Сергей Жарковский - Я, Хобо: Времена Смерти
Спор выиграл Спэб: он считал маршрут в свете предстоящего захвата полутанка, консервированного, но, без сомнения, на автоматическом опросе стоящего. Таким образом, Спэб предлагал не обходить ЭТАЦ по скалам, а пройти прямо по комплексу, проникнув в него через разрушенные при приземлении цеха. У Присяжных имелись спутниковые фотографии настоящего состояния ЭТАЦ, сделанные спецами Птицы Второй для десантников Нюмуцце и украденными из архива маленькими людьми Третьей. Разрушения были значительны, при достаточной сноровке не составляло труда войти в комплекс вполне тайно - и почти в любом месте. Вступать в контакт с БВС ЭТАЦ не было необходимости, желания и времени. Да и кто она сейчас есть, БВС, кого она представляет? Гораздо важней было избегнуть встречи с опальным Судьёй: формально и по праву он мог подчинить Бейлифов себе. А кто знает, что у Судьи Яниса Порохова на уме? Тысячу лет уже никто этого не знает.
- Да, я соглашусь, пожалуй, - сказал Кемеров. - Пойдём вот тут, вот тут пролезем в комплекс, а там увидим. Но, Спэб, старина, какое-то мы упущение совершаем… То ли забыли что-то, то ли не знаем о чём-то, и я это предчувствую…
- Мы можем помедлить немного, - сказал Спэб серьёзно. - Пока твои предчувствия не вызреют. Оцени их готовность.
Кемеров закрыл карту и стал постукивать по крышке пальцами. Он долго молчал. Спэб ждал без никакого нетерпения. Десант есть десант. Предчувствия опытного десантника - в поле - на новом грунте - стоят дорого. И так дорого, а этак - ещё драгоценней.
- Нет, - сказал Кемеров. - Не оформляется. Но и не рассеивается. Что гласит закон?
- Мы выбьемся из графика, - сказал Спэб. - Марсиане вряд ли спят.
- Я знаю, - сказал Кемеров. - Вопрос: на сколько мы выбьемся. Не навсегда ли? И Призраки смертны. Ничуть не меньше, чем обычные космачи.
- Тогда последуем духу закона, а не букве, - произнёс Спэб традиционную фразу. - Сядем, закурим, поговорим.
Они сбросили рюкзаки, сели на них - спиной к спине. Признаков даже минимального смещения сознания к SOC нового грунта не было ни у одного, ни у другого. Поэтому вели они себя вполне уже свободно. Кемеров закурил первую на новом грунте самодельную сигару. Некурящий Спэб Герц распечатал галеты и сунул одну в рот.
- Я помогу тебе, Номо, - предложил он. - Информационный кэш достаточен? И вертится на кончике языка?
- Мне кажется, да, - ответил Кемеров. - Вот - да, и всё тут. Прямо на кончике. Давай-ка по порядку.
- Погоди: предчувствие отдалённое или прямо по оси?
- Осевое, в том-то и напряжение. Я связываю предчувствие именно с проходом через ЭТАЦ.
- А! - сказал Спэб. - И первый вопрос?…
- Обычный.
- Начинай.
- Нам, группе в составе Спэб и Номо, на новом грунте четыре ен пятьдесят три пятьдесят пять, об обстоятельствах места проведения первого этапа миссии известно следующее. Рудный комплекс ЭТАЦ расположен там-то. Известно. Состояние комплекса коматозное, за три года с момента взятия на грунт ни удалённый, никакой другой контроль не проводились. Признаки комы чисто внешние, но убедительные. Данные десанта Нюмуцце-Скариус двухнедельной давности невнятны. Фон реактора рабочий. БВС активна. По гнезду данных нет никаких, но, скорее всего, гнездо если не погибло, то и не активировано. Деятельности по авторемонту и самообслуживанию комплекс не ведёт. Эрго: наш проход через территорию рудника безопасен. Так?
- Так.
- Так. Десант Нюмуцце-Скариус. Деятельность десантников, к сожалению, была пресечена Запрещённым Миром, к SOC планеты они были ориентированы механически, срок ориентации давно истёк. С ними ясно. Либо стекли, либо бродят. Обычной внимательности достаточно. Нам известно о наличии на территории миссии адаптированных остатков снаряжения скорбно помянутого десанта, каковые остатки мы и собираемся с тобой, Спэб, снять - для использования в наших целях и уничтожения. Полутанк, спецкостюмы, какое-то оружие. К работе с полутанком мы готовы, спецкостюмы нам не нужны, оружие пусть будет.
- Я понял, Номо. Ты неверно оцениваешь информационный кэш. Он недостаточен. Именно в разделе остатков оборудования.
- Поясни мысль.
- Они могли использовать БТ. Они могли использовать ремонтные роботы. Они могли оставить личные блики на связи. Они могли многое.
- И как нам это может угрожать?
