему передвигать устройство. – По крайней мере на этот раз мы знаем, что делаем.
– Не нужно извиняться, друг Конвей, – ответил Саррешан через транслятор. – Для существа со столь высокими моральными и интеллектуальными качествами, как у меня, терпимость к умственным недостаткам более низких созданий и, конечно, в том числе умение прощать ошибки, допущенные с их стороны по отношению ко мне, является лишь малой толикой моего великодушия.
Конвей и не подозревал, что он перед кем-то извиняется, – но для существа, которому понятие скромности абсолютно чуждо, его слова прозвучали именно так. Он решил дипломатически промолчать.
* * *Команда по приемке дока номер 23 прибыла, чтобы помочь им доставить вращающегося Саррешана в заполненные водой палаты для АУГЛов. Начальник команды, чей черный комбинезон с красными и желтыми повязками на руках и ногах делал его похожим на современного придворного шута, подплыл к Конвею и прижал свой шлем к его шлему.
– Извините, доктор, – голос был несколько искажен, но звучал достаточно отчетливо, – у нас тут неожиданное ЧП, и я не хочу занимать частоту приемника в скафандре. Я котел бы, чтобы вы как можно скорее направились в палату. Саррешан уже проходил через наши руки, так что о нем можете не беспокоиться. Только позаботьтесь о втором пассажире, где он там есть... Что за чертовы штучки?!
Тем временем второй пассажир свернулся вокруг его головы и плеч, сковав руки, и буквально «обнюхал», словно собака с дюжиной невидимых голов.
– Может быть, он в вас влюбился, – предположил Конвей, – Минутку, не обращайте на него внимания, и он отстанет.
– Обычно существа находят меня действительно неотразимым, – сухо произнес начальник команды. – Хотел бы, чтобы то же самое можно было сказать о женщинах моего вида.
Конвей заплыл за спину существа, крепко ухватился за прозрачную мантию обеими руками и стал тянуть в сторону до тех пор, пока передняя часть медузы не повернулась в сторону входа в палату. По ее телу неторопливо пробежала крупная зыбь, и существо, словно мерцающий летающий ковер, волнообразными движениями направилось к коридору, ведущему в палаты АУГЛов. Похожий на чертово колесо Саррешан менее грациозно последовал за ним.
– Вы упомянули о ЧП?
– Да, доктор, – подтвердил начальник команды теперь уже по радио. – Но в ближайшие десять минут ничего не предвидится, и я могу пользоваться радио, если это будет недолго. Мне сообщили, что во время операции худларианина в результате мышечной судороги и непроизвольного движения переднего щупальца пациента получил травму келгианин ДБЛФ. Высокое давление осложняет положение. Мало того, что гадость, которой дышат худлариане, тоже находится под высоким давлением, она еще и очень токсична для метаболизма келгиан. Но особенный переполох вызывает кровотечение. Вы же знаете келгиан.
– Да, конечно, – подтвердил Конвей.
Даже маленький порез или укол составляли для келгианина серьезную угрозу. Это были гигантские мохнатые гусеницы, и только их мозг, расположенный в верхней конической части тела, был защищен каким-то подобием костной структуры. Тело состояло из набора кольцеобразных звеньев, состоящих из мышц, которые служили им для передвижения и защищали, впрочем, весьма условно, внутренние органы.
Сложность заключалась в том, что из-за необходимости снабдить эти огромные кольца достаточным количеством крови частота пульса и давление у келгиан были по земным меркам чрезвычайно высоки.
– Они не смогли остановить кровотечение, – продолжал начальник команды, – поэтому его переводят из худларианской операционной, которая находится двумя уровнями выше, в келгианскую, которая расположена прямо под нами, а через водные секции они проходят ради экономии времени...
Извините, доктор, сейчас они будут здесь.
Сразу же после этого произошло следующее.
С непереводимым довольным бульканьем Саррешан высвободился из своего устройства и величественно покатился по полу, лавируя между пациентами и медсестрами, среди которых можно было встретить любые виды – от крабоподобных существ с Мелфа до сорокафутовых крокодилов со щупальцами с Чалдерскола, планеты, покрытой водой. Тем временем второй драме, освободившись от Конвея, отплыл в сторону. В этот момент высоко наверху, на противоположной стороне, открылся люк, и в помещение внесли раненого келгианина. Его сопровождало столько медиков, что помощь Конвея была явно лишней.
Среди сопровождающих находились и пятеро землян, которых выделяли такие же, как и у Конвея, скафандры, два келгианина и один илленсанин, сквозь прозрачный скафандр которого была видна клубящаяся желтизна хлорной атмосферы. Лицо в одном из земных шлемов было знакомо Конвею – оно принадлежало его другу, доктору Маннону, который специализировался в области худларианской хирургии. Все роились вокруг пострадавшего, словно стая неуклюжих рыбин, подталкивая и подтягивая существо к другой стороне палаты. Рой явно увеличился, когда к нему начали подплывать люди из приемной команды, оценивающие ситуацию. Медуза с Драмбо тоже переместилась поближе к пострадавшему.
Сначала Конвей подумал, что ей всего лишь любопытно и она хочет понять, что происходит, но потом сообразил, что мерцающий коврик перекатывается в сторону раненого с вполне определенными намерениями.
– Остановите его! – закричал Конвей.
Все слышали его, он видел, как они вздрогнули, когда его голос оглушительно прогрохотал в их скафандрах. Но они не знали, а времени на объяснения не было, кого, что и даже как останавливать.
Преодолевая сопротивление воды, Конвей неистово рванулся к келгианину, пытаясь опередить драмба. Но большой пропитанный кровью участок шерсти на боку келгианина притягивал существо, словно магнит, причем, обратно пропорционально квадрату расстояния. Конвей не успел даже предостерегающе крикнуть, как драме мягко коснулся раненого и прилепился к нему.
