Корабль - Брандхорст Андреас

Первый росток из черной капли достиг фактотума, и Адам понял, что он имеет дело с ассимилянтом. Он наблюдал за происходящим. Нога фактотума, состоявшая из металла и композитных соединений, изменила свой цвет. По ней пробегали темные линии, образовывая плотную сетку, постепенно становившуюся все более твердой, пока вся нога не стала такой же черной, как падавшие с неба капли ассимилянта. Адам на мгновение повернул голову и посмотрел на станцию, которая снова освещалась светом Луны. Изменения начались и там. На открытую площадку рядом с террасой, служившую местом приземления шаттлов и транспортных средств, упали несколько капель. Она тоже стала темнеть.

– Уходи, – сказал Адам. – Возвращайся обратно на Марс.

Черное нечто быстро поползло вверх по правой ноге. Одновременно другой росток достиг и левой. В ушах Адама зазвенел сигнал – фактотум сообщал о проблеме с целостностью.

– Если ты воспользуешься оружием, которое вживил в твою голову Бартоломеус… – Эвелин отступила на два шага назад, потому что рядом с ней поползли ростки. – Используй его не только против врага, но и против Кластера. Освободи людей от машин. Ты слышишь?

Да, он ее услышал и понял. В голове пронеслась мысль: «Неужели и ты хочешь использовать меня для своей цели? Ты тоже хочешь сделать из меня инструмент?»

Ассимилянт, разъедавший структуру фактотума Адама, его тело, постепенно забирался все выше. Чернота по-прежнему оставалась голодной, несмотря на то что уже полакомилась обеими ногами и торсом.

Адам отключил сигнал нарушения целостности фактотума и наблюдал за тем, как Эвелин, бросив на него последний взгляд, скрылась внутри станции.

Аcсимиляция здания шла быстрее, чем ассимиляция фактотума, и Адам подумал, что причина в том, что на станцию попало больше черных капель.

Конденсат разума все еще отправлял передачу. На приемной волне Адам слышал добавленные сигналы связи.

Он посмотрел высоко в небо на темный корабль и закричал в эфир:

– Я здесь! Давай, поймай меня!

Черное нечто съело его грудь и добралось до головы.

Адам почувствовал тревогу – нечто чужое, холодное, как лед, заставило его остолбенеть, замерзнуть изнутри.

Клац! Клац! Клац!

Контакт? Контакт?

Путешественник Адам проделал долгий путь, но он не устал и точно знал, в каком направлении надо двигаться, чтобы достичь цели. Ему было ясно, что его преследуют, но они не опасны, поскольку он был сильно впереди. Они точно не знали, где он находится.

А где он находится?

Он знал цель и путь достижения цели, но иногда задавался этим вопросом. Это был странный мир, хотя в глубине души он и казался ему знакомым. Этот мир создан не для людей, а он считал себя человеком, пусть и не был до конца в этом уверен.

– Адам?

Он стоял в длинном тоннеле, по которому двигался вперед, и эхо голоса дошло до него через боковые проходы. Он узнал его. Знал, кому принадлежит этот голос.

– Эвелин?

– Наконец, – закричала она. – Наконец-то я нашла тебя.

И она появилась: без фактотума, женщина из плоти и крови. Как это может быть? Эта женщина, ее тело… Она должна находиться где-то совершенно в другом месте.

Она подошла ближе сквозь щель в стене, похожую на рану, через узкий боковой тоннель, большая часть которого лежала в темноте.

– Адам? – ее голос звучал несколько странно. В нем слышалась неуверенность.

– Да, – ответил он. – Думаю, что это я.

– Ты изменился, – сказала Эвелин. – Я помню тебя таким шестьдесят лет назад или больше.

Адам посмотрел на себя. Хотя было холодно, на нем были короткие брюки, а ноги и руки блестели от загара. Он дотронулся рукой до лица, погладил кончиками пальцев щеки – на них не осталось ни единой морщины.

– Я… Молод?

Почему это его удивляло? Отчего он считал, что должен быть стариком?

– Тебе не следует здесь находиться, – сказал он.

Сине-черные стены вокруг них начали двигаться. Это происходило всякий раз, когда он надолго останавливался на одном месте. Постепенно их движение стало

быстрее. Они подступили ближе, казалось, желая раздавить его, если он не пойдет дальше.