- Наверняка, не может никак. Твои предчувствия проистекают от недостатка информации, а не от оценки имеющейся.
- Ты красиво сказал, Спэб.
- Я когда-то читал пару книжек.
- Многие полагали тебя весьма образованным хомо.
- И где-то они правы. Ты со мной согласен?
- Я очень точно отвечу. Мне нечего возразить. Это можно называть и согласием.
- Нам пора, Номо.
Эффекторные блоки ЭТАЦ, три года назад впавшие в реактивное состояние, начали попадаться Бейлифам. Один из них, криоробот, Бейлифы осмотрели, потеряв пять минут. Базовый процессор робота завис наглухо, не допуская опроса даже внешних комнат. Запустить робота можно было только механической ремобилизацией. Чтобы добраться до панели управления, робота пришлось вручную оттащить от сосны, в которую он упёрся головогрудью. Команда "малый вперёд", прошедшая, видимо, перед аварией, ещё была активна. Когда Спэб захлопнул крышку блока управления, манипуляторы пришли в движение и опять повлекли бедолагу в светлую даль, каковая началась у соседнего дерева. Некоторое время Бейлифы слышали модуляции движка, потом сработала защита, и робот снова утих. Больше они не останавливались для осмотра "частных" периферии ЭТАЦ. Скалы, обросшие кривыми кустами, оказались удобны для прохождения, слепота проходила, доставляя лишь неудобства, не потребовалось даже верёвок. Обошлись кошками и молотками.
Разрушения юго-восточных корпусов ЭТАЦ были чрезвычайно эффектны, но Бейлифов не удивили, поскольку фотографии подготовили их. Хотя, по старой памяти, им было неприятно видеть родное оборудование в столь плачевном состоянии. Они спустились к обрыву, посветили вниз, бросили люминофор, оценили высоту и спрыгнули на мятую наклонную крышу препускного цеха. Крыша была неполной, недонабран-ной, часто приходилось перепрыгивать зияния, проходить по шпангоутам над неведомыми пропастями. Небо над головой оставалось затученным, ущелье наполняла глубокая тень, фонари работали на полную мощность. Возникла надежда, что внутрь комплекса входить не придётся. Однако диспетчерская башня-маяк, рассевшаяся недалеко от зева ущелья, обойти себя не давала. Вдруг начался дождь.
- Обидно, - сказал Номо.
Они спустились в технический люк без крышки.
- Выключи-ка фонарь, - сказал Кемеров, выключая свой. Спэб повиновался.
Снизу, из-под нескольких решётчатых настилов, пробивался электрический свет. Бейлифы стояли несколько минут, прислушиваясь. В какой-то трубе, далеко от них, жутко завывал сквозняк. Звуков искусственных, кажется, не было. Они попали в тупик гребневого технического коридора. Большой кулер в незарешёченной нише стоял, на лопастях наросла какая-то нитястая каша.
- Свет у нас, значит, только внизу, - тихо произнёс Спэб.
- Его достаточно, - заметил Кемеров. - Холодно тут, кстати.
- Да? Может быть. Жутковато немного.
- А вот такого, мертвец, от Вас я не ожидал, - сказал Ке-меров.
- И выражаешь мне своё презрение.
- Да нет… Я и от себя такого не ожидал. Хочется взвести оружие и держать его наготове.
- Если хочется - так и поступим.
- Тесно.
- Ну, я же не предлагаю скорчеры собирать. Флинты на малый - и вперёд.
- Не вперёд. Вниз.
Спэб включил фонарь и повёл лучом. Коридор делал поворот налево в семи метрах от них.
- Пока - не вниз, не вперёд, а назад, - сказал Спэб. - Но без модели сразу заблудимся. Я надену маску, буду тебя направлять. Под ноги очень внимательно смотри, не провалиться бы.
- ОК.
Сразу за поворотом, путь, накось от притолоки к плинтусу, перегородил монтажник с одним-единственным габаритным огнём. Огонь монтажника был почти мёртвый, утыкался в стену и ничего не освещал, даже отсветов не давал. Что там за монтажником - светить и разглядывать пришлось с четверенек. На них же пришлось и преодолевать скорбное препятствие. Больше не сворачивая, коридор привёл напарников к лестничному пролёту. Спускались по решёткам предельно осторожно. Первые два марша ступеньки были все, даже перила были, но потом, на горизонтах "II" и "I", стало интереснее. Административный корпус, видимо, строился первым, успев испечься процентов на сорок. Даже двери были навешены. Аварийное освещение играло на горизонте "I".
- Так, первый горизонт. Десять метров по коридору "синий" - и мы в осевом тоннеле, - сказал из-под маски Спэб. У него там была включена трёхмерная модель ЭТАЦ. - Проходим под башней. Придётся спуститься на минус первый горизонт. Операционный зал мозга, конечно, заперт. Его будем обходить. Не сложно. И справа есть - где, и слева есть.
