Руслан Шабельник - Пути Господни (СИ)

- Необычным, но человеком.

- Рожденным от земной женщины, - размеренно вставил Кекуле – старшина цеха пластмасников – король тарелок и гроза порванных ремешков.

- И ушедшим в положенный срок, - устало согласился Ю-чу.

Лампы далекими солнцами освещали лицо Сонароллы. Прохлада вила гнезда под серыми одеждами рыцарей Ковчега.

- Учитель был рожден земной женщиной, - раскаленные слова капали в прохладный воздух, вопреки природе, воздух холодел, - и был человеком… пока на него не снизошло откровение! Свыше! Божественное откровение! – кровь густела в жилах от жара слов. – После этого он перестал быть простым человеком. Он стал богочеловеком!

- Нет! – теплое дыхание в ледяной пещере. – Он предупреждал, против подобного, обожествления!

- Мы не обожествляем. Он – не бог! Но он и не человек!

***

"За отчетный период мальчиков родилось – двадцать человек, девочек – восемнадцать, что больше, нежели в аналогичный период прошлого года – девятнадцать и пятнадцать соответственно. Вместе с тем, общая рождаемость в сравнении с предыдущим кварталом, снизилась на пять процентов. С главой акушерского отделения проведена профилактическая беседа, обещал исправиться и подтянуть показатели к следующему месяцу".

Крышка поднялась, словно пасть мифического Крокодила – Шурик видел картинки в старых книгах. Из ящика продолжал валить дым.

Сделалось холодно, впрочем, и без того, зубы товарищей слаженно выбивали частую дробь.

- П-пошли, а? – чудом Александру удалось протиснуть слово сквозь непрерывно сжимающиеся зубы.

- П-пошли.

Тимур почти развернулся с явным намерением не пойти – побежать. Почти…

Над исходящим дымом бортом ящика показалась рука.

Друзья-мальчишки дружно заорали.

Человек вывалился на пол. Струйки белого дыма стекали с подрагивающего обнаженного тела.

Они не сдвинулись. То ли страхом, то ли любопытством ноги намертво пригвоздило к полу.

Осмелев, Александр вытянул шею.

Рогов у незнакомца не наблюдалось, хвоста, насколько он мог видеть, тоже. Выходит – не еретик. К тому же Шурик не слышал, чтобы еретики появлялись из дымящихся ящиков. Хотя, кто их знает, еретиков…

Продолжая трястись, человек глянул на них с пола.

Внезапно страх ушел – глаза у незнакомца оказались добрые, совсем не страшные.

- К-который сейчас год?

И заикался он почти, как они, и зубы стучали так же.

Первым опомнился Тимур.

- Сто тринадцатый, от Исхода.

Трясясь, человек кивнул. Попытался подняться, упал, снова попытался… наконец, он дополз до ящика, где с трудом сел, облокотившись голой спиной о холодный металл.

- Дяденька, а вы кто? - окончательно осмелел Александр.

Незнакомец внимательно изучал его лицо.

- Твоя фамилия – Гайдуковский? – неожиданно произнес он.

Успокоившиеся было колени, вновь принялись за привычное дело – трястись.

Шурик кивнул, сказать хоть слово он был не в состоянии.

- У тебя глаза твоего деда… или прадеда… - загадочно произнес незнакомец.

Уперевшись руками в ящик, он вновь сделал попытку подняться. На этот раз ноги выдержали тело.

Запустив руку в дымящиеся недра, незнакомец вытащил стопку одежды. Обычной серой одежды. Аккуратно разложив тряпье, он принялся одеваться.

***

Загадка:

Берега пластмасовы, вода не вода, само, как бумага.

(Блины)

Из сборника «Устное народное творчество»

- Руку, руку давай!

Брайен Гайдуковский молча оттолкнул протянутую конечность и, впившись могучими пальцами в край платформы, легко подтянул мускулистое тело.

Рената, напротив, охотно приняла помощь, крепко ухватившись за теплую ладонь Юрия.

- Долго еще? – задрав голову, Брайен всматривался вверх. Из-за переплетения опор и конструкций с трудом пробивались отблески далекого сияния.

- Сюда, - Юрий указал на округлый лаз в метре от пола.

- Что-о-о, в эту дыру? Не полезу!

- Оставайся, - пожал плечами молодой техник.

Секунду Гайдуковский сверлил взглядом друга и ненавистное отверстие.

- Похоже на Утилизатор, - пробурчал Брайен, осторожно просовывая в него голову. – Надеюсь, обещанный сюрприз стоит того.