– Иди, – сказал он, указывая вперед. – Нам нужно двигаться дальше. Тебе не следует здесь находиться, – повторил он.

– Я не могу вернуться обратно на Марс. Как только я легла в коннектор, система управления вышла из строя и я не смогла вернуться к Супервайзеру. Тогда я захотела выйти из здания, но было слишком поздно. Ассимиляция коснулась и меня. Адам?

– Да.

– Где это здесь?

Вопрос не имел для него смысла. Он знал, где находится цель, и шел к ней. Впереди будет свет.

– Это недалеко, – сказал он, вытянув вперед руку.

– Мы находимся на корабле, Адам?

– Иди, – сказал он. – Нам надо бежать, иначе преследователи найдут нас.

– Преследователи? – Эвелин посмотрела назад, откуда пришел Адам.

– Они не должны нас найти, – сказал Адам. – Настичь нас до того, как мы доберемся до цели. Это… инстинкт самосохранения?

Он взял Эвелин за руку и повел за собой. Держась за крепкую сильную руку, она поспешила вместе с ним по тоннелю. Он не уставал, силы не покидали его. И это казалось ему странным.

– Это ведь тот корабль, который летал, правда? – зазвенел в тишине голос Эвелин. – Ненастоящий корабль. Я имею в виду, что наше сознание транспортировано, а тела до сих пор находятся на Марсе. Что значит здесь? Мы находимся в системе данных корабля?

Она посмотрела на него большими глазами:

– Оружие в твоей голове, Адам… Ты его использовал? Результат уже виден?

Из темноты далеко позади донеслось глухое рычание.

– Мы идем недостаточно быстро, – сказал Адам. – Нужно бежать.

И они побежали навстречу свету мимо сине-черных стен. Наконец они достигли конца тоннеля, и там их ожидал мир, где небо и земля были единым целым. На десятки километров слева и справа протянулись зеленые леса и луга, доходившие до небес. Свет исходил от маленького желтого солнца, располагавшегося в центре небосвода. Посередине пейзажа находился город, его здания белого и светло-коричневого цветов были окружены зеленью. Примерно в десяти километрах на вершине холма вырос прекрасный замок, его стены были белоснежными, а из ярко-красных башен выглядывали флаги лавандового цвета.

– Как здесь чудесно, – сказала Эвелин, выйдя вперед, прямо под лучи маленького желтого солнца.

Адам вернул ее назад.

– Нет, – сказал он. – Это должно нас отвлечь. Ядро создало этот мир специально для нас. Оно не хочет, чтобы мы добрались до цели.

– Ядро?

– Мы его скоро увидим. Идем.

Адам тащил Эвелин за собой обратно во тьму туннеля с движущимися стенами, навстречу рычанию, которое теперь слышалось гораздо ближе, чем прежде.

Через несколько шагов Адам остановился, пытаясь сориентироваться.

Клац.

Контакт? Контакт?

Его голову пронзила жгучая боль, и он поднял руки к вискам.

– Адам?

«Есть две цели», – понял он. Вторая еще важнее, чем первая.

Клац, – звук раздавался прямо внутри него, в лишенном морщин лбу. А затем: контакт.

– Контакт? – спросил он.

Из темноты тоннеля послышалось рычание, оно было громче и еще ближе.

– Адам, что с тобой?

– Туда, – он указал на узкое отверстие в сводчатой стене – проем, который начинал закрываться. – Нам нужно туда.

Протиснувшись, они попали в еще один тоннель и снова побежали. У Эвелин вскоре сбилось дыхание, но у Адама оно совсем не изменилось.

– Нейростимуляция больше не работает, – бросила Эвелин спустя десять минут бега. – Твоего фактотума со стимуляторами больше нет, как и моего. Ты уверен, что знаешь дорогу? Куда мы вообще идем?

Они попали в зал, возможно, это был еще один ненастоящий мир с изогнутыми вверх стенами. Невозможно было разглядеть, соединялись ли они там наверху, поскольку потолок покрывала тьма.

Вокруг возвышались тысячи колонн, они напоминали опоры покрытого тьмой неба. Колонны были прозрачными, как стекло, и высотой не менее десяти метров. Внутри каждой из них мигали лампочки, словно искры костра, одни медленно, другие быстро.