Легкое дельце (СИ) - Серебрянская Виктория
Моя кровь была в идеальном порядке, если верить умной машине. Не считая зашкаливающего уровня адреналина и кортизола. Но это-то как раз было нормально в сложившейся ситуации. Так что я поморщилась и отшвырнула бесполезный прибор. Фарн меня не отравил. Но тогда вообще ничего не понятно: что здесь к чертям происходит?
В этот момент пискнул ИскИн, робко извещая меня о том, что завершила работу последняя заданная мною программа: анализ вероятностей. Я редко пользовалась подобными прогнозами. Считала их гаданием на звездах. Но в сложившейся ситуации любая версия происходящего мне показалась не лишней. Особенно если учесть, что маневр разворота почему-то не сработал. Шлепнув раздраженно ладонью по панели, я вывела результат на экран. Пробежалась глазами по ровным черным строчкам, силясь осознать то, что там было написано, и… обессиленно откинулась на спинку кресла пилота. ИскИн считал, что с вероятностью в девяносто девять процентов автопилот яхты был поврежден или имел управление извне. Но как⁈.
Посидев несколько секунд в ступоре, я придвинулась к панели управления и лихорадочно забарабанила по клавиатуре, набивая новые вводные. Сейчас я была слишком взвинчена, чтобы самостоятельно просчитать, куда приведет яхту новый курс, а потому решила воспользоваться услугами вариатора.
На этот раз ИскИн думал недолго. Я еще не успела перевести дух, а он уже известил меня противным писком о том, что прогноз готов. Хлопнув ладонью по клавише, я вывела результат на дисплей и ошарашенно уставилась на один-единственный, возможный в данных условиях маршрут. ИскИн считал, что, если никаких дополнительных изменений не будет внесено, «Шерварион» будет лететь, пока не закончится топливо. А потом останется навечно дрейфовать в ледяной пустоте космосе, превратившись в могилу для троих живых существ. Я ощутила, как у меня дрожат пальцы от ужаса…
Некоторое время я тупо сидела на месте, не мигая глядя на стрелку курсора самописца. Все, что мне удалось отвоевать, задав яхте маневр разворота, уже сгладилось, когда кто-то снова перехватил управление. Но кто? Как? Зачем? Впрочем, последнее — это чисто академический интерес. Сейчас плевать, зачем. Гораздо важнее, кто и как. Если догадаюсь, смогу спасти наши задницы.
Итак, что такое автопилот? Что я о нем знаю? Это некое устройство, программно-аппаратный узел, умеющий управлять космическим кораблем, используя заложенные в него карты, приемы и использующий навыки ИскИна корабля, с которым он связан. Можно ли к нему подсоединиться извне? В теории, да. Их же как-то программируют? Наверное, можно даже как-то подключиться на расстоянии, удаленно. «Шерварион» находится в хорошо покрытых сетями галанета районах, так что с доступом для опытного хакера проблем не возникнет. Вот и первая необходимость: отрубить галанет. Мне без него тоже будет фигово, но я обладаю нужными навыками, приходилось летать там, где галанета нет. А вот хакер корректировать мой курс не сможет однозначно. И вот это уже был выход. Я вскочила и метнулась в хвост яхты, туда, где находились все узлы ИскИна, подхватив по дороге необходимые инструменты.
Поскольку Деннел никогда не доверял мне хорошие корабли, работа техника была мне хорошо знакома. На тех ржавых корытах, на которых мне приходилось перевозить грузы, часто что-то ломалось. Так что мне было не в новинку вооружаться инструментами и проклятиями в адрес жадного владельца транспорта, не укомплектовавшего его ремонтными дроидами, и производить ремонт самой. Но даже так мне пришлось повозиться, пока я нашла, где находится передатчик, и пока вырубила его к демонам.
Яхта сразу оглохла и онемела. ИскИн пытался пока самостоятельно разобраться с проблемой, но я знала, что еще чуть-чуть, и искусственный интеллект яхты затребует меня в рубку. Времени на то, чтобы привести себя в порядок после копания в его мозгах почти не было, так что вылезала я из каморки, содержащей мозги «Шервариона» быстро и спиной вперед. И никак не ожидала услышать хриплое и удивленное:
— Это ты?