- Стоит, стоит, - Юрий галантно поклонился даме, приглашая следовать за крепышом.

Труба выходила на аналогичную площадку, в отличие от предыдущей, она не соединялась ни с одной из конструкций – уступ неизвестно зачем прицепленный к стене. Но с этого уступа открывался вид…

- Как… необычно! – с непривычки Ренату качнуло, она отступила, ощутив спиной спасительную твердость стены.

Брайен просто опустился на четвереньки и усиленно мотал головой.

Лишь Юра, как самый опытный, гордо задрав подбородок, почти не качался.

Справедливости ради – когда он впервые попал на площадку, колени дрожали, как у ребенка, делающего первые шаги.

- Где мы?

- Что… что это?

- Звезды!

Площадка упиралась в прозрачное окно, а за ним… тысячи ярких точек в сводящей с ума, подгибающей колени бесконечности.

- Звезды?

- Звезды!

Рената сделала осторожный шаг к окну. Девушку шатало, словно в болезни.

- Но… я слышала, читала, они… огромны! Огромные горящие шары.

- Так и есть. Просто… они далеко, очень далеко от нас. Отец говорил – миллиарды миллиардов километров.

- Не могу представить такие расстояния, - Гайдуковский поднялся с колен и осторожно выглянул из-за непрозрачного края окна.

- Звезды, настоящие звезды! – заворожено шептала Рената. – А Солнце, где наше Солнце?

- Не знаю, - честно признался Юра.

- Тоже мне – звездочет! – Гайдуковский ворчал по привычке, было видно – он поражен не меньше девушки.

Юноша осмелел настолько, что даже вытянул шею, старательно вглядываясь в сияющую черноту.

- Юр, что это за штука?

- Какая штука?

- Ну вон.

Толстый палец Гайдуковского тыкал в стекло, указывая на видимое, как чернильное пятно, крыло Ковчега. Грозя звездам, из пятна поднимался узловатый палец, навроде Брайеного, только в несколько раз больший.

- Не знаю. Конструкция какая-нибудь, наверное.

- На-вер-ное! Ты же техник!

- Ученик, я еще только учусь.

- Мальчики, а давайте… поклянемся, - в темноте глаза Ренаты горели новооткрытыми небесными светилами. – Здесь, сейчас, перед лицом звезд, которые горят миллионы лет и будут гореть столько же… не расставаться никогда! Что бы ни случилось, что бы не ждало нас впереди, навсегда сохранить нашу тайну и нашу дружбу!

- Скажешь тоже – велика тайна…

- Клянусь! – торжественно пообещал Юрий, протягивая руку.

- Клянусь! – кивнул Брайен.

- Отныне и навеки! – девушка накрыла ладони парней.

Они еще некоторое время любовались вечными светилами, одухотворенные клятвой, тайной и светом звезд.

- Пошли что ли? – проворчал Брайен. – Эй, а куда лезть-то?

С этой стороны стены зияло два отверстия.

- Правое, - подсказал Юрий. – Второе ведет к блоку техников, через вентиляцию. Так я обнаружил эту площадку.

- Хотелось бы знать, каким ветром тебя занесло в вентиляцию?

***

Причина: прекращение подачи электроэнергии.

Результат: Остановка плавильной печи.

Меры: подача электроэнергии восстановлена.

Меры (2): 5 особей утилизировано.

Рекомендуемая квота на детей – 1.

- Молчать!

- Становиться ровно, в шеренгу!

Бесконечные, уходящие вдаль стены, высокий потолок… таких хижин Рхат Лун не видел ни разу в жизни.

Самое большое в их деревне, поражающее размерами жилище вождя, уместилось бы все в этой, огромной чужой хижине.

Но не размеры хижины поразили Рхат Луна, и даже не материал стен – ровный, без следов плетения, твердый, словно камень и такой же холодный. Свет… он лился не из дыры в потолке, и даже не от очага… палки, длинные и нестерпимо яркие, так что больно смотреть, давали его.

Воистину – жилище богов!

Великая Ма…

Ни в одном предании, ни в одной песне, распеваемой вечерами праздников, даже одним словом не упоминалось о холодных стенах и светящихся палках.

Или сказители обманывали доверчивых охотников, или… они не в чертогах Великой Матери.

Если не в них, то где?

Может, заблуждались сами сказители, и рай это совсем не леса, полные тучной и доверчивой дичи. Может рай – это огромная хижина с холодными стенами?

И они – в раю.

- А ну быстрей!

- Пошевеливайся!

Если рай, то не их. Ибо населен он отвратительно гладкокожими существами с маленькими ушами, которые и ушами-то назвать стыдно.