Руслан Шабельник - Пути Господни (СИ)
Тимур обернулся, не выпуская языка, челюсти со стуком сомкнулись.
Тимур взвыл кастрируемым поросенком.
- Гад, ты что ж делаешь!
- Я-я-я…
То ли Тимур не осознал всего ужаса положения, то ли… Саша понял, что возмутило друга. Зловещие глаза оказались ни чем иным, как лампочками, маленькими светящимися лампочками на боку массивного металлического ящика.
- Никогда не видел!
Впрочем, Тимур уже успокоился. Обуреваемый любопытством, мальчишка подошел к ящику.
- Интересно, что внутри?
- Пойдем отсюда, а?
Колени трусились, сообщая дрожь голосу.
- А может там…
Договорить Тимур не успел. Красный глаз внезапно прекратил мигать, не менее внезапно изменив цвет на зеленый.
А в следующую секунду верх ящика треснул щелью крышки. Из узкой щели повалил холодный белый дым…
***
Истрачено топлива – 2 тонны.
Электроэнергии – 200 кВт (в т.ч. зарядка аккумуляторов оружия).
Потери людских ресурсов – 0.
Техники – 0.
- Иди, иди, длинноухий, пошевеливайся!
- Касьянов, где ты там! Тащи остальных!
Когда пал последний защитник деревни, когда отполированное множеством схваток копье выпало из натруженной руки, Рхат Лун думал – все. Пришел их, его смертный час.
Великая Мать! Встречай!
Гул был подобен тьме громов. Словно все чудовища леса: пятнистые гуары, острозубые утыри, хитрые волды и многочисленные порождения Кантора, обитающие в непроходимых дебрях, словно все они, разом бросив дело, завыли, взревели, загавкали, и небо, само небо вплелось в многоголосый крик громовыми раскатами.
Сияние было подобно тьме солнц.
Рхат Лун, как и все выжившие, повалился на землю, в ужасе накрыв голову дрожащими руками.
Великая Мать, защити!
Любопытство, проклятое любопытство – бич Рхата пересилило страх. Не раз и не два за сей порок ему доставалось, сперва от отца – охотника Мхата, потом от учителя – мастера Бгута.
- Если будешь совать свои уши, куда не след, не выйдет из тебя толка! – говаривал Бгут, охаживая Рхата гибкой хворостиной.
Перепуганный Рхат поднял дрожащую голову.
Великая Ма…
Повозки!
Огромные, много больше предыдущих, спускались с облачного неба.
Если первые принесли панцирных убийц, какие же чудовища водятся в подобных громадинах?
Не покажется ли участь забияки Тхута милее уготованного им?
Повозки опустились, из черного, как пасть утыря нутра вышли безволосые.
Твердых панцирей не было на уродливых телах. Вместо них – легкие, как вычиненная шкура покрывала. Синие, словно глаза первой красавицы племени длинноухой Боэты.
Вышедшие закричали, отдавая приказы.
Панцирнотелые забегали по деревне, поднимая выживших.
Сгоняя их, словно скот, к развернутым зевам огромных повозок.
- Иди, иди, длинноухий, пошевеливайся!
Великая Ма…
***
Есть чистый – есть нечистый.
Добро и зло.
Свет и тьма.
Порядок – хаос.
Два начала извечно живут, заложены в мире.
От противоборства начал берет начало жизнь.
Вложение – есть зарождение жизни.
Борьба – сама жизнь.
Смерть – победа.
Одного.
Освободившиеся начала рождают новую жизнь.
Для борьбы.
До победы.
Мы – поле боя.
Боритесь.
Помогайте.
Всю жизнь.
От победителя зависит существование после жизни.
В мире.
Войне.
Заветы. Приложение 1.1. «Нечистый, как он есть».
Искры сварки, гул тысяч инструментов, натужный стон лебедок.
Крики рабочих и инженеров, обильно сдобренные крепким словцом, гармонично вписывались в шум механизмов.
Кольцо огромных размеров. Задранная до шейной ломоты голова с трудом достреливала взглядом до вершины сооружения.
Люди - рабочие, даже многотонные механизмы казались лилипутами на теле спящего Гулливера.
Руслан Шабровски - координатор проекта дотронулся до локтя Эммануила, кивком головы указал на небольшое помещение в конце цеха, отделенное многослойным звуконепроницаемым стеклом.
