Золотой человек - Филип Киндред Дик
Проклятье… он-то тут чем виноват? Три с половиной сотни лет – это ж глубокая старость! Старуха… глухая, выжившая из ума… увядший лист, унесенный ветром. Губительным ветром, без устали хлещущим, гложущим лик разоренной планеты.
Лик разоренной планеты… Соляная пыль, шлак, щебень. Щербатая вереница осыпающихся холмов… и безмолвие. Вечная тишина. Только свист ветра да ленивый плеск застоявшейся, стухшей каши из соли и мусора. И птицы. Черные птицы над головой.
А это что еще?
В песчаных россыпях под ногами что-то блеснуло, отразив болезненно-бледный свет местной луны.
Нагнувшись, Эндрюс пощупал укрытую мраком соль. Пальцы сомкнулись на чем-то твердом. Подобрав небольшой металлический диск, Эндрюс повертел его в руках, осмотрел с обеих сторон.
– Странно, – сказал он, пряча находку в карман.
* * *
О найденном диске он вспомнил лишь после того, как корабль, с ревом помчавшийся назад, к Фомальгауту, вышел в открытый космос.
Отвернувшись от пульта управления, Эндрюс обшарил карманы.
Истертый, тоненький диск казался ужасно древним. Поплевав на него, потерев, Эндрюсу удалось более-менее отчистить находку и хоть что-то, да разглядеть. Едва различимые линии, ничего более. Сощурившись, Эндрюс перевернул диск. Медаль? Монета? Или какая-то втулка?
На оборотной стороне диска виднелось что-то вроде короткой, но совершенно бессмысленной надписи. Древний, давным-давно позабытый шрифт… Повертев диск туда-сюда в луче лампы, капитан наконец разобрал буквы.
E PLURIBUS UNUM[6]
Пожав плечами, Эндрюс швырнул древний кусочек металла в уничтожитель мусора возле стола и перевел взгляд на звездные карты. Домой. Домой…
Самозванец
– На днях хочу небольшой отпуск взять, – сообщил Спенс Олам за первым приемом пищи, оглянувшись на жену. – По-моему, я заслужил. Десять лет – как ни крути, срок немалый.
– А как же Проект?
– Войну выиграют и без меня. Да и вообще… если уж на то пошло, особая опасность нашему глиняному шарику не грозит.
Усевшись за стол, Олам чиркнул спичкой и закурил.
– Да, не грозит, – продолжал он. – Просто машины электронно-автоматической службы новостей меняют тон фронтовых сводок так, чтобы всем казалось, будто Инопространцы вот-вот явятся прямо к нам на порог. А знаешь, что я хочу предпринять на отдыхе? Отправиться за город, в горы, разбить там палатку, пожить несколько дней на природе – как в тот раз, помнишь? Я еще влез в заросли ядовитого сумаха и мучился сыпью, а ты чуть не наступила на индигового ужа.
Мэри начала убирать со стола, зазвенела тарелками.
– В Саттон-Вуд? – удивилась она. – Так ведь там весь лес выгорел больше недели назад. Я думала, ты слышал. Внезапное самовозгорание… или что-то вроде.
Олам сокрушенно поник головой. Уголки его губ опустились вниз.
– То есть искать причину даже не пробовали? Ну да, сейчас всем на все наплевать. У всех на уме только эта война.
Вспомнив обо всем разом – о войне, об Инопространцах, об их иглолетах – он зло стиснул зубы.
– Но как же тут думать о чем-то другом?
Олам кивнул. Разумеется, Мэри была права. Небольшие черные корабли с Альфы Центавра опережали земные крейсера точно беспомощных черепах. Все схватки с противником заканчивались одинаково. Каждый раз флот землян отбрасывали к самой Терре.
