Марк Романов - Астарта: Корабль Чокнутых Трупов
Гости, помолчав несколько минут, одновременно приоткрыли глаза, полыхнувшие синим пламенем, и сидевший по центру начал говорить.
— Приветствую, соратники по созиданию Пути! — он сделал паузу, и дождался сдержанных кивков со стороны своей маленькой аудитории. — Мы собрали вас — лучших и высших из вашей расы, здесь и сейчас, чтобы донести радостное известие!
Голос его, и так не обделенный сладкими обертонами, сейчас буквально сочился медом и елеем:
— Сегодня мы расскажем вам, что такое Путь, который мы строим. И те из вас, кто присоединился к Строителям не по велению души, но по воле разума, получит долгожданную награду, как и было обещано!
«Лучшие и высшие» кратко прострелили взглядами друг друга, прикидывая, что и кто именно просил за, фактически, предательство интересов расы… Лорд-Протектор заерзал в кресле, пытаясь сохранить спокойствие, но липкая испарина не укрылась от его коллег по заговору. Его бессмертие… Кто еще мог попросить то же самое? Наверное, все. Это же извечная мечта каждого человека — жить вечно, нескончаемо, не страдать от болезней и боли… А власть… Пусть подавятся своей властью. Ему нужна жизнь!
Директор СГБ приподнял седую бровь, не стесняясь, внимательно осмотрел соратников, и многозначительно хмыкнул. Про мечту Протектора он догадывался давно — старик тянул с киборгизацией, все откладывая этот момент «на потом», и это неизменно срывало планы Службы. Киборга намного проще контролировать, знаете ли… Сам же директор, стоявший у истоков Протектората, и возглавивший его разведку с самых первых дней существования государства, к власти относился, как к удобному инструменту для контроля человеческих масс и добычи информации. Собственно, информация — тайны и загадки мириад миров, занятых Путем, и влекла его более всего прочего. Но и от бессмертия он тоже не стал отказываться: «Если имеешь новые загадки, но не имеешь времени для их раскрытия — это же неправильно?» — так он сказал своему «гостю» в один из визитов. Тогда визитер наклонил голову, дав понять, что принял мнение господина директора к рассмотрению…
Романов знал, что Строители считают его одним из «идейных», и высочайшей наградой предназначают служение… Вот только это совершенно не входило в собственные планы полковника. Служить он предпочитал только себе и своей мечте. А что выпросили себе остальные — его волновало мало, но, чтобы заглушить свои потаенные мысли, он вовсю размышлял о половых извращениях и горах золота, примеряя их к присутствующим. Получалось плохо, но это было не так уж и важно.
Логан, опустив капюшон, оснащенный изнутри прозрачной круговой вставкой, осторожно наблюдал за остальными. Он знал об их потаенных мечтах, и награде Строителей. Сам же кардинал при вербовке выказал все признаки «веления души», и долгие полчаса нес чушь о Создателе и бремени человеческом. В итоге, выпросил то же бессмертие, и обещание власти над чувствами… Но ему, с его-то властью, это было нужно, как трехгорбой корове — пятое седло. Кардиналу было интересно. Что еще выдумают эти Строители, в которых он безошибочно чуял врагов? И не появится ли шанса окольными путями как-то если не помешать им, то хотя бы изменить результат? В любом случае, скандалы, интриги… Засиделся он на Ватикане, признаться…
Пират скрестил руки на груди, и слегка повел головой из стороны в сторону. Ему очень не хватало рогов на шлеме, и верной секиры, да и искусственная рука чесалась, как проклятая. Он не ждал награды, и ненавидел Строителей всеми фибрами души, но как может настоящий викинг упустить момент славной драки, пусть даже она и будет по-настоящему последней? И будет происходить на палубе «Нагльфара», но не мобильной верфи, а настоящего корабля из ногтей мертвецов, предвещающего Рагнаради? Он жил ради битв, и плевать хотел на всех червяков, что просили — почти наверняка — власти, женщин, золота и жизни. Из всех присутствующих ему был симпатичен только сумрачный и стылый лицом полковник Романов, который был одним из немногих настоящих мужчин в этом выродившемся будущем. «Вот с этим парнем я бы вышел на бой против целого мира!»
