Марк Романов - Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

— Я изменил вирус. Внес в него часть себя, поменял коды Предтеч, и заменил команды Пути…

Не тянитесь к коммам, они покажут одно: люди начали свою долгую дорогу. Свою. Собственную. Не по воле этих паразитов, чьи куклы поют за моей спиной, но по моей воле… Изменение катится из века двадцать седьмого, как волна цунами, сметая все на пути, сюда, в век двадцать первый! Из будущего — в прошлое.

Наш народ… Мой народ! Все человечество… становится свободным, и расправляет выросшие крылья.

Лиловая вспышка, исходящая от висящего в воздухе бывшего полковника, с шипением пронизала помещение.

ГЛАВА 54 МАРТИН ЛЮТЕР ШПЕЕР

  You owe the world an apology,  You've been taught all your life  That truth is easy to hide  You'll face your judgment another day  And suffer eternally

Елена выпрыгнула из прохода в ангар, как дикая кошка, мягко приземлившись прямо напротив Ричарда. Дружный смех разом стих, все прибывшие остановились в тех позах, в которых их застал неожиданный прыжок капитана Владленовой.

— Ты где был?! — возопила Елена, закусив губу и глядя на Моргана. Тот стушевался, не зная, что ответить. Повисла мертвая тишина. Мэт взглянул на Ричарда с веселыми искорками в карих глазах, Джек крякнул, отводя взгляд, Гай просто покачал головой, а Елена продолжила атаку:

— Ты не ранен? Что случилось? Мы тебя потеряли!

Она всхлипнула и повисла на шее капитана, который так и замер, будто столб, не в силах даже вздохнуть. За спиной Елены в коридоре показалась Анна.

Взгляды Ричарда и Анны встретились. Старпом едва заметно кивнула, не сводя взгляда с Моргана, а тот так и стоял, пока на нем висела блондинка, продолжающая свою истерику со слезами и гневным бормотанием.

— Ты в порядке? — оторвавшись от него, снова спросила она у капитана.

— Он? — Джек картинно потер окровавленный след на полосатой робе.

— Я? — выдавил Рик, рассеянно глядя на блондинку.

— Ты? — Гай с интересом посмотрел на капитана.

— Капитан, — обратилась к Ричарду Анна, подойдя поближе и стараясь не смотреть ему в глаза, — у нас был системный сбой. Искин отказался объяснять причину сбоя, стал на удивление молчаливым и задумчивым, а Ульрих потратил месячный трафик на рассылку писем родственникам.

— Искина — ко мне, Ульриха выпороть, ты — в мою каюту, Гаю заняться раной боцмана, остальные могут быть свободны.

Ричард произнес это, мягко, но твердо отстраняя от себя Елену. В глазах капитана Моргана читалась решимость что-то сказать старпому наедине.

Джек опустил голову, притворно ворча про свое ранение, и стараясь скрыть улыбку.

— Ну, я тогда пойду? — вежливо осведомился Логан. — Вы прибыли, я тут и не нужен…

— Стоять! — одновременно обернулись к Кардиналу братья с Суздаля. — Ты нам еще не рассказал, какого хрена тебе от нас надо, миссия спасения, ебты! — продолжил Джек, нахмурившись. — Или ты думаешь, что мы взяли и просто помахали тебе ручкой? Вроде как, спасибо, дорогой, что пролетал мимо, решил украсть с базы пленных, проводил до дома и спас от космической гопоты.

— На такую благодарность я даже не рассчитывал, — скромно опустил взгляд Логан.

— Команде корабля и гостям корыта просьба прибыть в командную рубку, — раздался из динамиков серьезный голос искина.

Ричард не удержался и приподнял брови от удивления.

— Вы искина сломали? — в недоумении посмотрел он на Елену и Анну. — А он вам за это по попе хлопнул? — задумчиво рассматривая синяк на скуле Владленовой, добавил он.

Старпом слегка покраснела.

— Нет, я же докладываю, что у искина произошел сбой, после этого он стал… взрослее, что ли, — ответила Уискер.

— Вот и оставляй девочек одних… — пробурчал Морган, широким шагом направляясь прочь.

— Вот все зло от баб, — сокрушенно обронил Джек, следуя за капитаном, — и опять мне чинить.

— Ульрих же был тут, — заметил Гай.

— Я и говорю, что все проблемы от баб, — зло бросил через плечо боцман.

Он знал, что ничего не может им предложить и ничего не смеет требовать от них, но все равно стоял, ожидая, что же решат его возможные союзники.

Ожидание затягивалось, но другого Морис Лютер Шпеер и не ждал. Немногочисленная, но сильная раса раутов отличалась не только невообразимой, по человеческим меркам, реакцией в бою, строгой иерархией и готовностью в любой момент пойти на смерть, но и совершенно непробиваемым укладом жизни, напоминающим бывшему командиру тяжелых истребителей-бомбардировщиков культурный строй восточных народов с островов докосмической эры.

Между собой все военные звали раутов не иначе как самураями, ибо устройство их общества до зубовного скрежета напоминало древнюю Японию на планете Земля.

Но сейчас, потеряв в боях у Копыта Дьявола 95 % личного состава, авианосец «Стремительный» и целую жизнь, капитан первого ранга ВКС Морис Шпеер не видел иного пути, кроме как обратиться со своей правдой именно к немногочисленной, но весьма здравомыслящей расе крысок.