Моя реакция удивила даже меня саму: я мгновенно развернулась на пятке, блеснул зажатый в руке штырь, которым я без затей разрушила узел связи приемника галанета. И лишь потом пришло узнавание. Когда уже нельзя было ничего сделать. Когда у моих ног растянулось бездыханное тело…
[1] Виршес — очень большое животное, с очень толстой шкурой, обитающее на родной планете фарнов.
Глава 3
В этих помещениях никогда не было абсолютной тишины. Работающие системы корабля создавали легкий гул, который, впрочем, после стольких лет в космосе, я уже просто не воспринимала. Наверное, поэтому мне показалось, что капли крови с зажатого в руке штыря под моим потерянным взглядом падают на палубу с грохотом закрывающейся крышки гроба. Я. Только что. Убила. Живого разумного. Мне конец…
Не могу сказать, сколько я так стояла над распростертым телом фарна, глядя на него пустыми глазами. И одновременно не видя ничего. Может, несколько мгновений. А может, целую вечность. Голос разума бился в истерике, требовал, чтобы я наклонилась, проверила, жив ли любопытный фарн, почему-то оказавшийся там, где пассажирам точно не место. И если вдруг вопреки всему медику каким-то образом повезло, то оказать ему помощь. Но подсознательно я понимала: после такого удара в шею, когда кровь темным фонтаном забрызгала все вокруг, не выживет даже модификант. Демоны бы побрали этого Этерелли! Вот зачем он оказался за моей спиной⁈ Это был конец. Всему.
Через какое-то время, когда уровень адреналина в крови схлынул, я все же заставила себя присесть и проверить медика. Штырь, убивший не только его, но и возможность яхты общаться с миром, с грохотом вывалился из руки. Немного прокатился по палубе. И замер на краю быстро застывающей кровавой лужи.
Осторожно, чтобы не испачкать пальцы в крови, словно это могло как-то выдать мою причастность к произошедшему, я нащупала у Этерелли на шее артерию, которая находилась несколько не там, где у людей. Впрочем, могла бы и не стараться. Пульса не было, тело уже начало остывать. А приглядевшись, я поняла, что мой штырь при ударе попросту вспорол фарну артерию на участке около пяти сантиметров. У медика не было ни единого шанса…
— Какого… Какого демона тебя сюда занесло? — с отчаянием спросила я у него, чувствуя вину перед так глупо погибшим фарном. Ощущая, как жгут глаза и пекут в груди невыплаканные слезы. Свалилась на колени, уже не заботясь, вымажусь или нет, и прошептала: — Идиот! Неужели ты не знал, что в технический отсек корабля может заходить лишь команда, имеющая непосредственный доступ к подобным операциям? Что же ты натворил!..
Я долго сидела у быстро остывающего трупа Этерелли. Пока, несмотря на защитный комбинезон, не начала замерзать сама. Все-таки в технических отсеках температура воздуха обычно поддерживалась не выше десяти-пятнадцати градусов. И для экономии ресурсов корабля, и для того, чтобы не мучиться с охлаждением некоторых агрегатов, выделяющих в процессе работы большое количество тепла. Потом медленно встала, с трудом подчиняя себе окоченевшие конечности. Как бы там ни было, кто бы ни был виноват в смерти медика, а все нужно оформить согласно правилам. Думать над своей судьбинушкой буду потом.
Давным-давно так повелось, что на звездолетах повсеместно, за исключением личных помещений, постоянно велась видеосъемка, а записи хранились в памяти ИскИна. Но я все равно все засняла место происшествия дополнительно к камерам искусственного интеллекта. А потом вошла в программу бортового журнала и, четко проговорив дату и время, начала запись происшествия:
— Я, Татьяна Смирнова, нанятая миссис Абату для перегона яхты «Шерварион» с ее парализованным мужем на борту, заключенным в медицинскую капсулу, по неосторожности убила сопровождавшего капсулу медика Этерелли…
Я скрупулезно описала все, что привело к трагедии: отклонение яхты от курса, безуспешные попытки исправить отклонение, свои выводы и предпринятую попытку отключить галанет. Я не стремилась себя обелить или оправдать, но тщательно проговорила ситуацию, только сейчас задумавшись над тем, как и зачем фарн попал в технический отсек, где не было ничего, кроме отвечающей за жизнеобеспечение корабля электроники. Даже я в ней копалась крайне редко и неохотно. Только когда другого выхода точно не было. Слишком уж сложными были мозги космического челнока. То ли дело двигатель…