— Вы все знаете, что мы — лики Созидателей Пути… Кто-то дошел до этого путем исследований и размышлений, кто-то догадался, другие просто осознают это сейчас. Но что такое Путь? И зачем нам обращаться к вашей помощи, дорогие соратники по Пути? — говоривший торжественно распрямился в кресле, и его голос зазвенел от напряжения. — Наш Путь — это длинная цепь миров из разных вселенных, идущий из глубин времен, когда даже Предтечи только начинали свое восхождение к разуму. Нами движет единая цель, всеми из нас — продолжать эту цепь, не взирая ни на что, не жалея усилий… Чтобы открыть дорогу для того, кто когда-то создал все миры всех Вселенных! Помогая Создателям Пути, вы заслужили нашу самую искреннюю благодарность за ваши труды, соратники. Когда новый мир, горя желанием, присоединяется к нам, мы ждем, что Создатель вернется…
— Мы готовы открыть врата в реальность, которую создает Путь, и присоединить ваш мир… Но нужно, чтобы вы приняли решение о начале процесса Изменения. Все вы, здесь, и сейчас. Отдайте приказ, который запустит излучатели, установленные в мирах Протектората, и пусть ваши братья призовут Создателя! — одежды гостя трепетали, словно наполняемые незримым ветром, а глаза светились все ярче с каждым словом. — Путь не остановить!
Романов, глубоко внутри закипавший с каждым новым пассажем, ощутил внутренний толчок. Еще один. Он задумался в поисках причины, и осознание пришло. Это началась взрывная трансформация носителей модифицированного им геномного вируса Изменения в далеком двадцать седьмом веке… И с каждым пробуждением следующего носителя совершенного генокода, в котором причудливо перемешались коды Предтеч, команды строителей Пути, и цепочки, взятые Романовым у самого себя, полковник чувствовал себя так, словно к нему подключался лептонный реактор… Сила внутри прибывала, тонкими ручейками стекаясь сквозь плотину времен, но эти ручейки не мелели. Они сливались в бурлящие потоки, и грозили превратиться в грозную волну цунами. Скоро он уже не сможет ее сдерживать.
Он поднялся на ноги одним пружинистым движением, оттолкнувшись от подлокотников, и медленно двинулся к центру рваного круга кресел, в которых замерли лики его врага, и его нечаянные союзники… Теперь уже — бывшие.
«Гости» продолжали вещать, уже втроем, выпевая фразы, словно в экстазе. На вышедшего против них человека они обращали внимания не больше, чем на знамена на стенах, сейчас трепещущие от нездешнего ветра… Полковник, с трудом удерживая в себе волну, холодно смотрел на трех кукол. Он ясно видел тянущиеся куда-то за пределы реальности нити, ведущие к их головам, рукам, ногам, торсам… И чувствовал, словно что-то холодное и мерзкое, того, кто дергал за нити.
Романов повернулся спиной к марионеткам, заслоняя от них присутствующих в зале — не телом, но всем собой. Ему нужно было произнести слова, прервать ту волю, что заставляла людей тянуться к коммуникаторам, голопанелям, сенсорам на груди скафандра… Все, кроме кардинала, были готовы нажать на виртуальные и реальные кнопки, чтобы высвободить, как им казалось, неостановимые силы, и обрести могущество.
Они же не знали, что уже — поздно.
— Опустите руки, — громкий резкий голос полковника, привыкшего отдавать команды в грохоте и хаосе боя, перерезал невидимые нити. — Вы опоздали.
Он чувствовал, как волна изнутри распирает его, вознося над поверхностью пола, в ореоле лилово-стального сияния. Марк распахнул руки, подумав: «наверное, так же чувствовал себя один сын плотника…», — и продолжил. А мир вокруг раскручивал маховик изменений, плывших в пучине времен и Бездне пространств…
— Изменение уже идет, разве вы еще не поняли? — он смотрел в застывшие оловянные пуговицы глаз Лорда-Протектора, директора всесильной СГБ, который одновременно был одним из кураторов ХаСОМ, и загадочно блестевшее забрало бронекостюма пирата, — Оно началось давно, когда я рассеял геномный вирус в этом времени, заразив им население Земли двадцать первого века… Из поколения в поколение он передавался вместе с ДНК своих носителей, но полностью функционален стал только в нашем родном времени. Но я уже знал тогда, что присоединение в Пути сожрет наш мир, и уничтожит каждого живущего, жившего, или еще не родившегося человека…
Романов прервался, когда со вспышкой увидел — не глазами, но другим зрением, которое не дано людям — как растет в еще не наступившем будущем количество лиловых бутонов-Измененных, и ширится поток.
— Я изменил вирус. Внес в него часть себя, поменял коды Предтеч, и заменил команды Пути…
Не тянитесь к коммам, они покажут одно: люди начали свою долгую дорогу. Свою. Собственную. Не по воле этих паразитов, чьи куклы поют за моей спиной, но по моей воле… Изменение катится из века двадцать седьмого, как волна цунами, сметая все на пути, сюда, в век двадцать первый! Из будущего — в прошлое.