Командир группы истребителей молча стоял на земляной насыпи среди приглушенного света и слушал звенящую тишину вокруг. Он не видел ни одного раута, не имел представления, где находится и как отсюда выбираться, но знал, что его слышали. Слушали и услышали все, что он хотел сказать.

«Какая разница, — думал Шпеер, — даже если они просто выбросят меня в космос, они будут знать, кто виноват в том, что творится вокруг. Меня уже списали, в моем личном деле стоит пометка на уничтожение при первом же удобном случае, а больше мне пойти некуда. ХаСОМ, на который я работал, лично пустит мне пучок плазмы прямо в голову. И все мои заслуги, покровительство Романова и опыт летчика не помогут выжить. Впрочем, — философски подумал он, — даже мое звено истребителей целиком бы не помогло».

А рауты молчали. Ни шороха, ни звука, ни словечка. Когда Морис уже подумал было, что о нем забыли, из глубины непонятного помещения с рассеянным светом и земляными полами донесся голос чужого, пропущенный через автопереводчик:

— Ты свободен, человек.

— Что вы решили? — спросил Шпеер.

— Мы будем думать над твоими словами, человек, — продолжил тот же голос. — А пока мы хотим, чтобы ты остался живым. Подумай сам, как этого добиться.

Бывший капитан первого ранга, а ныне простой дезертир из стройных рядов ХаСОМ, коротко кивнул и развернулся к тому месту, откуда, как он думал, его привели в этот зал.

Прямо перед ним мигнул радужной пленкой локальный переход, и Шпеер шагнул в портал…

Сигнал шел циклически, замыкаясь сам на себе, и повторяясь снова и снова. Вся команда «Астарты» вместе с Кардиналом и Еленой стояла вокруг главного терминала, на котором красовалось лицо неизвестного мужчины. Длинный прямой нос, узкий подбородок, худое лицо с правильными чертами чем-то напоминало всем Ульриха, а темные волосы дополняли сходство с бортинженером.

— Я - капитан первого ранга группы истребителей-бомбардировщиков, базирующихся на авианосце «Саратога-12», — спокойно вещал низкий голос с заметной хрипотцой, — выполнял задание по уничтожению групп пиратов у Копыта Дьявола и командовавший истребительной группой с авианосца «Стремительный», погибшего в том сражении….

Ричард заметно напрягся, вспомнив своего друга Эрика, сильно пострадавшего в той заварушке.

Кардинал Логан не проявил никаких эмоций, стоя позади всех и сложив руки в широких рукавах мантии. На всякий случай он предпочел скрыть свое лицо под глубоким капюшоном, хотя запись и была прислана на корабль вместе со входящей почтой для Ульриха и системными обновлениями для искина, о чем тот и уведомил прибывших, едва они собрались в рубке.

— В настоящее время в моем личном деле стоит отметка о немедленном уничтожении за отказ присоединиться к руководителю проекта «Предтечи», который является моим лучшим другом и боевым товарищем полковником Марком Афанасьевичем Романовым.

Шпеер вздохнул, закурил и посмотрел прямо в камеру. Ричард дернулся назад от взгляда капитана первого ранга. В голове всплыли неясные образы снов, кусочки памяти, компиляция из ложных и настоящих воспоминаний, догадок и размышлений.

— Капитан? — тихо обратилась к нему Анна, пользуясь паузой в монологе Шпеера. Она стояла совсем рядом, и Рик усилием воли подавил в себе желание просто обнять старпома, уткнувшись в нее, как в спасительную и теплую подушку. В детстве Ричард так и делал, когда ему снились кошмары.

А потом он вырос, и кошмары перестали ему сниться. Они стали случаться с ним в реальности.

— Полковник Романов, — продолжил Шпеер на экране, выдыхая вверх густой сизый дым, — создал свой отдел, куда вошли не просто его знакомые или случайные люди, но и высокопоставленные лица, включая пиратов с Копыта, ХаСОМ и Кардиналов. А вот Протекторат не имеет ничего общего с начавшимся превращением. В конце этой исповеди или монолога я подумаю, что лично мне делать дальше. Проект «Предтечи», направленный на превращение человечества в нечто иное, не устраивает меня ни своей идеей, ни методами воплощения, ни результатами. Романов одержим идеей лучшего будущего для своей расы, и в этом, как ни странно, мы и не сошлись во мнениях, — Морис горько усмехнулся. — Марк считает, что все мы достойны возможности выбирать, как, где и кем именно проживать свою жизнь. Что мы достойны… обладать возможностью свободно перемещаться в любое тело, от ребенка до старика, свободны делать это не только в одной галактике, но и в разные времена. Единственное, чего так и не захотел понять мой бывший друг и напарник, так это то, что если каждый человек, от жителя Помойки до членов Протектората, получат такую возможность, то тех, чьи жизни они захотят проживать, просто не останется. И выбор будет исключительно из прошлых веков. А это значит, что основная временная линия, в которой люди освоили космическое пространство, колонизировали планеты и расселились на них, эта линия может рухнуть. Например, потому, что в голове изобретателя того же тайм-привода внезапно окажется один из жителей нашего века. И что случится в этот момент — никто из нас не знает. Романов верит, что его проект даст свободу, неограниченную свободу выбора, какие эмоции испытывать, что чувствовать, какие краски запоминать. Он желает ощутить и осознать все многообразие возможных восприятий изнутри тех, кем не может стать. Приходить в сознание человека, временно замещать его, пить и наслаждаться его видением мира вокруг, испытывать его любовь и ненависть, трогать его руками вещи и обнимать любимых и родных.