Каждый раз… до тех пор, пока в лабораториях Вестингауза не разработали и не продемонстрировали протектосферу. Укрывшая поначалу крупнейшие из земных городов, а затем всю планету, протектосфера стала первым действенным оружием обороны, первым серьезным ответом агрессорам – Инопространцам, как окрестили их электронно-автоматические службы новостей.
Однако победа в войне – дело совсем другое. В каждом исследовательском центре, в каждой лаборатории, в каждом Проекте трудились день и ночь, не покладая рук: теперь Терре настоятельно требовалось оружие наступательное. Взять для примера хотя бы его Проект. День за днем, месяц за месяцем, год за годом…
Поднявшись, Олам раздавил сигарету о донышко пепельницы.
– Будто дамоклов меч, постоянно висящий над всеми нами. Как я устал… Все, чего мне хотелось бы, это долгого-долгого отдыха, но, наверное, так думает каждый. Всем сейчас тяжело.
Вынув из шкафа пиджак, он вышел за дверь, на парадное крыльцо. Челнок, он же «клоп» – крохотный, быстрый вездеход, отвозящий его на службу, – мог появиться в любую минуту.
– Надеюсь, Нельсон не опаздывает, – сказал он, взглянув на часы. – Времени – почти семь.
Лучи солнца, поднявшегося над крышами, заиграли на гладкой поверхности толстых свинцовых пластин. В поселке царил мир и покой: большая часть соседей еще спала.
– Вот и ваш клоп, – заметила Мэри, глядя вдоль улицы, на дорогу между рядами домов. – До встречи, Спенс! Постарайся не задерживаться после смены.
Распахнув дверцу клопа, Олам поднялся в кабину и со вздохом откинулся на спинку сиденья. Рядом с Нельсоном сидел еще пассажир – незнакомый, заметно старше.
– Ну, как там? – спросил Олам, едва клоп рванулся вперед. – Что в новостях интересного?
– Все как обычно, – откликнулся Нельсон. – Все как всегда. Инопространческих кораблей сбито столько-то, астероид такой-то оставлен из стратегических соображений…
– Ничего. Вот доведем Проект до завершающей стадии, и все наладится. Скорее бы только… Может быть, дело всего лишь в пропаганде из электронных новостей, но за последний месяц я смертельно устал от всего этого. Все вокруг кажется таким мрачным, унылым… Краски жизни исчезли, как не бывало.
– По-вашему, война бессмысленна? – неожиданно спросил незнакомец. – Вы ведь и сам – один из немаловажных ее участников.
– Это майор Питерс, – пояснил Нельсон.
Обменявшись с Питерсом рукопожатием, Олам окинул его изучающим взглядом.
– Что привело вас к нам в такую рань? – спросил он. – В Проекте вы, сколько мне помнится, не задействованы.
– Да, в вашем Проекте я не участвую, – подтвердил Питерс. – Знаю о вас кое-что, но сам работаю совсем в другой области.
Отметив, как многозначительно Питерс переглянулся с Нельсоном, Олам нахмурился. Клоп, набирая скорость, мчался через голую, безжизненную равнину к круглому зданию исследовательского центра, к сердцу Проекта.
– Чем же вы занимаетесь? – спросил Олам. – Или вам запрещено это разглашать?
– Работаю на правительство. В ФАБ. В органах внутренней безопасности.
– Вот как? – Олам приподнял бровь. – Уж не просочились ли в наш район вражеские агенты?
– Говоря откровенно, мистер Олам, я здесь затем, чтоб повидаться с вами.
Не на шутку озадаченный, тот поразмыслил над словами Питерса. Нет, ничего вразумительного в голову не пришло.
– Повидаться со мной? Для чего?
– Чтобы арестовать вас как шпиона Инопространцев. Это и вынудило меня подняться ни свет ни заря. Взять его, Нельсон…
Ствол больно вонзился в ребра. Руки Нельсона затряслись, задрожали от спущенных с привязи чувств, лицо побледнело, из груди вырвался шумный, прерывистый вздох.
– Не покончить