Эммануилу не хотелось уходить. Даже сейчас, когда проект начался, а в многочисленных ангарах, подобных этому, полным ходом шли работы, ему все еще не верилось, что происходящее... не сон. В глубине, темной сомневающейся глубине души, он боялся... проснуться. В один прекрасный или не очень день и узнать, что происходящее лишь плод изможденного рассудка.
- Эта секция почти закончена, проблемы только с наружными листами обшивки - поставщики заартачились, но мистер Гайдуковский лично позвонил им, к концу недели обещали доставить, - стеклянная и от этого тяжелая дверь закрылась, изолировав комнату от шума цеха.
Эммануил рассеянно кивнул.
- Слушай, я все равно не возьму в толк, дался тебе этот космос. Да с деньгами Гайдуковского ты сможешь купить себе остров, группу островов, архипелаг, или участок в пустыне, обнести колючей проволокой и стройте себе это ваше супер общество.
Шабровски отличный организатор, не плохой инженер, хороший человек - у Эммануила сразу с ним установились почти дружеские отношения - но никудышний социолог.
Гармония и колючая проволока несовместимы.
- Руслан, ты плохо слушал мои выступления. Я уже объяснял - невозможно жить в мире и так или иначе не зависеть от него, отгородиться, не принимать участие в общечеловеческой жизни.
Вспомни опыт России, там тоже пытались возвести гармоничное общество в отдельно взятой стране. Все мы знаем, что из того вышло.
Я не говорю об оставшихся родных, близких, об экономических связях, пусть. Но войны, голод, катаклизмы, происходящие в том, остальном, оставленном мире. Мы захотим, более того, будем обязаны учувствовать, помогать. Однако, вернувшиеся, уже не будут гражданами нашего общества, они станут членами того, остального социума, пусть не самыми плохими, пусть наиболее совестливыми, но того, как и я, ты... Только уйдя, полностью отринув, оборвав все связи в буквальном смысле слова с тем - этим миром, можно построить что-то новое.
- Как Моисей, который сорок лет водил евреев по пустыне.
- Как Моисей. Родившиеся на корабле, не ведающие, не знающие, что оставили, чего лишились, с пеленок воспитанные в новых ценностях, станут новыми гражданами новой формации.
- Не знаю... человек всегда человек, даже запертый в жестяной бляшанке среди открытого космоса. Отыщутся те, кто захочет большего, власти, найдутся, кто станет перед ними лебезить, ради крох с барского стола, будут и предатели, и герои, преступники и праведники, патриоты и равнодушные.
- Я не зря упомянул Россию. Почти сразу после переворота, там запретили религию. И что ты думаешь? Буквально следующее поколение выросло убежденными атеистами, хотя до этого, Россия считалась глубоко религиозной страной. Если правильно воспитывать, если с молоком матери дети начнут впитывать наши принципы, мораль, систему ценностей, не представляя, даже не помышляя об ином... все получиться.
- Не знаю... возможно, ты прав.
***
Загадка:
Сидит прыщ у всех на виду,
Не трогаешь – холодный,
А только надавишь – сразу воспаляется.
(Люк Утилизатора)
Из сборника «Устное народное творчество»
Кулак Брайена просвистел в воздухе. Юрий ловко перехватил его, отвел в сторону, разворачиваясь и подставляя сопернику бок. Если удастся перебросить через бедро… Брайен вовремя заметил подвох, вторая рука пришла в движение, нащупывая горло Юрия для удушающего приема. Стремительно сориентировавшись, Юра отпустил руку соперника.
Молодые люди замерли друг против друга. Воздух со свистом покидал распахнутые рты.
- Сдавайся, проклятый техник!
- Грязный металлург!
Юноши снова кинулись друг на друга.
Рената Левицкая невольно задержала дыхание. Странная смесь драки и борьбы, при первом, да и при втором приближении, похожая на танец.
Однополый, парный танец соперничающих партнеров.
Юра сделал выпад, Брайен присел, пытаясь подсечь ноги соперника, тот прыгнул, подсечка ушла в пустоту.
Блестящие капли пота покрывали раскрасневшийся торс Брайена. Он имел красивое тело: смуглая гладкая кожа, изящные жгуты мускулов. И знал это. Возможно поэтому намеренно оголял торс перед каждым поединком. Особенно – Рената давно заметила – когда в числе зрителей присутствовала она.
